— Не пойму, как он позволил жене публично проявлять недвусмысленные эмоции к чужому мужчине, — задумчиво пробормотала я, наблюдая, как счастливая Эльза заканчивает танец.
— Может, потому что она уже не его жена? Или же скоро перестанет ею быть, — проговорил дракон мне в макушку.
— Очередной развод? — я постаралась отвлечься от пробежавших по шее мурашек. — Не много ли за такое короткое время?
— Почему нет? Вера, не знаю, кто и что тебе рассказывал о семейных отношениях, но разводы здесь практикуются, пусть и не каждый день.
Вот уж действительно, кто еще просветит темную иномирянку, как не полубог?
Звуки реганума зазвучали, как приговор. И вполне ожидаемо вслед за ними последовало:
— Потанцуем, милая?
Конечно же, мы вышли на паркет. Шаг за шагом, жест за жестом, движение за движением. Сейчас, исполняя танец страсти, я ощущала себя загнанной в угол мышью, тщетно старающейся ускользнуть от сытого и игривого кота.
Зубы заболели внезапно. Я скривилась от боли.
— Так и скажи: порошки перед балом ты не выпила, — досадливо качнул головой Шаринас, открывая портал.
Сказать? Нет, я была не в том состоянии, чтобы говорить. На этот раз прописанное лекарство помогало плохо, болели зубы неимоверно, ночью я практически не спала. А утром во рту оказалось на два зубы больше — прорезались зубы мудрости.
— Странная физиология, хочешь сказать, что в том мире все так ходят: сначала основные зубы, потом дополнительные? — любовник с интересом посмотрел на мою челюсть.
— Не хочу, но придется. Шаринас, прекрати. Зубы я выдирать не дам, — увернулась я от рук игриво настроенного дракона.
— А жаль, — хмыкнул он.
Весь день и провела в вялом настроении, практически спала на ходу. Наверное, поэтому и картины у меня получились мглистыми и туманными.
— Кто это? — уточнил дракон, пытаясь разобрать один из сюжетов. — Там, на парапете? Человек? Птица?
— Это не парапет, это тротуар, — буркнула непонятая я, — и сидит на нем ребенок.
Шаринас саркастически хмыкнул.
— Я понял, почему твои картины пользуются таким спросом. На них никогда до конца ничего не понятно.
Приласкал, что называется…
Впрочем, Агнесса как обычно пришла в восторг. Они с Эльзой появились на следующий день в одно время, но приехали по раздельности. Забрав холсты, баронесса Ларская, сияя от удовольствия, положила на журнальный столик оформленное в нежно-сиреневых тонах приглашение на свадьбу.
— Быстро она, — только и отметила я, едва за Агнессой закрылись двери, — сколько они знакомы? Месяц? Два? И уже свадьба?
— Почему нет, — подруга довольно улыбнулась, — к чему ждать, если понимаешь, что перед тобой тот, с кем собираешься провести остаток жизни? Что? Вера, не смотри так!
— Откуда в тебе столько пафоса? — подняла я брови. — Только не говори, что собираешься последовать ее примеру.
Эльза густо покраснела.
— Лориан… Он признал мою правоту, спросил, с кем мне будет лучше и согласился дать мне развод, — выпалила она на одном дыхании.
— A сам он чем заниматься будет? Утонет в море рукописей? — я поставила фарфоровую чашку с чаем на столик, сдержала зевоту, внимательно посмотрела на подругу. — Если не ошибаюсь, Димирию сейчас не до хобби, все время занимает работа. Ну и плюс попытки выжить рядом с новой женой.
— Ты стала язвой, Вера, — уголками губ улыбнулась подруга. — Вернее, ты и раньше ею была, но теперь твой характер проявился полностью. Дракон изменил тебя. Понятия не имею, чем будет заниматься Лориан, но он уверен, что мне хватает тех редких часов, которые он проводит ряжом со мной ночью, а я поняла, что хочу жить, как ты!
