Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Практически у каждого человека есть индивидуальная, объединяющая экстернализующее поведение и отношение к жизни концепция преодоления жизненных трудностей. Какие тенденции экстернализации являются главными – насилие, молчание или любовь к действию, или, возможно, рациональность и конкурентное мышление, – зависит от конкретных прошлых и настоящих жизненных обстоятельств человека. Индивидуальная концепция человека адаптирована к его личным условиям жизни.
Концепции мужчин, как правило, работают гладко до тех пор, пока нет никаких серьезных проблем в личных жизненных обстоятельствах, таких как безработица, выход на пенсию, болезнь или расставание. Эти события представляют собой классическую «концептуальную путаницу» и, следовательно, дают шанс для переориентации. Но обычно мужчины пытаются справиться с изменениями при помощи своей привычной концепции. Если это удается, все остается, как раньше. Если не удается, происходит переключение на другие типичные схемы выживания: алкоголь, полная изоляция, самоубийство. Поэтому простого разрушения концепции, характерной для предыдущей жизни, недостаточно, чтобы мотивировать мужчину стремиться к долгосрочным изменениям. Он должен чувствовать, что обычный способ преодоления жизненных трудностей приводит к возникновению фундаментальных проблем. Он должен чувствовать, что чего-то не хватает.
ЕСЛИ МУЖЧИНА МОЛЧИТ, ОН ОБЫЧНО ЧТО-ТО СКРЫВАЕТ, НО НЕ ОТ СВОЕГО СОБЕСЕДНИКА, А В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ОТ СЕБЯ. ЕСЛИ ОН НИКОГДА НЕ ГОВОРИТ ОБ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ЧУВСТВАХ ИЛИ ПОТРЕБНОСТЯХ, ЭТО ПРОИСХОДИТ ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ПОТОМУ, ЧТО ОН НЕ ГОВОРИТ О НИХ С САМИМ СОБОЙ.
Этот процесс саморефлексии и развития мотивации к изменениям может быть начат, например, с мягкой конфронтации. Эта терапевтическая форма разрушения концепции не только отвлекает человека от его привычного пути и отнимает у него что-то, но и предлагает и рекомендует что-то новое, иногда даже учит его. При этом мужчина признает заинтересованность специалиста в поддержании с ним контакта, в диалоге об этом новом. Он видит серьезное желание психолога отправиться с ним на поиски внутреннего мира, новых механизмов, чтобы справиться с жизненными трудностями. Это желание должно быть ясно выражено одновременно с разрушением концепции человека. Терапевтическое разрушение концепции всегда включает как прямое столкновение мужчины с тем, что он говорит, делает, демонстрирует, или с тем, как он обычно формирует свою жизнь, так и мягкое приглашение сесть в терапевтическую лодку и попытаться найти выход из тупика.
Матису Рике 58 лет, и его семейный врач направил его на психотерапию. Он ругает всех: доктора, который не смог вылечить его сильную боль в животе; босса, который не выполняет своих обещаний; своих троих взрослых детей, которые разорвали с ним отношения, и жену, которая сейчас угрожает разводом. Когда я говорю «он ругает», это подразумевается буквально: он рычит на меня и сверкает глазами, как будто я что-то ему сделал. При этом я сказал ему буквально несколько слов на этой первой встрече, что неудивительно – Рике пугает меня. Боюсь, что он может напасть, если я скажу то, что ему не понравится. Я знаю, что должен действовать как можно скорее, иначе окажусь в ловушке страха и, следовательно, в его концепции. Поэтому я отодвигаю свое кресло чуть ли не на метр во время его гневной тирады. Рике замолкает и смотрит на меня. Сейчас он не в своей концепции, но это продлится недолго. Поэтому я собираю все свое мужество и спрашиваю в тишине, могу ли рассказать ему что-нибудь о себе. Матис молча кивает и отводит взгляд. Я говорю ему, что его манера говорить, его строгость пугают и заставляют меня сжиматься внутри. Но я здесь, чтобы помочь, и хотелось бы подойти к нему поближе.
К моему удивлению, его голос внезапно полностью изменился, стал гораздо спокойнее, когда он говорит:
– Я знаю, я пугаю людей!
Рике смотрит вниз, видно, что он беспомощен и не знает, как должен изменить свое поведение.
– А вы знаете, почему вы здесь, с какой целью?
– Не совсем, – бормочет он.
– Может быть, мы могли бы понять это вместе, как вы считаете, герр Рике?
Он смотрит на меня, колеблется, затем мягко говорит:
– Нужно сделать это! – и еще раз, больше о себе: – Да, мы должны сделать это!
Для более глубокого понимания принципа мягкого столкновения необходимо различать три основных уровня каждого терапевтического разговора:
1. Уровень содержания: какие проблемы или симптомы существуют у клиента? Каковы основные темы в терапии?
2. Уровень решения: как клиент справляется с этим? Как он пытается не обращать внимания на свои проблемы?
3. Уровень отношений: насколько устойчивы отношения клиента с психотерапевтом? Доверяет ли клиент специалисту?
Следующий тезис является ключевым:
Эффективная терапевтическая работа на уровне содержания над конкретными проблемами клиента возможна только в том случае, если нет сбоев на уровне решения и отношений.
Но мужчины испытывают значительные трудности именно на этих двух последних уровнях. Довериться другим значит стать зависимым, слабым и нуждающимся в помощи, то есть «немужчиной». Аспект решения еще более проблематичен, чем уровень отношений для мужчин: когда для решения личных проблем не хватает позитивных стратегий, вместо них начинают проявляться эмоционально-защитные тенденции экстернализации. Таким образом, терапевтическая работа на уровне содержания часто затруднена именно с мужчинами.
Здесь вступает в игру принцип мягкого столкновения. Специалист наблюдает прямую реакцию клиента благодаря принимающей позиции, учитывает привычные для клиента способы решения проблем и, возможно, инициирует соответствующие изменения. Мягкое столкновение всегда нацелено на прогресс на уровне решения, не вызывая конфликтов на уровне отношений. Потому что только так человек может в конечном итоге выработать положительные решения на уровне содержания в терапии, а затем и за ее пределами.
И столкновение, и демонстрация интереса к мужчине могут происходить разными способами:
1. Как психолог (см. пример с Рике) я могу исходить из собственных чувств.
2. Я также могу посмотреть на скрытый, но все же «просвечивающий» эмоциональный уровень мужчины и назвать его.
3. Я могу поймать клиента на слове, сделав замечание, и, таким образом, увести его с привычной дорожки на другую, внутреннюю дорожку, которую он уже неосознанно указал при выборе слов. Если, например, мужчина неоднократно повторяет риторическое «Вы понимаете?», я могу прервать его и ответить, что, к сожалению, я не понимаю, поскольку мне неясно, что он на самом деле чувствует во время своего рассказа.
4. Еще одна возможность: выявить расхождения между устными высказываниями мужчины и его позой, жестами и мимикой – прерывающийся голос, сглатывание, печаль в голосе.
5. Юмор особенно полезен для нелегкого баланса между прямым столкновением и мягким участием. У мужчин обычно есть чувство юмора, и, кроме того, юмор в основном связывает трудное с легким, в том числе и столкновение с человеческим вниманием[17].
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
