Продолжалось ли это часы, или минуты я не знала, но к тому моменту, как гром затих и ураган погас, а я смогла открыть глаза и осмотреться, тронного зала больше не существовало, это были развалины, нетронутым островком безопасности осталась лишь лестница ведущая к трону и, собственно, сам трон.
Ивана видно не было и нельзя было сказать погребен ли он под каменными обломками, или сумел уползти раньше, чем его пришибло.
Побитые, тяжело дышащие змеи, с натугой прижимали к полу Кощея. Тому тоже досталось, но выворачивался он с молчаливой, устрашающей решительностью, в любое мгновение готовый вырваться из крепкого захвата.
— Не сдюжим, — простонал Горыныч.
— Должны, — отозвался Аспид, темная кровь его лениво вытекала из глубокой раны на плече, мерно капая на спину придавленного к полу Кощея.
— В прошлый раз легче было, — отдуваясь заметил Тугарин.
— То первая смерть была, сейчас вторая. — напомнил Аспид пока царь его молча пытался вернуть себе свободу.
— А я… — язык не слушался, я сипела, будто голос сорвала, очень хотелось свернуться клубком и немного поплакать, но я упрямо откашлялась и немного увереннее даже чуточку громче спросила: — Я могу как-то помочь?
— Можешь, — согласился Тугарин, — не путайся под ногами.
И я осталась сидеть на ступенях, покорная и тихая все еще переживающая страшный момент Кощеевой смерти. Совсем нереальной сейчас, когда он рычал в бессильной злости, вырываясь из крепких тисков змеиной хватки.
Как царя утащили из зала я не видела…или видела, но не запомнила. Было сложно понять, где я нахожусь и что вокруг происходит — осознание случившегося настигло меня и не жалеючи приложило о суровую реальность.
Там, на ступенях, меня и нашел Вой, что вместе со своими волками пришел разбираться с разрухой учиненной Змеями и Кощеем.
— Эй, царевна, — когтистая лапа осторожно похлопала меня по плечу, — живая?
— Я-то да, — ответила рассеянно.
Кажется Вой задавал еще какие-то вопросы, тряс за плечо, заглядывал в глаза. Я…сидела.
Сначала на ступенях в разрушенном зале, потом на лавке в доме Еловы, кажется, меня даже отпаивали чем-то горьким и остропахнущим.
Потом наступило утро.
Ворвалось далеким зычным рыком, обиженным поскуливанием и звоном металла. И еще тихим, задушенным шепотом, которым переговаривались надо мной взбешенная знахарка и неуступчивый Тугарин.
— Девочка должна отдыхать, — шипела Елова не хуже Змея.
— Я всего-то верну Василису в замок, в ее комнату, где ей ничего не угрожает, — отвечал Тугарин, и мне казалось, в моем вязком полубреду, что это под кроватью возятся ужи.
— Ей и здесь ничего не угрожает.
— Царевич, чтоб его карачун побрал, ей угрожает. Не нашли мы его тела под завалами, сбежал, бесово отродье.
Это была невероятная новость, заставившая меня сообщить о своем пробуждении.
— А оборотни? Почему не ищут? — прохрипела я, силясь открыть глаза. Глаза не открывались, я была отвратительно слаба и подавлена. Вот уж с чем с чем, а с потрясениями, что вчера приключились, справляться дядька меня не учил. Стрелять учил, верхом ездить учил, драться…пытался учить, а с чужой смертью мириться, да после оживлению не удивляться — не учил.
— Не могут найти. Заговорен он получше тебя, Горыныч его вчера и приметил только потому, что бежал, дурак, не прячась. — тут отозвался Тугарин. — Вставай, царевна, укрывать от ворога тебя будем.
— Княжна, — напомнила я, с кряхтеньем, все еще с закрытыми глазами, трудно поднявшись с жесткой лежанки, — вчера же выяснили уже.
— Да хоть кикиморой назовись, только Коша от проклятия избавь, — отмахнулся Змей.
— Я б помогла, — огрызнулась, несмело возвращая себе зрение — ресницы слиплись и болели, кажется я плакала ночью, — если бы знала как.
— Узнаешь, — пообещал Тугарин, — нет у нас больше права все откладывать. Расскажу тебе, только собирайся, не для чужих это ушей.
Елова даже не обиделась, она и сама не очень хотела знать все подробности, здраво рассуждая, что многие знания — многие проблемы. И судя по взгляду, которым она мой уход провожала, мои скорые проблемы виделись ей совсем уж непосильными.
Глава 9. О посильной помощи и щедрых дарах
Проблемы мои и впрямь оказались просто неизмеримы, а героический поступок, которого от меня ждали Змеи походил на самоубийственную глупость…
В библиотеке, куда меня привел хмурый Тугарин звенела напряженная тишина, пока я пыталась осмыслить услышанное, нервно раскачиваясь на стуле. Осмысление было трагичным.
— А теперь, пожалуйста, медленно, четко и простыми словами, — в конце концов попросила я, отчаянно надеясь, что скомканные объяснения Аспида поняты были мною превратно, — это была вторая смерть Кощея и после третьей он…что?
— Необратимо изменится. Ты видела, что стало с Кошем вчера, после смерти. Со временем он придет в себя…в этот раз. — послушно повторил Змей. — Марья прокляла его бессмертие и снять проклятие можно лишь одним способом: ты должна разделить свою жизнь с Кощеем.
Надежды не сбылись, все я правильно поняла с первого раза. А значит и не послышалось мне, что беда Кощеева заключается в этих смертях. Что первая смерть, Марьей принесенная, выпила из него тепло, остудила его чувства и вытравила из тела былую силу.
Что сделает с ним вторая смерть было страшно даже представить…но Змеи точно знали — третья смерть окончательно уничтожить их царя. Извратит его бессмертие, расколет его и изранит этими осколками Кощея, подменит монстром, что призвала своим проклятием Моревна.
И вся работа по спасению государя лежала на моих плечах…
— Это сложно, мы понимаем, — негромко признался Горыныч, он сидел на краю стола и на меня старался не смотреть.
Жалко ему меня было что ли?
— Но все равно хотите, чтобы я сделала что-то такое, чего сами не понимаете, да?
Тугарин, расхаживающий позади меня и очень этим напрягающий, устало проворчал:
— Потому мы не хотели рассказывать тебе все так скоро.
— Угу, вдруг бы все без вашего вмешательства как-нибудь получилось и я бы сама того не осознавая, с Кощеем жизнью своей поделилась да проклятие сняла. — язвительный мой выпад был встречен искренним:
— Я на это и надеялся. — Горыныч пожал плечами. — Вы неплохо ладили, рядом с тобой он оживал…
— Оживал… а я хотя бы выживу? — да, это было грубо с моей стороны, но я не хотела знать, какие грандиозные планы они строили за моей спиной, пока я их голодного царя пирожками подкармливала.
— Для тебя это не опасно, — уверенно сказал Аспид, посмотрел на меня, призадумался на мгновение и решил все же быть честным, — не должно быть опасным.
