Мне это тоже не нравится, думала Саския, вытаскивая из чемодана вещи, в которых собиралась завтра на работу.
Марина позвонила ей через полчаса.
— Звонил Люк, — сказала она расстроенным голосом. — Он вчера поздно пришел домой и только сейчас обнаружил, что ты забрала все свои вещи и уехала.
— И что он сказал?
— Почти ничего. Но мне показалось, что он очень переживает.
— Он спросил мой номер телефона?
— Да. Но я сказала ему, что ты запретила его давать. Поверь, мне все это очень неприятно.
— Конечно, мам. Ведь ты же обожаешь Люка.
— Верно. Не так, как тебя, но он мне симпатичен, — с достоинством ответила Марина. — А теперь иди и постарайся заснуть. И, пожалуйста, приезжай на выходные.
Это было похоже скорее на приказание, а не на просьбу, поэтому Саския не смогла отказаться, да, в общем-то, ей и не хотелось оставаться одной.
Совсем недавно эта квартира была ее домом, теперь же она чувствовала себя здесь по-другому, и все из-за Люка. Сейчас она уже начинала жалеть о том, что так поспешно и опрометчиво сбежала. Но он так воспринял эту статью! Саския почувствовала, что к ней с новой силой возвращаются гнев и раздражение. Ей лишь хотелось оградить Люка от неприятностей и не причинить вреда его карьере. Он же подумал, что она подталкивает его к алтарю. Обычное мужское заключение. С таким началом это не было бы уже союзом двух любящих людей.
Следующий день был для нее очень трудным. После двух бессонных ночей Саския с трудом справлялась с работой и к вечеру уже не могла смотреть ни на цифры отчетов, ни на экран компьютера. Единственным ее желанием было принять горячую ванну и пораньше лечь спать.
Когда наконец она вышла из банка и направилась к метро, кто-то внезапно взял ее за руку. Обернувшись, она увидела Люка.
Саския, решительным тоном сказал он, — я хочу с тобой поговорить.
Она была так рада его видеть, что мгновенно забыла об обиде, но уже в следующую минуту вспомнила о своей гордости.
Я очень устала и хочу поскорее добраться до… — Она махнула рукой, а Люк мрачно усмехнулся.
Куда, Саския? Куда ты сбежала на этот раз? Ты можешь не беспокоиться, — добавил он, — я не собираюсь врываться в твой дом. Мне просто хочется быть уверенным, что ты в безопасности.
Они стояли посредине тротуара. Люди, спешившие домой, проходили мимо, толкали их, и разговаривать было невозможно.
Ладно, так и быть, давай поговорим, — не охотно сказала Саския. — Ты на машине?
Он кивнул.
— Я поставил ее за углом.
— Я несколько дней поживу в своей старой квартире в Чизвике, — сказала она и пошла за Люком. — Хорошо, что ты меня подвезешь, я устала.
Когда они сели в машину, он посмотрел на ее бледное лицо, казавшееся почти белым в свете уличных фонарей.
— Ничего себе «немного устала», — сказал Люк. — Саския, у тебя такой измученный вид…
Он больше не называет меня Сасси, с грустью подумала она.
Просто у меня сейчас много работы. Мой начальник очень раздражен с тех пор, как я подала заявление об уходе. Я должна доработать до конца календарного месяца, а потом могу быть свободна. Так что через две недели я уже выйду на новую работу, но мне потребуется пара дней, чтобы подыскать квартиру рядом с магазином Харперов.
— У тебя уже есть дом в этом районе! Ты можешь мне сказать, черт побери, почему ты ушла, ничего не объяснив?
— Ты сам прекрасно знаешь! — зло выпалила она. — У нас все пошло наперекосяк. Если бы я осталась, ты бы продолжал проверять каждое мое слово и подозревать меня. — Она недовольно хмыкнула. — Уж поверь мне, Люциус Армитаж, если бы я хотела тебя заполучить, то придумала бы что-нибудь получше, чем нелепая статья в грязной газетенке.
— И что бы ты сделала? — быстро спросил Люк.
— Не знаю, я об этом как-то не думала! — Она с раздражением на него посмотрела. — Сейчас замужество не входит в мои планы.
— Когда мы приедем к тебе, мне бы хотелось подняться на несколько минут. В машине невозможно разговаривать, — внезапно сказал он.
— Но там может быть Кэрол.
Тогда я вежливо пожелаю вам спокойной ночи и на сегодня оставлю тебя в покое.
Саския пожала плечами.
Ну хорошо, ловлю тебя на слове.
В квартире никого не было.
Ну что ж, тебе повезло, заходи, — быстро сказала Саския и включила свет.
Люк зашел внутрь, и его взгляд наткнулся на не распакованный чемодан, стоявший за диваном.
Садись, — вежливо предложила Саския и сняла плащ. Она показала ему рукой на кресло, а сама села на подлокотник дивана. — Так о чем ты хотел поговорить?
— На каких условиях ты вернешься в мой дом? — Он уставился на свои туфли и сидел, не поднимая глаз. — Признаюсь, я был не прав. Я погорячился и наговорил тебе много глупостей, которые заставили тебя уйти. Сейчас я здесь, чтобы извиниться и предложить тебе начать все сначала, но уже по-другому. Я даже могу брать с тебя арендную плату, если ты захочешь.
— Чтобы ты снова подозревал меня в том, что я хочу окрутить тебя? — презрительно спросила она. — Ни за что!
— Этого больше не случится! — Он пристально посмотрел на нее. — Ты мне ясно дала понять, что никогда не выйдешь за меня замуж. Думаю, я должен быть тебе благодарен за то, что ты занималась со мной любовью.
Она посмотрела на него и отбросила влажные волосы с уставшего и бледного лица.
— Ты хочешь услышать, что ты классный любовник?
— Нет, — зло ответил он. — Я думал, мы занимались любовью, а не просто сексом.
Услышав это, Саския покраснела, а потом, внезапно почувствовав тошноту, резко побледнела и опустилась на подушки дивана.
— Люк, я очень устала. Ты сказал все, что хотел. Я говорю тебе «нет». А теперь прошу тебя, пожалуйста, уйди. Я хочу успеть принять ванну, пока не пришла Кэрол.
— Я еще не все сказал, — резко произнес он и встал. В этой маленькой комнате он казался Саскии великаном. — У меня есть к тебе и другое предложение. — Он набрал в легкие побольше воздуха, его лицо было похоже на маску. — Мы могли бы пожениться.
— Что?! — Она взглянула на Люка с таким изумлением, что он еще больше побледнел. — А зачем? — спросила она, не веря тому, что только что услышала.
Он пожал плечами.
Просто я… хочу быть с тобой. И если это поможет тебя вернуть, я на тебе женюсь.
— Ты серьезно?
— А разве такими вещами шутят?
Их глаза встретились, но Саския отрицательно покачала головой и отвела взгляд в сторону.
Ты говоришь так, будто это самая последняя вещь, на которую ты бы решился. Поэтому, действительно, мне совсем не смешно, — проговорила она.
