— Дим! Димочка, ты не можешь так со мной поступить!
— Но, тем не менее, я поступаю.
— Я же пропаду без денег.
— Ты молодая, иди, работай.
— Дима, так нельзя, ты бесчеловечный!
— Желаю удачи!
Жаров вышел из ванной комнаты, забрал свой пиджак и покинул квартиру, где ему до тошноты противно было находиться. Никогда он не сможет простить ей похищение самого дорогого в его жизни, и никогда не забудет, как сильно страдала его любимая женщина, когда не знала, что с их ребенком.
— Домой, — приказал Дмитрий Павлу, стоило ему спуститься вниз и сесть в свое авто.
— Дим, все нормально? — поинтересовался водитель, выруливая со двора дома, в котором жила Василиса.
— Теперь — да. Теперь — точно, нормально.
— Ты такой взъерошенный.
— Устал я. Заедем за цветами, и домой. Соскучился по своим девочкам.
Дом встретил Дмитрия приятной тишиной и вкусными запахами. Пройдя в кухню, он увидел на плите горячий ужин, и на душе вмиг стало тепло. И после этого Юлька будет говорить ему, что она — просто няня? Да разве няни готовят ужин своему хозяину, разве няни будут вот так ждать? Конечно, нет! А она ждала, переживала, что он приедет домой уставший и голодный, а потому и позаботилась о том, чтобы ему было, что кушать. Она о нем думала, а он даже не позвонил из-за всех этих проблем. Честно, забыл, но пообещал себе исправиться, и впредь быть более внимательным и ответственным.
Улыбнувшись тому, что сейчас, наконец-то, увидит свою семью, Дима скинул пиджак, вымыл в ванной руки и, забрав с тумбочки у входа цветы, пошел в спальню, где наверняка находилась Юля. Он знал точно, что девушка не оставит Зоеньку одну, а потому был уверен, что она ждет его там.
Тихо войдя в спальню, Жаров замер у входа и, кажется, даже перестал дышать от увиденной картины. Его любимая женщина полусидела на кровати, опершись спиной на подушки, и на груди бережно держала их маленькую Зоеньку, левой рукой придерживая ей головку, а правой — маленькую бутылочку. Девочка тихо причмокивала, водя крохотной ручкой из стороны в сторону, а Юля тихим голосом пела ей какую-то красивую песню о дочке, при этом, как всегда, не сдерживая своих эмоций. По ее щекам катились слезы, но Дима знал, да и чувствовал, что именно сейчас она плачет от нежности к маленькой девочке, которую так же, как и он, считает своей дочерью.
Глава 21
— Прости, — прошептала Юля, заметив наконец-то у входа в спальню Дмитрия, — мне просто захотелось ей спеть.
— Это было чудесно, — положив цветы в кресло, он прошел к кровати и присел рядом с девушкой.
Зоенька по-прежнему кушала, но глазки ее были почти закрыты. Дима улыбнулся. Какая она была крошечная и нежная! Мужчина понимал, что готов защищать ее всю жизнь, и неважно, что Зоя вырастет, для него она всегда будет крохой.
— Пойдешь со мной на свидание? — неожиданно произнес Жаров, продолжая смотреть на ребенка.
— Боюсь, что когда она вырастет, то ты будешь уже слишком стар для нее, — пошутила Юля, а Дима, подняв голову, наконец-то увидел улыбку на любимых губах.
— А вот ничего я и не буду стар, вот посмотришь.
— Посмотрю-посмотрю, ага. Будешь уже кряхтеть, как старичок, а у Зоеньки будет хороший, красивый жених. И молодой.
— Согласен. Ну, а все же?
— Не знаю…
— Как насчет завтра? Я закажу ужин из ресторана, посидим в гостиной. Нет, я не жмот, просто знаю, что ты не поедешь сейчас в ресторан, потому что с Зоенькой нужно сидеть.
— Ты прав, я не оставлю ее сейчас с Викой. И не потому, что не доверяю, просто Зоя еще слишком маленькая.
— Конечно. Так что, согласна? — с надеждой в глазах посмотрел Жаров на девушку, дожидаясь положительного ответа.
— Да, — прошептала Юля, и была тут же вознаграждена нежным поцелуем.
— Спасибо, — довольно ответил Дима, а потом перевел взгляд на дочку. — Как наша малышка себя сегодня вела?
— Спала, кушала, и снова спала. И так весь день. Немного покапризничала, конечно, но, возможно, тут дело в новой обстановке, но в целом все хорошо.
— Я рад, что все хорошо. Прости, что ни разу не позвонил, много работы было. Зато с завтрашнего дня я полностью ваш.
— А как же компания?
— У меня декретный отпуск. Я отец-одиночка. Все! — наигранно важно сказал Дима, и принял из руки девушки пустую бутылочку.
— Значит, декрет?
— Угу.
— Значит, постоянно будешь с нами?
— Угу.
— Ужас!
— Угу! Что? — опешил мужчина, и сразу же улыбнулся, глянув на любимую, на лице которой сияла улыбка.
— Шучу. Поможешь? — Юля головой указала на Зою, и Дима, тут же поднявшись с кровати, принял из рук девушки малышку.
— В кроватку?
— Да. Если ты не против, я пойду, прилягу, немного устала. А ты иди, поужинай, все на плите стоит.
— Спасибо тебе. За все.
— На здоровье. И радио-няню возьми.
— Юлька, я-то возьму, но тебе зачем? — он взглядом указал на ее руку, в которой находилось радио.
— Я-я-я… просто…
— Не надо. Я сам справлюсь, а ты отдыхай. Ладно?
— Спасибо, — кивнула Юля и, оставив радио, направилась в сторону спальни.
— Юля, ты ромашки забыла, — голос Дмитрия остановил ее около смежной двери, и девушка, кивнув, взяла букет и быстро скрылась у себя в спальне.
Дмитрию хотелось, чтобы Юля не забывала и о себе, и могла спокойно отдыхать, а покормить Зоеньку или поменять ей подгузник он и сам сможет.
***
— Зоя уснула, у нас есть пара часов, — спокойно выдохнула Юля, присаживаясь на стул в столовой.
— У тебя отлично получается с ней справляться, — Дима поставил на стол пару толстых свечей и, найдя зажигалку, зажег их, создавая легкую романтическую атмосферу в комнате.
— Дети — моя стихия, — улыбнулась она, хватая с тарелки кусочек сыра.
— Держи, — мужчина подал ей бокал с белым вином, а второй наполнил для себя, — этот сыр нужно кушать с белым вином.
— Он очень вкусный. Люблю сыр.
— Поставлю себе на заметку, — улыбнулся Жаров и, приподняв бокал, добавил: — Хочу выпить за то, чтобы Зоенька всегда теперь была с нами.
— Да. За малышку, — ответила Юля и, стукнув своим бокалом о бокал Димы, сделала несколько глотков вина.
Дима подал девушке в рот кусочек сыра, положил ей в тарелку запеченную картошку с мясом и заливную рыбу.
— Боже, какая вкуснятина…
— Ты же еще не попробовала.
