— Я задолжал тебе, — охотно пояснил я. — Ты пощекотал меня револьвером на яхте, помнишь?
Хло сочувственно запричитала, склонившись над ним, и помогла встать на ноги. Майк зло посмотрел на меня, но поняв, что сила не на его стороне, тяжело опираясь на плечо Хло, выбрался из зала.
— Мне нужно немедленно забрать малышку Леолу! — заторопилась мисс Смит.
— Я отвезу тебя, — предложил Эймори.
— Хорошо, — согласилась она с печальной улыбкой. — Ты здорово рисковал с этими...
— У тебя нет сердца, а у меня — силы воли, — пожал плечами Виктор. — Так, может, мы нужны друг другу?
— Не торопи меня, — прошептала она. — Не сейчас. Потом поговорим.
Она поспешно удалилась, сопровождаемая Виктором. А я с раздражением подумал, что вся эта история ее навряд ли чему-нибудь научила.
Пуделя проще покупать в зоомагазине...
Вилли подошла ко мне и обвила руками мою шею. Эммануэль, нервно поглаживая усы, тоже направился к нам.
— Должен поблагодарить вас, мистер Холман, за спасение моих денег, предназначенных для выкупа. Я должен был заплатить их от имени мисс Смит. Три миллиона долларов!
— Даже Кери не мог быть настолько оптимистом, — криво улыбнулся я. — Так сколько же это было на самом деле?
— Превосходно. — Он в задумчивости вздохнул. — Я тогда считал: не худо бы произвести на мисс Смит впечатление, что я понес громадные финансовые потери. Чтобы она оценила, на что я пошел ради нее... Но, если хотите знать правду... Это было двести тысяч. Как бы то ни было, я ваш должник, мистер Холман.
— Тогда выпишите чек, — с улыбкой сказал я.
— Выпишу... — Эммануэль посмотрел на Вилли. — По-моему, Голливуд — то самое место, которое просто создано для тебя, моя маленькая, вечно недовольная голубка. У тебя есть все, что нужно. Явно привлекательные физические данные. Но думаю, ты обладаешь еще кое-чем гораздо более важным — хищным умом, хитрой изворотливостью и, главное, стремлением и умением ревностно служить собственному благоденствию... Ты далеко пойдешь, Вилли!
— Благодарю вас, Рафаэль, — смиренно проворковала она.
— Оставляю тебя в способных руках мистера Холмана, — с грустью продолжал Рафаэль. — Позже я пришлю ему чек за предоставленные услуги... То же самое сделаю и для тебя. А я... Я чувствую настоятельную необходимость переменить обстановку и увидеть новые лица. Продать, что ли, яхту, купить где-нибудь частную железную дорогу?.. Есть тут телефон, мистер Холман?
— Сюда. — Я проводил его в гостиную и оставил одного.
Мы ожидали Эммануэля на крыльце. Через пару минут он появился, сияя улыбкой.
— Вы очень добры ко мне... Любезно с вашей стороны было подождать меня, чтобы проститься. Такой богатый человек, как я, всегда ценит малейшее проявление доброты к себе, ведь нам и так не много ее достается... — Он игриво шлепнул Вилли по заду. — Я буду скупать все копии твоих фильмов и хвастать, что когда-то знал тебя...
Подошла и моя очередь получить свою порцию улыбки Рафаэля.
— Я не в восторге от финала этой истории, — сказал он. — Вы знаете, я твердо верю, что справедливость все же восторжествует. Даже в том случае, если путь к ней извилист и долог. Я уверен, что эти двое получат по заслугам. — Эммануэль вдруг хитро ухмыльнулся. — Я сделал очень удачный звонок!
Глава 11
В утренней почте следующего дня я обнаружил два чека. Один — для меня на десять, а другой — для Вилли Лау на восемь тысяч долларов.
Вилли заявила, что мы должны отпраздновать такую удачу, и я согласился с этим великолепным предложением. Она захотела накормить меня обедом при свечах, приготовленным ее прекрасными ручками. Но я не был уверен, что последняя идея была блистательной. Тем не менее она оставалась неколебимой в своих намерениях... Около пяти вечера Вилли выставила меня из моего собственного дома; мне было приказано не показываться на глаза до восьми. Я купил вечернюю газету, припарковал машину в Уилшире и отправился в ближайший бар.
С третьей полосы газеты на меня печально смотрело лицо Хло Бентон. Броский заголовок гласил: “Сговор любовников-самоубийц в необитаемом мотеле!"
Одним глотком прикончив свой мартини, я заказал еще один. Затем внимательно вчитался в подробности. Получив анонимный звонок, полиция прибыла в заброшенный мотель в пятидесяти милях от Лос-Анджелеса. Там, в одной из хижин, она обнаружила тела мужчины и женщины. Мужчину опознать не удалось; его возраст — около сорока пяти. Затем следовало описание тела Майка Кери. Женщина — Хло Бентон, двадцати шести лет. Личный секретарь. Проживала в Беверли-Хиллз. (Думаю, киностудия постаралась скрыть от газеты информацию о взаимоотношениях Хло с мисс Смит.) Их совершенно нагие тела лежали на кровати. Полиция считает, что, с согласия девушки, мужчина сначала застрелил ее. А затем выстрелил в себя. И больше никаких подробностей...
Я был ошеломлен и несколько минут просидел, приходя в себя. Потом подумал, что кем бы ни были друзья Эммануэля — может быть, им он звонил из дома мисс Смит накануне вечером? — они весьма искусно провернули для него это дельце... Действительно мастерски! У меня мелькнула злорадная мысль: как близко Уэлш и Ленни лежат от Толвера под земляным полом старой конюшни. Но я решительно пресек подобные размышления как совершенно непозволительные для парня, именующего себя промышленным консультантом. А тем более являющегося одновременно обладателем лицензии частного детектива.
В пять минут девятого Вилли встретила меня у двери моего дома. На ней было роскошное и на первый взгляд простенькое короткое черное платьице, которое, казалось, держалось только на ее выдающейся надстройке.
Комнату освещал мягкий интимный свет свечи;
"Виши” было охлаждено надлежащим образом, а курица приготовлена по-корнуэлльски. Я определил ее как доставляемое на дом фирменное блюдо моего второго любимого ресторана. Это был, так сказать, триумф Вилли в области разогревания... Я откупорил вторую бутылку вина, когда тарелки уже были убраны, наполнил бокалы и выжидающе откинулся на спинку кресла.
— А десерт? — требовательно напомнил я.
— Будет. Очень скоро... — ответила она. — О-очень дорогое блюдо, сервируется ou naturele[11]и почти без гарнира.
Десертом было вовсе не мороженое с карамельным сиропом. Десерт, который был подан, оказался калорийнее мороженого. И мы смаковали его в спальне...
Ноги Вилли покоились на моих плечах; мы наблюдали за собой в зеркальном потолке. До этого мы провели небольшую разминку со всевозможными играми, и я правильно предполагал, что ее секс-прелести сладкие, как дикий мед. Мы опробовали все известные нам способы. А теперь, когда покончили с играми, наступил финал. Это произошло сравнительно быстро, когда с напряженными ягодицами я втолкнул себя в нее так глубоко, как только мог — прямо вверх, до конца! — и мое семя выстрелило в нее. Вилли вытянулась в струнку, выкрикнула несколько раз мое имя и, почти в беспамятстве, обмякла.
