Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
В уме у Бурова уже начали вертеться и вырисовываться кое-какие идеи, которые в случае подтверждения могли бы привести поиски к успешному концу. Он нашёл адрес Ларичевых и вскоре стоял перед шикарным кирпичным домом на Песчаной улице. Стучать пришлось долго, пока не послышалась какая-то возня в прихожей. Дверь ему открыла пожилая женщина.
— Вам кого?
— Госпожу Ларичеву?
— А вы кто будете?
— Я из милиции. Хотел бы уточнить кое-какую информацию. — Буров уклонился от прямого ответа.
— Обождите немного…
Женщина повернулась, чтобы уйти, но Буров остановил ее:
— Мне хотелось бы…
Он собрался было поговорить с этой женщиной, как вдруг изнутри донёсся хриплый, низкий голос:
— Кого там ещё нелёгкая принесла?
«Ничего себе! — подумал Буров. — Из такой ничего не вытянуть!»
— Мадам сегодня нервничает, — быстро шепнула гостю домработница, проводя его в прихожую.
— К вам господин…
— Здравствуйте, я из милиции, — громко произнёс Буров, но ответа не получил.
— Ну и… в чём дело?
Ксения Ларичева стояла в дверях гостиной, скрестив руки на груди, и ждала продолжения. Это была очень высокая, массивная и очень старая женщина. Глубоко посаженные глаза почти не выделялись на фоне тёмно-фиолетовых кругов. Бурова поразил землистый цвет её лица, и он подумал, что не должен обращать внимания на воинственный вид женщины. Он медлил с ответом, оглядываясь по сторонам. Довольно просторная прихожая была заставлена всякой антикварной рухлядью, очевидно собранной со всей квартиры. Так обычно выглядели обиталища бывших хозяев, которых уплотнили.
— Значит, вы не собираетесь сообщать мне цель вашего прихода? — сурово спросила хозяйка.
Тогда Буров решил перейти прямо к делу.
— Я пришёл по поводу смерти вашего мужа. Кое-что нужно, наконец, прояснить.
Буров сразу же ощутил, что говорить об этом в лоб не совсем человечно, но выхода у него не было. Иначе он рисковал быть выставленным за дверь. И потому ударил наотмашь. Странный свет зажёгся в глазах мадам Ларичевой. Воинственный вид слетел с неё, как по волшебству. Казалось, она собирается с мыслями, мучительно пытаясь что-то вспомнить. Потом она опустилась на край стула, не приглашая гостя последовать её примеру. С остановившимся взглядом она сидела и отрешённо молчала. Через несколько минут послышалось какое-то бормотание:
— Прошу вас меня извинить… смерть моего мужа… тогда… с этим лекарством… это я звонила.
Буров не тормошил её, ждал, когда женщина придёт в себя.
— Да… — так же бессвязно продолжала старуха. — Что-то было… было… Он позвонил мне накануне, сказал, что у Кирилла неприятности… что едет в «Опушку» разбираться… я предупредила мальчика…
— Разрешите присесть? — спросил Буров с одной лишь целью разрядить сгустившуюся атмосферу.
Женщина не ответила. Не слышала? Очень может быть. Похоже было, что она погрузилась в свои мысли. Надо сказать, что Ксения Ларичева производила странное впечатление: время от времени она вздрагивала или, испуганно озираясь, делала непонятные знаки рукой, словно какие-то голоса или смутные воспоминания мешали ей сосредоточиться. Подобные состояния Буров замечал только у больных диабетом. Диабетом или… Затаив дыхание, он следил за женщиной. Та словно впала в горячку.
— Да… так случилось… но я не убивала… нет… А вы всё ходите, выспрашиваете… Это не я… А вы приходите и допытываетесь, хотите меня поймать… Что я такого сделала? Да, я звонила… он уже умер… А вы всё ходите ко мне…
— Успокойтесь, прошу вас, — пытался усмирить её Буров.
Женщина посмотрела на него остекленевшими глазами и монотонно продолжала:
— …Его чёрный портфель… я ждала мужа, а он не приехал…
Буров забыл, зачем пришёл. Он видел перед собой больную женщину и не знал, как помочь ей прийти в себя. Вдруг Ксения Ларичева вскочила на ноги с поразительной живостью и пронзительно закричала:
— Вон! Убирайтесь вон! Вон!
Буров понял, что ничем не сможет ей помочь, а его дальнейшее пребывание здесь только усилит приступ, и направился к выходу. С минуту он в нерешительности постоял в прихожей, и ему вдруг показалось, что резкий голос хозяйки сливается у него в голове с приглушённым ритмичным шумом, похожим на тиканье часов, и два этих разных звука, расширяясь в черепной коробке, угрожают взорвать её. От напряжения он даже почувствовал лёгкое головокружение, но тут же взял себя в руки и огляделся. Любопытство пересилило, он осторожно просунул голову в стеклянную дверь гостиной и обомлел. Вся огромная комната была заставлена, увешана, заполнена часами всех видов и систем: десятки видов ходиков, настольных часов в бронзе, мраморе и дереве, настенных и напольных часов с боем и с гирями. Всё это царство минут двигалось и тикало, производя тот мерный гул, который поначалу он принял за слуховую галлюцинацию.
— Игоря Матвеевича коллекция, ещё дедушка собирал, чудом сохранилась… — услышал он позади себя голос домработницы, прошаркавшей мимо него, недовольно ворча. — Опять припадок… ни днем ни ночью покоя нет.
— Зовите доктора, — посоветовал Буров.
— Доктор был вчера… он знает… на неё такое находит иногда… Не трогайте её, говорит, само пройдёт… Но уж когда прихватит, лучше к ней не соваться.
— Это после операции?
— И после операции, и после этого случая с её супругом… бедняжка. Доктор Зусман обещал в больницу её устроить, в Центральную…
Из комнаты продолжал доноситься хриплый, сдавленный голос Ларичевой. Она безостановочно повторяла одно и то же:
— Вон! Вон! Вон!
— Ладно, будет вам, уходите, — проворчала домработница, заговорщически подмигнув Бурову, и проводила его до двери.
Молодой человек терялся в догадках. Чем вызван приступ Ларичевой? Он чувствовал, что ошибся, выбрав «резкую атаку», но сам себя оправдывал: «Откуда я мог знать, что женщина не в своём уме? Нужно будет ещё поговорить и с ней, и с домработницей», — решил он. Потом вспомнил: «Итак, доктор Зусман из Центральной больницы… Надеюсь, у них не десять Зусманов там. Ничего. Найдём».
Врачей с фамилией Зусман в больнице значилось двое: Владимир Михайлович, онколог, и Давид Абрамович, кожник. Кожник отпадает, решил Буров и набрал номер телефона.
— Мне доктора Зусмана.
— Его нет в больнице. Отъехал к больному.
— Не к госпоже ли Ларичевой, часом?
— Я не в курсе, извините, я практикантка, сестра тоже отлучилась…
— Спасибо.
«Похоже, что доктор тот самый. Больница Центральная, в которой оперировали Ларичеву и куда он снова обещает её положить».
Буров не мешкая отправился в больницу. Первым препятствием был вахтёр.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
