Книга Каменная пациентка - Эрин Келли

Август выдался самым жарким из всех, что мы помнили. Не было ни ветерка, но воздух вокруг больницы казался исполненным вечного движения из-за густо роящихся пчел.

– Гляди. – Джесс держал на ладонях мертвую бабочку. Сиреневая ткань ее крыльев переходила в бахрому по краям. – Ей должно понравиться. – Он купил Колетте детский микроскоп в благотворительном магазине – пластиковое увеличительное стекло, установленное на вершине плексигласовой пирамидки, – и наслаждался тем, что отыскал для нее эту вещицу.

– Красивая, – сказала я, скручивая волосы в узел на макушке; это ощущалось так, словно я сняла с себя верхний слой одежды. – Боже, кажется, мне пора убираться с солнца.

Джесс помахал мне на затылок (без особого результата).

– Здесь есть только одно достаточно прохладное место.

– Я думала, что знаю все, – сказала я, когда он повел меня вниз по ступенькам с северной стороны больницы. Я понятия не имела, что здесь есть этаж под землей. – Что тут? – Он кивнул на табличку с надписью «МОРГ». – Ты серьезно? – спросила я, но с каждым шагом воздух становился на градус холоднее. Свет просачивался через плющ и грязные стекла, придавая нашей коже зеленый инопланетный оттенок в противовес румянцу от жары.

– Что это? – снова спросила я Джесса. Блоки, утопленные в белых кафельных стенах, на первый взгляд походили на пекарские печи с огромными подносами на тележках. Он скрестил руки на груди, ожидая, пока до меня дойдет.

– О, Господи! – воскликнула я и отскочила в сторону.

Сегодня в сумке Джесса лежали хозяйственные губки и чистящее средство, с помощью которых он обычно отскребал известняковые плиты. Я предполагала, что он примется за очередной очистительный ритуал, однако вместо этого он развернул одеяло.

– Ох, Джесс, мы не можем здесь…

Он улыбнулся волчьей улыбкой:

– Можем.

И я дала представление, которыми научилась замещать уклончивый отказ. Тем не менее я не слышала шагов в коридоре, и когда дверь захлопнулась, мы оба замерли. Ключ повернулся с противным киношным звуком – обычной прелюдией к воплю девушки в тысячах фильмов ужасов класса «Б», распространяемых сразу на кассетах, минуя кинозалы.

– Кто это может быть? – Я повернулась к Джессу, в надежде, что он меня успокоит. – Алекс решил подшутить?

– Они все путешествуют. И в любом случае, они бы не стали. – Я потянулась, чтобы взяться за его руку, но он уже стоял на ногах, одеваясь и неловко поправляя свои обрезанные джинсы на бедрах. Мои мысли приняли очевидное направление, пока я натягивала платье. Дариуса Канниффи посадили на всю жизнь, но таких, как он – сотни.

– Оставайся там, – сказал Джесс. На полу валялись старые трубы, оторванные от стен; он выбрал одну из пыли, прежде чем подойти к двери и открыть в ней зарешеченное окошечко.

– Кто здесь? – Его голос отозвался эхом.

– Ах ты маленький извращенец! – Голос за дверью оказался женским, высоким и с сильным акцентом. – Ты грязный мерзавец! – Плечи Джесса опустились, и он поставил трубу к стене.

– О, черт возьми. Мишель. – Он бросил на меня испуганный извиняющийся взгляд, его первоначальная паника сменилась другим страхом. Он боялся моей реакции. – Открой дверь, малышка!

Ласковое слово, которое я считала только своим, было адресовано ей. Я поняла, что он привозил ее сюда. И ощутила ревность, с которой, как мне казалось, я уже справилась.

– Хрен тебе! – Кем бы Мишель ни была, она очень злилась. Я оглядела помещение; за той огромной дверью, что я приоткрыла для большей прохлады, могла находиться другая лестница. Наверное, даже викторианцы предусматривали аварийные выходы? Я постаралась успокоиться и дышать ровнее.

– Миш, – сказал Джесс. – Вернись сюда. Вставь ключ обратно. Ну же, малышка!

Через его плечо я увидела девушку – или скорее женщину – в темноте коридора: одна рука на бедре, большой ключ свисает из другой. Длинные рыжие волосы, джинсовые шорты, розовый топ от купальника и облупившийся золотой лак для ногтей. Россыпь прыщей вокруг полных, широких губ. Ревность сменилась негодованием. И это моя конкурентка?!

Мишель подошла к окошку и оглядела меня с ног до головы, как и я ее.

– Это она, да? – Мишель хотела произнести это презрительно, но у нее не совсем получилось.

– Давай, малышка, выпусти меня, – упрашивал Джесс. – Этим ты ничего не решишь. Я не могу нормально разговаривать с тобой через это окно, понимаешь? Давай, это все уже в прошлом. Мы же решили расстаться, без обид, верно? Давай, ты ведь не хочешь так поступать, я не сделал ничего плохого! Хорошая девочка, хорошая девочка. – Дальнейший их разговор я не расслышала – голос Джесса понижался с каждой фразой, как будто он пытался успокоить животное или очень маленького ребенка. Что бы он ей ни сказал – это сработало, поскольку в итоге ключ был передан в окошко и Джесс с металлическим скрежетом повернул его в замке. Он спрятал ключ в карман, пока утешал Мишель в коридоре, гладил по голове и бормотал что-то в ее макушку. В какой-то момент она попыталась поцеловать его, но он отстранился и кивнул в мою сторону; и тогда Мишель дала ему пощечину и крикнула:

– Ну и пошел в задницу, Джесс Брейм!

Мы смотрели, как ее красные каблуки удаляются вверх по ступеням, и оба вздрогнули от ее гневного «постскриптума» – от грохнувшей двери где-то там, наверху. Мы стояли неподвижно и молча, пока слабый-слабый звук двигателя не сообщил нам, что она уехала. Я ждала, пока Джесс первый нарушит тишину. Он потер ладонями глаза, прежде чем заговорить.

– Прежняя моя пассия, – наконец произнес он. – Она живет в Диссе. Малышка, она ничего для меня не значит, понимаешь? Я просто трахнул ее. А люблю я тебя.

– О, твои слова – это мечта каждой девушки. Сколько ей лет, кстати?

Он выглядел пристыженным, или мне так показалось, потому что я этого хотела?

– Она училась в одном классе с Уайаттом. – Я не знала, сколько лет Уайатту, но знала, что он покинул среднюю школу Вэйвни еще до того, как мы в нее пошли. Значит, Мишель как минимум двадцать два года.

– Я встречался с ней только потому, что у нее имелась машина – это происходило еще до байка – и это был единственный способ сюда добираться. Это случалось всего пару раз – ей здесь не нравилось. Она чокнутая, а я и не понимал, пока не стало поздно. Она слишком много пьет, она ревнует, у нее бывают вот такие срывы. Я не думаю, что ей как-то можно помочь, у нее не все в порядке с головой. Это самое подходящее для нее место, по иронии судьбы. – Я с тревогой посмотрела на бетонную плиту, и Джесс вздрогнул. – Нет, я имею в виду психиатрическую больницу, а не морг.