Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
А вот горничные мои отвели. Все и разом. Охнули и отступили, глядя кто куда. Шикарный, шикарный ковер в прихожей!
Закончив раскрашивать цветы, незнакомая магия пробежалась по стеблю, перекинулась на мою ладонь, украсила вязью предплечье, локоть, забралась на плечо, пощекотала шею, обожгла лоб и исчезла, как не бывало. Вот все боятся женщин-хирургов. Мол, неизвестно, какую она тебе операцию ночью в порыве ревности сделает. Нет! Официально заявляю, что бояться надо мужиков магов! Их хлебом не корми, дай девицу всякими закорючками пометить!
И вот что это сейчас, спрашивается, было?
– Это подарок графа Айрона, – доложила первая из пришедших в себя горничных. Ковру. Она доложила это ковру!
А, нет, это дворецкий доложил, горничные в себя еще не пришли – так и стояли с открытыми ртами. Впрочем, я и без пояснений поняла, что подарок с подвыподвертом мог послать только этот господин.
Граф Айрон, значит. Снова намеки? Снова неусыпающие попытки меня охмурить? Никак приворотный цветочек, не иначе!
– Да. Его сиятельство прислали, вот только что, перед вашим приходом, – подтвердила Анита. Хотя ей-то откуда знать, мы же вместе гуляли.
– Граф, значит, прислал, – произнесла задумчиво, покручивая в ладонях веточку. – Пошлите этого графа, то есть, пошлите этому графу подарок обратно. С моими наилучшими пожеланиями.
– Но драконий пересвет нельзя вернуть! – обомлели горничные.
– Серьезно? – я заломила бровь и хладнокровно всучила очаровательный цветок в руки оторопевшему дворецкому.
– Но… – растерялся он.
Я улыбнулась, похлопала мужчину по плечу и, довольная своей силой воли, поднялась по лестнице.
Нет, ну справедливости ради я шесть ступенек все же одолела! Седьмую взяла исключительно упорством. А вот с восьмой, да, какая-то проблема случилась. Меня прямо-таки тянуло вырвать цветок из рук обомлевшего дворецкого и прижать к груди. Цветок, не дворецкого, конечно же. Словно от сердца кусок отрываю, а не отдаю очередную магическую побрякушку хозяину.
Ну, нет. Хватит с меня мужиков-манипуляторов!
Восьмая ступенька поддалась.
Сэр Ортингтон, которого, видите ли, долг обязывал (а ведь он меня даже не обесчестил, подлец!). Егор, которого самолюбие залюбило до душещипательных писем. А граф Айрон вообще никакой логике не поддается. Хочет насолить давнему недодругу? Нашел же способ!
На девятой ступеньке я обливалась потом и чувствовала себя извергом, оставляющим котенка на съедение голодным собакам. Это просто магический цветок, Маша! А я страдай тут! Понимаю, что магия, но от этого не легче, ведь магия манипулирует настоящими человеческими чувствами.
Хорошо, что ступенек всего лишь десять.
Захлопнула двери комнаты и прижалась к ней спиной. Меня потряхивало. Бросало то в жар, то в холод. Я словно чувствовала зов цветка, оставшегося там внизу. Он стонал от одиночества и боли, настолько явственной, что через четверть часа я сдалась, лично плеснула в вазу ледяной воды и кинула туда несчастное кровожадное растение. Ну, в конце концов, от того, что я поставлю цветок в вазу, не попаду же я в какие-нибудь коварные сети заклинания? А цветок уберу с глаз подальше. Вот, например, на прикроватную тумбочку! Нет, еще подальше… на рабочий стол. Все. Спокойно, Маша! Дыши ровно. Это просто цветок. А пахнет-то как сладко! А лепесточки-то какие бархатные, так и манят, так и…
Взвыла и, собрав в кулак силу воли, заперлась в спальне.
Здравая доля скепсиса упорно твердила, что это не просто цветок. И, быть может, вовсе не цветок. На этой прекрасной мысли я легла спать, понимая, что сознание больше не выдержит эмоционального терроризма.
Но сон не шел. Не то чтобы меня смущал цветок – за закрытой дверью он особо не тревожил – меня смущал Кристиан. Может, написать ему письмо? Самое обычное, отправить с голубем. Пишут же люди друг другу письма. Например…
Я с энтузиазмом поднялась и взяла с секретера карандаш. Закусив губу, вывела: «Я тревожусь. У вас все хорошо?»
Нет. Бред какой-то! Еще подумает, что и правда тревожусь! Появится прямо посреди спальни, и проверит, по своей ли воле я метку сняла. Да и вообще, может мне его еще о симптомах спросить? Нет ли тахикардии, чувства тревоги? Уймись, Маша!
Тряхнула головой, зачеркивая фразу, и прикусила кончик карандаша.
– О! Лучше так! Жду ваших проповедей, а их все нет… – пробурчала, выводя новую строчку.
Посмотрела на текст и нахмурилась.
– Проповедей, Маша? Серьезно? Ты что, священнику пишешь?
Отшвырнула карандаш и плюхнулась обратно на кровать, в надежде увидеть золотое сияние. Да хоть откуда-нибудь! Я бы с низкого старта сорвалась, чтобы прочитать сообщение. Но сияния не было. Сообщения тоже. Да и Кристиан, наверняка, уже радостно выпивает в компании какой-нибудь красотки. Все, Маша. Выкини его из головы, разделайся с Егором и начни жизнь заново! Нужно поставить крест на всей этой истории и, может быть, вернуться домой… Здесь-то меня уже ничего не держит.
С этими мыслями я, наконец, уснула. Или, как принято писать в романах, забылась тревожным сном.
* * *
– Тебе понравилось послание? – спросил Егор с потаенной надеждой, помешивая чай серебряной ложечкой. Она так колотила о стенки фарфоровой кружки, что лучше бы уж в колокол звонили. От бессонной ночи у меня раскалывалась голова, а тут еще этот любитель любовно-юмористических опусов нарисовался с утра пораньше с желанием выпить кофе. Я бы сейчас чашечку коньяку выпила. Голова болела как от знатного похмелья, а ведь я человек тренированный! Перед операцией пятьдесят грамм коньяка, чтоб ладони не дрожали милое дело. Не то чтобы Егор сильно ждал моих восторгов, скорее не особо доверял красноречию сочинителя и припер… то есть, явился лично проверить, проняло меня или нет.
Пронял-проняло!
Я поджала губы и кивнула, старательно изображая восхищение. На деле вспомнила о чреслах и неувядающей латунии, искренне надеясь, что пахну куда лучше и это не тонкий намек.
– Великолепно, – выдохнула, сдерживая смех. – Сохранила на память для будущих поколений.
Им тоже посмеяться полезно. Смех жизнь продлевает, слово доктора даю! Кстати, о памяти поколений! Помню, как пришла снимать с банкомата первую зарплату помощницей медсестры (да, было и такое). Банкомат кряхтел, звенел, пыжился – никак ржал. Долго издевался прежде, чем выдать мне заветные три тысячи. Так вот первую из них я в рамочку вставила и на стенку повесила. Если доведется вернуться домой, я знаю, что будет висеть рядом с этой памятной тысячей деревянных.
Поморщилась от яркого солнечного света и закуталась в палантин. Завтракали мы в беседке, среди цветущего жасмина, звенящих фонтанчиков и прохладного ветерка. Егор явился внезапно, поэтому я наскоро собрала волосы в высокий хвост, как часто делала на Земле, накинула шелковый халат и прихватила палантин, если замерзну.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