Раньше я, наверное, съязвила бы или сказала бы гадость насчет своего нового образа жизни. Но это раньше. Теперь же, когда подруга призналась в своих желаниях, я поняла, что моя прежня жизнь по сравнению с нынешней была скучной и однообразной. Не знаю, нужно ли благодарить Шаринаса за такое изменение, но да, теперь скука появлялась рядом со мной намного реже.
— Я дурно на тебя влияю, — чай закончился, сладости — тоже, но прерывать разговор не хотелось. — В вашем патриархальном обществе вообще нужно запретить все разводы и обручать с колыбели, да на всю жизнь, а потом…
— Снова язвишь? — улыбнулась Эльза. — Как оказалось, перемены в личной жизни не всегда к худшему. Ох, Вера, мне так хорошо рядом с Дорионом! Так легко! Так спокойно!
Мне осталось только развести руками в ответ на такое признание.
Следующие двое суток я снова мучилась: лезли оставшиеся два зуба мудрости. Почему сейчас и кому они вообще нужны? Ответов снова не было, поэтому я пила порошки, доставленные носителем Силы, избегала Берта, огрызалась на каждое слово или действие Шаринаса и большую часть времени проводила за холстами.
Красок я, наверное, за эти сутки израсходовала больше, чем за предыдущую неделю. И снова из-под кисти выходили мглистые картины и туманные пейзажи. Как сказал однажды дракон, рисовать нормальные картины я или не умею, или не хочу. Мне обязательно нужно привнести в каждый сюжет немного неопределенности или жути.
На этот раз мои произведения искусства забрала сестра Шаринаса. Заплатила она больше, чем Агнесс, и любовник, иронично приподняв бровь, наблюдал, как я аккуратно собираю золото в мешочек, чтобы на следующий день отнести его в банк.
— Копейка рубль бережет, — буркнула я в ответ на его взгляд.
— Да-да, я помню, — покладисто согласился дракон, — тебе надо кормить и одевать голодающего сына.
Подушка пролетела мимо цели.
— Завтра придет портниха, постарайся одеться как можно более вызывающе, — хмыкнул любовник, уворачиваясь от «снаряда».
— Зачем? Чтобы меня снова все обсуждали? Да и до свадеб две недели. Шаринас!
Меня разлучили с «золотым запасом», поцеловали в губы и внимательно посмотрели мне в глаза.
— Затем, что Агнесса — это всего лишь баронесса, пусть и ведущая себя частенько вызывающе, а вот твоя дорогая подруга собирается замуж ни много ни мало за кронпринца эльфов. Значит, на эх свадьбе ты должна выглядеть так, чтобы тебя могли запомнить все, включая слуг.
— Зачем? — повторила я вопрос, тоскливо косясь в сторону мешочка с золотыми.
— Затем. Вера, не спорь. И не порть зрение. Вернется к тебе твой заработок, — насмешливо ответил Шаринас, настойчиво увлекая меня в сторону кровати.
Очередная ночь, полная страсти, пролетела быстро, а утром мы с модисткой долго обсуждали и фасон, и цвет наряда. Дракон хотел эпатажа? Он его получит. В рамках патриархального мира, конечно. Надевать на себя рыболовную сеть я не собиралась.
Дни текли неспешно. Я возилась с Бертом, проводила дни и ночи с Шаринасом, писала картины. Несколько раз любовник появлялся при дворе князя в моем сопровождении — обычные вечера, на которых двор имеет возможность обсудить и осудить всех и каждого. Взгляды и шепотки знати за спиной меня уже не раздражали, я или стояла подальше от всех, или поддерживала разговор с любым желающим. На такие вечера не нужно было надевать ничего экстравагантного, и я вполне комфортно ощущала себя в платьях привычного фасона — длиной до пола: с открытыми или закрытыми плечами и небольшим вырезом на груди.
