- Prosím, - наконец кивнула нам девушка-администратор.
Мы поднимались по лестнице на второй этаж, и Алеш попросил, намекая на вечер, когда он приехал в Питер:
- Только не раздевайся прямо здесь, пожалуйста. Тут наверняка есть камера.
Нервно рассмеявшись, я расстегнула пальто. Оказавшись в номере и едва закрыв дверь, мы начали раздеваться с такой скоростью, с какой солдат не одевается по тревоге.
- Мне, наверно, лечиться надо, - смущенно усмехнулась я, стягивая волосы в хвост, пока Алеш сдергивал с кровати покрывало. – Ты не представляешь, о чем я думала в самолете всю дорогу.
- Надеюсь, ты мне расскажешь? – он потянул меня за руку, я потеряла равновесие и шлепнулась на кровать.
- Тебе же придется в этом каяться на исповеди!
- Ничего, оно того стоит, - Алеш наклонился надо мной, легко касаясь губами груди.
- А потом священнику самому придется исповедоваться, потому что он слушал такие вещи.
- Это его проблема, - губы скользнули ниже.
- И правда…
Больше мы уже не разговаривали. То есть что-то, конечно, говорили, но связной беседой это вряд ли можно было назвать. Странно, раньше я всегда относилась к сексу как к чему-то такому важному, серьезному, ответственному. Может быть, потому, что с Димкой у нас это был первый опыт, сначала все получалось не пойми как и приходилось с трудом друг под друга подлаживаться. С Алешем, конечно, тоже, но уж точно не с трудом, наоборот. Это была, как говорил, хоть и по другому поводу, мой папа, тонкая доводка. А в целом – легко и свободно. Так, как и должно быть.
А еще я не представляла, как по-разному можно заниматься любовью. Не в смысле способов и поз, конечно. Тут уж меня трудно было удивить. Но вот чем это было наполнено… Нежно. Страстно. Разнузданно-бесстыдно. Словно исполняя некий мистический ритуал. Дразня и подкалывая друг друга. И еще много чего другого.
К школе мы успели в итоге минута в минуту. Только Алеш притормозил, я увидела Марту – все в той же розовой куртке и с рюкзаком за спиной. Она шла к машине с видом настороженного зверька, который за километр почуял присутствие охотника.
Я специально села сзади, как в прошлый раз, чтобы можно было с ней разговаривать, но все получилось не совсем так.
- Добрый день, пани Анна, - сказала она, открыв дверь и забираясь в кресло.
Мы отъехали от школы уже на приличное расстояние, а Марта так и молчала, поглядывая искоса. А на меня напал такой же ступор, как и в церкви, когда они с Алешем подошли ко мне. Но тогда меня хоть косичка выручила, а сейчас в голове не было ни единой мысли. Как ни странно, спас ситуацию Алеш. Да еще таким вопросом, который, по идее, вряд ли должен был способствовать началу беседы.
- Что ты получила за диктант, Марта? – спросил он.
- Тройку, - та тяжело вздохнула и пояснила, повернувшись ко мне. – Все чарки. Никак не могу запомнить, где надо, а где нет.
Поскольку с чарками – долготами – у меня тоже была проблема, тема для разговора нашлась моментально. Мы начали обсуждать, кто в каких словах делает ошибки. Постепенно Марта стала оттаивать и перестала бросать на меня косые взгляды.
Когда мы приехали домой, она удивленно наморщила лоб:
- А где ваш чемодан, пани Анна?
- В гостинице, - вместо меня ответил Алеш. – Я встретил Анну в аэропорту и отвез в гостиницу. А потом мы поехали за тобой в школу.
Я заметила, что она хочет спросить что-то еще и поспешила озадачить ее новой вводной:
- И ты можешь звать меня просто Анна, без пани. И на ты.
- Хорошо, - кивнула Марта. – Пойдем, Анна, я покажу вам… тебе свою комнату.
- Только быстро, - предупредил Алеш. – Я разогреваю обед.
Марта вцепилась в мою руку и повела меня к себе. Она уже совсем перестала смущаться и снова болтала, как сорока, демонстрируя мне все, что было в комнате. Приходилось старательно делать вид, будто вижу все впервые.
- Это единорог, - рассказывала она, махнув рукой в сторону плаката с картинкой из какого-то мультфильма. – Его никто не видел, но он точно где-то живет. Просто прячется. Ведь если бы его не было, как бы его тогда нарисовали, правда? – и тут же без всякого перехода: - Мне теперь хоть будет с кем поговорить.
Я изо всех сил стиснула зубы, загоняя обратно в глаза попытавшиеся навернуться слезы. И спросила осторожно:
- А папа?
Но Марта подскочила к окну:
- Смотрите… смотри, Анна, там пани Ружичкова. Эта наша соседка, она заплетает мне косички. Сейчас холодно, а когда станет тепло, она будет сажать в саду цветы. И читать на скамейке. А Любош будет сидеть рядом. Любош – это кот.
Я просто диву далась, как ловко она ушла от ответа. Да, непросто нам будет, ой как непросто. Как бы не пришлось потом к психологу всем вместе ходить.
- Анна, а когда вы с папой поженитесь, мне надо будет звать тебя мамой? – Марта повернулась ко мне, опираясь спиной о подоконник.
Я подошла к окну, поправила два сбившихся хвостика у нее на голове, взглянула на «тайный садик».
- Только если сама захочешь. Все-таки у тебя есть мама. Хоть она и умерла.
- Да, - серьезно кивнула Марта. – Она на небе. И смотрит на меня. Но мама все равно может быть еще одна. Вот у Йитки мама живая, но она все время была пьяная, и они с папой ее выгнали. И Йитка теперь зовет мамой новую жену папы.
Так… Как ты, Алеш, говорил про минное поле? Да, вполне, оно самое.
К счастью, в этот момент он позвал нас обедать. Хотя и там были свои мины.
Когда Алеш разлил по тарелкам суп, я спросила, жадно принюхиваясь:
- Ты сам готовил?
Хотя чешское polévka и переводят как «суп», на самом деле это нечто иное. Более сложное. Не на скорую руку. Алеш ответить не успел – его опередила Марта, с той же снисходительностью, с которой говорила о том, что папа не умеет заплетать косички:
- Нет, Анна, папа только простое может. Это пани Рада, наша помощница. Она меня в школу отвозит, готовит, убирает.
Алеш хотел что-то вставить, но Марта снова не дала ему открыть рот:
- Анна, а почему ты в гостинице? Я думала, ты будешь жить у нас. Когда люди женятся, они спят вместе.
Мы с Алешем обменялись очень красноречивыми взглядами. И главное, я никак не могла сообразить, говорит ли она так исключительно по детской непосредственности, или это такой очень тонкий маленький тролль.
- Но мы с Анной еще не женаты, - сказал Алеш.
- Но ведь поженитесь же, - пожала плечами Марта.
Похоже, тут надо было идти ва-банк.
- Марта, мы ведь с тобой разговаривали один раз совсем немного. И ты не знала, кто я, - тут мне показалось, что она хотела возразить, но сдержалась. – А вдруг при более близком знакомстве я бы тебе не понравилась? Поэтому мы и решили, что лучше пока мне остановиться в гостинице. Но в следующий раз буду жить у вас.
