Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
— Да вот пытаюсь вспомнить, чтобы Марго так с сыном возилась, как ты. Все больше у бабушки на руках замечала.
Я молчала, не желая показаться излишне любопытной, когда вопросы так и перли из меня, а еще внутри пузырилось неуместное ликование по поводу того, что у этой самой жены Жданова, которую считала своей соперницей, есть недостатки.
— Что она мать не очень, я уже поняла, — начала осторожно, имея в виду подброшенную сумку с ребенком.
— Не то слово! Укатила себя резать, когда грудничок на руках! Я не говорю, что надо к ребенку привязанной быть, но ведь если что случится… Нет, мне не понять эту женщину, — покачала она головой, ловя маленькую дочурку и начиная приводить ее растрепанные лохмы в порядок. Мальчик в это время повис у мамы на ноге. Наблюдая эту картину, я не переставала ожидать продолжения интересной беседы.
— Так то были не медицинские показания? Бывает, например, что есть искривление носовой перегородки или что еще…
— Да куда там, — махнула Марина рукой, — она просто хочет завоевать Глеба, стать стройной и красивой быстро, вот только не понимает, что все бесполезно. Мой братец окончательно и бесповоротно влюблен в другую! — с искрящейся улыбкой сообщила она, а я замерла в предвкушении, когда Марина огласит имя. Так и хотелось процитировать известную фразу: «Имя, сестра!», но тут вошел вездесущий Тарканоподобный муж Марины и момент был упущен. Этот греческий ночной житель вообще спит?
Следующие несколько часов прошли в хлопотах, сливаясь в единый поток безвременья, когда не замечаешь, как пробегает жизнь и крутишься как белка в колесе без возможности сделать нормальный глоток кислорода.
— Я посижу с детьми, а ты сходи пока оденься, — кивнула мне Марина, и я с удовольствием приняла руку помощи. Так хотелось просто расслабиться и отдохнуть, но неугомонная женщина придумала эту поездку, будь она неладна. Сюрприз брату захотела сделать, а мне теперь пытайся замазать тональником усталость, соорудить что-то приличное на голове, найти в ворохе повседневной удобной одежды что-то подобающее для встречи с бывшим-нынешним боссом.
От перспективы его увидеть у меня внутри все переворачивалось, дышать становилось невероятно трудно, а сердце сжималось в сладком предвкушении. Маринины слова звучали в ушах. Он любит другую! Окончательно и бесповоротно влюблен в другую женщину! В меня?!..
Пока я собиралась, Марина и Костас снарядили детей, и мы уселись в маленький микроавтобус, ибо только он был способен вместить такое количество малышни. Я чувствовала себя воспитательницей на экскурсии, наблюдая, как пристегнутые к креслицам дети смирно сидят на своих местах, а потом и вовсе засыпают, убаюканные размеренным ходом автомобиля.
Умилительные рожицы детей внушали какое-то странное умиротворение, спокойствие, хотелось улыбаться просто так, совершенно искренне и невпопад. А еще захотелось почувствовать, что это такое, когда у тебя под сердцем растет из крохотной клеточки малыш. В голове носилось множество мыслей. О том, что не могу совладать со своими чувствами к Глебу и даже наслаждаюсь горячими волнами, словно поджигающими кровь, своими фантазиями, мечтами, сладкими моментами встреч и их предвкушением.
О том, что ни чуточки не жалею, что бросила работу, где меня притесняли, где начальница, которую я всегда выгораживала, не сделала ничего, чтобы удержать меня, даже уговаривать не стала, только попросила найти кого-то на мое место, а потом и вовсе вытащила из рукава какую-то свою знакомую, которая, оказывается, давно была у нее на примете.
О том, что коллеги по работе — это вовсе не друзья. И как только ты пропадаешь из постоянного круга общения, ты для них будто бы больше и не существуешь.
Еще я думала о жене Глеба, так спокойно укатившей делать операции с риском для жизни. Думала о том, можно ли винить ее в том, что оставила ребенка, или же она имеет право на личное пространство несмотря на наличие сына.
Кончается ли жизнь, как только ты рожаешь ребенка, или можно как-то приноровиться и успевать хотя бы что-то? Пока я не находила ответа на этот вопрос, вымотанная всего лишь несколькими часами в компании трех детей и Марины. Незаметно для себя задремала, а проснулась от аккуратного толчка в плечо.
— Даш, мы приехали, — позвала Марина, и в таком сонном состоянии я подскочила с места и ударилась больно-пребольно макушкой об потолок машины. Голова закружилась, и я повалилась в открытую дверь — и прямо в объятия Глеба.
— Травма на производстве! — рассмеялся он, улыбаясь мне в лицо. — Я тоже рад тебя видеть, — подмигнул он, заметив мой растерянный, но сияющий взгляд.
— Отпусти меня, Глеб, — прошептала, пытаясь отстраниться и дать себе время прийти в себя. Близость босса непростительно будоражила все мои рецепторы. От него нереально вкусно пахло. Мужским свежим парфюмом, дорогой кожей и морозным воздухом.
— Марин, что ты ей дала такое, что она меня сегодня на «ты» назвала без напоминаний? — усмехнулся Глеб, рассматривая мою макушку.
— Всего лишь тонны кофе, теперь он струится у нас по венам, — рассмеялась выбравшаяся с места водителя Марина, выглядывая из-за плеча Глеба. — А теперь мы хотим сладкого и отмечать первый рабочий день нашей суперняни!
— Дядя Геб!
— Тятя Кеб!
Почувствовав, как раскачивается автобус от активности маленьких Попадакисов, я отошла в сторонку, но не тут-то было. Глеб поймал за руку и подтолкнул слегка:
— Давай, суперняня, угомони моего сорванца.
Угомонить? Зачем угомонить? Удивленно воззрившись на довольные лица Ждановых, я перевела взгляд в салон, где из-за шума старших детей проснулся мирно сопевший до этого Данька. И планета остановилась! Он недоуменно заморгал сонными глазками и, видимо не обнаружив того, что ему нужно, рядом, широко открыл рот и зашелся в истеричном плаче, которого я от такого спокойного ребенка ну никак не ожидала.
Я растерялась. А кто бы не растерялся? Посмотрела со страдальческим видом на Глеба, на Марину, даже на бодрого неспящего грека, соскочившего с пассажирского места. На глазах у внимательных зрителей я забралась в салон и отстегнула малыша от кресла, прижала к себе и села на сиденье.
— Ну что ты, мой хороший? Успокойся, папа рядом, Сеня и Варечка тоже, и тетя Марина, все с тобой, а сейчас мы все вместе пойдем в кафе, и папа возьмет тебя на ручки. Да, маленький?
Не знаю, каким чудом, но мягкий голос подействовал на Даньку, и он успокоился, вот только лицо было все в слезах, отчего мое сердце закололо. Невозможно смотреть на такие жестокие страдания и не растрогаться.
— А теперь пойдемте в кафе! — объявила радостно Марина, вытирая лицо Данечке платком и забирая его, пока я не выберусь из машины. Веселой гурьбой мы отправились в кафе, и ничего не предвещало беды, пока каким-то странным образом Марина и Костас не уволокли в туалет всех детей, а мы с Глебом не остались одни. Повисла долгая напряженная пауза, а потом он вдруг сказал:
— Я тут подумал и решил, что женюсь на тебе, Даш! Но сначала разведусь, конечно же. Изобразишь мою любовницу?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
