Хороша притворщица, ничего не скажешь. Но ничего, она сполна ответит за свою ложь, отплатит своим телом.
Мужчины разговаривали еще долго. Врутнес все же показал ему, как-бы невзначай, всех своих дочерей, чтобы те не боялись покидать отчий дом. После он еще пару раз кидал фразу, о том, что Светозару не мешало бы осчастливить себя, да жениться, а раз Светомира канула, не стоит долго печалиться. Заодно рассказал, какую женщину стоит выбрать, особенно внимание заострил на том, чтобы она была родовитая, с широким тазом, чтоб рожать могла много и легко. Слушая все это, Светозар еле сдерживал усмешку, уж у дочерей правителя низ был что надо: широкие ляжки, массивные бедра, переходящие в слегка выпирающий живот, и легкий верх с изящными руками и тонкими пальцами, на каждом из них красовались увесистые кольца, да и не по одному. Самая старшая из них, даже подмигивала ему, ловила его взгляд и нескромно переводила глаза на глубокий вырез декольте! Да, скромности им уж точно не занимать, он даже засомневался в их целомудренности.
Такая женщина ему точно не нужна, ему бы хрупкую, сложенную ладно, чистую душой, красивую скромницу, да умницу. Чтоб не сомневался в ее чести, и не думал о коварстве женском рядом с ней. Чтоб поговорить можно было с ней, а не только побрякушки дорогие на шею вешать. Чтоб сыновей ему рожала, да сильных духом!
Перед глазами мужчины встали глаза, что были подобны васильковому полю. Он даже выругался во весь голос. Вот ведь, околдовала его ведьма! Да так. что вместо приличной девицы, везде она перед ним стоит.
Светозар пришпорил коня и ускорился, отгоняя непрошеный образ девчонки. Ночь швыряла ему в лицо свежий ветер, приятно обволакивая и даруя свежесть. Деревья шелестели изумрудной листвой, переговариваясь между собой, ветки слегка поскрипывали, раскачиваясь из стороны в сторону, а молодой месяц, вместе с многочисленными звездами, мягко освещал дорогу.
Знакомая калитка выскочила перед ним внезапно, вмиг испортив ту легкость, что накопилась от быстрой скачки. Привязав коня возле дома, Светозар тяжелой поступью, направился вдоль разложенных тряпиц с какими-то травами, на огонек догорающей свечки, что стоял у открытого окна, из которого доносилось невнятное бормотание. Остановившись, он прислушался.
— Больно, очень больно, батюшка, почему же ты не придешь? Спаси меня, забери, пожалуйста, забери. Нет, нет. не надо!
— Тише девонька, отец твой тебя среди живых оставить хочет, а ты к нему тянешься, брось ты это. На ка. пей! Уж лучше мужчину своего зови, чай придет быстрее, да придержит тебя, чтоб лекарство почём зря не расплескивалось.
Вот ведь ведьма! Голосила так жалостливо, что даже его тронуло. Совсем раскис, бабьи сопли внимать. Потянув на себя дверь, Светозар ощутил резкий запах убежавшего молока.
— Нараспашку оставляй все. хотела молоко нагреть, а она заметалась так, что я и подбежать вовремя забыла. — тут же раздался голос Хироны. — Данияр, ты чего на пороге то встал, заходи, помогай держать ее. а то напоить не могу.
— Данияр? — изумленно произнес Светозар, подходя к женщинам.
Знахарка сразу бросила на него взгляд, хитро прищуриваясь:
— А? Что?
— Как ты меня назвала?
— Да никак не называла, ты мне не представился, как тебя звать, мне не ведомо, — отворачиваясь, протараторила женщина. — Мало ли в ночи послышится.
— Да нет, не послышалось, верно, назвала.
— Да это девонька все тебя зовет, причитает, уж больно страшные виденья ее окружают, — облегченно выдохнула, Хирона.
Мужчина вглядывался во влажное от пота лицо девчонки. Прилипшая ко лбу прядь волос, спускалась до выступающей ключицы, а затем терялась, смешиваясь с тяжелым потоком выбившихся из толстой косы волос, видимо знахарка успела расчесать и заплести их. Пересохшие губы были слегка приоткрыты, из них вырывалось тяжелое, рваное дыхание.
Грудь беспокойно вздымалась, а тонкие длинные пальцы с силой сжимали ткань, да так, что даже костяшки белели. При свете свечи, были хорошо видны синяки всех цветов, которыми было усыпано ее красивое лицо, и руки, даже на шее виднелись отпечатки пальцев.
— Страшно, как мне страшно, он просто убьет меня, батюшка.
Эти слова произвели странное воздействие на Светозара. Присев на корточки возле девушки, он положил ей руку на лоб и произнес:
— Все будет хорошо.
— Давай, придержи ей голову, — засуетилась рядом с ними знахарка.
Послушавшись, мужчина сел, приподняв разгоряченное тело девчонки, и положил ее голову себе на колени, одной рукой придерживая ее голову, а второй слегка приоткрывая рот.
— Пей, солнышко, пей, завтра уже станет лучше, — приговаривала женщина, поднося сосуд с сильно пахнущей жидкостью ко рту, ее слегка морщинистая рука, ловко нажимала на шею, заставляя проглатывать снадобье. — Вот и все, умница.
От подобного обращения, Светозар скривился. Знала бы только эта добрая женщина, кого она сейчас спасает. Да и сам, он хорош.
— Иди, отдыхай, я ее обтирать буду, тебе нечего тут делать. Днем с ней посидишь, если обойдется все.
А он, как будто и ждал этих слов. Встал и решительно направился, во двор, к стогу сена, подальше от голоса ведьмы. Вина бы сейчас не помешало, напился бы. Видит сама богиня Каррин, на корабле он опустошит не один кувшин.
Глава 21
Утро наступало мягкое и тихое, нежные лучи постепенно согревали землю, пробуждая жучков вылезать из своих укрытий на сочные травинки. Былой засухи как небывало. Вода в речке стояла прозрачная, ни ряби, ни легких волн у берега не было.
Светозар шел по щиколотку в воде, рассматривая дно. Ведро с водой, мерно покачивалось в его руке, напоминая о том, что ему неплохо было бы вернуться в дом, и остаться с ведьмой наедине, отпустив отдыхать, вымотавшуюся за ночь, Хирону. Медлить больше нельзя, он должен быть первым, с кем поговорит ведьма, когда придет в себя, а по словам знахарки, это произойдет в ближайшее время.
Обогнув небольшой огород, мужчина наклонился, чтобы не задеть головой, низкий для него, проход, и вошел в дом. Утвердительно кивнув женщине, он подошел к разложенным в углу шкурам и присел рядом.
— Как проснется, пусть выпьет это, — произнесла Хирона, указав пальцем на миску, стоявшую на скамье. — Вставать нельзя, раны должны зажить, ноги болеть сильно будут, но это ничего, моя целебная кашица всю заразу из них вытянет, придется потерпеть. Будет жар подниматься, меня кликнешь.
— Мы уходим через пару дней, — смотря на удаляющуюся спину знахарки, произнес Светозар.
— Как? — тут же всплеснула руками женщина, вытаращив на него глаза. — Она и ходить то не сможет! Аль, на коне, не слезая, всю дорогу, поволочишь?!
— Я сказал уйти надобно, если хочешь, можешь снадобье в дорогу собрать.
— И соберу, и с девочкой потолкую, чтоб подумала с кем ей всю жизнь пройти бок о бок.
