— Хочу небольшую вечеринку для нее устроить, так, близкий круг, но чтоб сюрпризом. Банально, знаю, но для нее никто такого раньше не делал, думаю ей понравится. Поможешь?
— Ясен пень! В смысле, конечно, сделаю все, что нужно.
— Только не проболтайся, Разумовская, я тебя прошу. Встретимся в восемь у меня на квартире.
Но не успеваю я ответить, как в наши тайные переговоры врывается третье лицо. Разъяренное, бешенное третье лицо в виде Ильи — мать его — Хромова. И не успеваем мы ему что-либо сказать, как его кулак врезается в лицо собственного друга с громким хрустом.
Вот черт!
— Ты какого…творишь?! — сквозь пальцы, зажимающие нос, хлещет кровь, и слова Марка доносятся приглушенно.
— Это ты что творишь, сука! Уже успел соскучиться в браке, решил за старое взяться? Пошел на второй заход? — гневно выплёвывает Хромов, готовый в любую минуту вновь сорваться.
Я дотягиваюсь до его руки, пытаясь немного усмирить гнев, разгоревшийся на ровном месте, но тот откидывает мою руку.
— Ты тоже хороша! Сначала со мной в кабинете, потом с ним прямо в коридоре… — выразительно смотрит на мой сползший чулок. — Да ты самая настоящая шалава, Инна Александровна. — Безумно улыбается он. — А я — идиот!
Толкает Летунова в плечо и удаляется по коридору к своему кабинету. И правда, идиот!
— И правда, идиот! — зеркально отражает мои мысли истекающий кровью начальник. — Разумовская, от тебя сплошные неприятности! Совсем мужика довела, окончательно двинулся на почве недотраха… Переспали бы уже и все.
Молчу, не зная, что сказать.
— Ладно, иди, сам с ним разберусь. Но вы бы заканчивали эти свои офисные игрища, а то люди страдают. — С высоко запрокинутой головой Марк Андреевич скрывается в кабинете Оли, а я так и стою, пригвожденная к месту, не в силах пошевелиться. Что за сцену ревности скот тут устроил? Ударил друга, обозвал меня последними словами… Не похоже на вечно саркастичного Хромова. Видать и правда крышу снесло, но я то тут причем? Я вообще просто стояла, а он уже себе надумал не весть что! Поправляю злополучный чулок и в растерянности иду на рабочее место.
До конца дня Хромов больше не объявляется, с извинениями лужей не растекается, как я рассчитывала, произойдет после разговора с другом и на мою смс "отошёл уже?" тоже не отвечает. Ну и ладно, мне же и лучше, на одну бесконечную проблему меньше! Чтоб он вообще больше не появлялся на моем пути!
Вечер проходит в думах о несносном скоте-блондине, который, наверняка, смакует сейчас собственную фантазию о шалаве-Мандаринке. Обвиняет меня во всех смертных грехах и строит гипотезы, какая я на самом деле обманщица. А я ни такая! И не хочу, чтобы он так обо мне думал! Сама не понимаю, почему его мнение меня так волнует…
Тянусь к телефону и набираю Хромова, но абонент — не абонент, и от негодования я перехожу к беспокойству за блондина. Вот дурак эмоциональный, натворит ещё каких-нибудь глупостей!
От звонка в дверь резко подскакиваю, как и мое сердце, пустившееся вскачь от одних мыслей, что это он заявился. Конечно он, больше некому. Легок на помине! Делаю покер-фейс и с видом абсолютного безразличия иду открывать дверь — не позволю выставить себя виноватой!
Но победу праздновать оказывается рановато. За дверью блондин, но совсем не тот, которого я ожидала увидеть.
— Инна Разумовская? — спрашивает он, поправляя дурацкую черную кепочку с хамелеоном.
— Да.
— Служба доставки Panteric. Распишитесь. — Протягивает мне планшет, автоматически ставлю подпись и беру из рук пластиковую коробку с несколькими отверстиями.
— Аааа… — пытаюсь вымолвить хоть слово, но проклятые буквы застревают внутри, когда я слышу копошение внутри, как я теперь понимаю, переноски для животных.
— Оплачено. Спасибо за заказ. — Быстро рапортует щупленький паренек и удаляется с лестничной клетки так быстро, что я не успеваю моргнуть.
В квартире не сразу решаюсь открыть злополучную коробку, потому что живность вообще не очень люблю, а эта переноска так мала, что сомнений не остаётся — внутри что-то мерзкое! Вполне возможно, змея или отвратительные гигантские улитки, столь модные сейчас. От кого посылка — я практически не сомневаюсь. Но сопроводительные документы, приклеенные в полиэтиленовый карман сбоку, подтверждают — скот постарался. Вытаскиваю фирменный бланк магазина, на котором красуется послание: "он напомнил мне тебя". С самыми дурными предчувствиями раскрываю контейнер и громкий крик разрывает тишину квартиры.
Тут же снизу слышится противный стук швабры об потолок. Извините, Сергей Викторович, но даже вы разнервничались бы от представленной картины: серый колючий шар выдает в твою сторону презрительное фыр-фыр, а черные глазки-бусинки впиваются острым взглядом, словно я его жертва и мне сейчас не сдобровать. Ёжик? Серьезно???
И чем это я, интересно, похожа на это пугающее создание? Это такая тонкая месть или наша игра продолжается?
Отодвигаю закрытую коробку подальше и тупо пялюсь на нее, сгрызая ноготь на пальце. Что мне делать теперь с этим чудовищем??? Хромов вообще в курсе, что это не травоядное животное и мне придется приносить ему в жертву мелкое зверьё? Вот подстава подстав…не выкидывать же несчастного на улицу! Но и при одной только мысли взять его на руки, по коже пробегает озноб. То ли скот слишком хорошо меня знает и решил хорошенько подпортить мне жизнь, то ли совсем не знает и думает, что мне может такое понравиться!
Илья Геннадьевич, что же Вы задумали?
Глава 28. Исчадие ада
Инна.
Ненавижу Хромова! Не-на-ви-жу. Смотрю на свои синие круги под глазами от бессонной ночи и ненавижу скота еще больше. Попадись он мне сегодня на глаза, без жертв не обойтись.
Вечер прошел весьма занятно: мама пребывала в шоке от моей смс с просьбой купить в аптеке детскую пеленку, а в магазине замороженных улиток; я была в ступоре от статьи про кормление этих колючих созданий. Кто ж знал, что им мяско сырое подавай…и мотыль с кузнечиками да червей с улитками! Я, конечно, в курсе была, что они не на одних яблочках/грибочках живут, как учили нас детские мультики, но представить это маленькое забавное существо, смачно хрустящее улиткой, я не могла…
Обустроив для Фыр-фыра временный вольер из обувной коробки, поилку и место для сна, я со спокойной душой отправилась спать. Кто ж знал, что он спать не собирается! И вообще, ежики — животные ночные!
Он шелестел газетами, которые я ему набросала, стучал лапками, шустро перемещаясь по отведенному ему пространству, и в итоге решил, что коробка слишком мала для его широкой души и стал прогрызать себе путь на волю. Звук его зубов, трущихся о картон, я запомню на всю жизнь! В ночной тишине создавалось ощущение, что Нильс привел толпу крыс к моей квартире, и они сейчас прогрызут толщу бетона. Но самое страшное началось, когда Фыр-фыр оказался на свободе.
