Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
– Скажите еще, что характер, то, что вы назвали психотипом, тоже передается с генами, – усмехнулась врач. – Нет, я не говорю, что полнота признаков физического существа не находит отражения в его геноме. Я просто допускаю, что геном сам является отражением, проводником ментальной сущности, простите за тавтологию, каждого существа. Хотя я бы не стала проводить прямую зависимость. Вопрос очень сложный…
– Что же это такое – ваша ментальная сущность? – откинулся в кресле Дорожкин. – Мы ведь о душе говорим?
– О душе нужно молиться, – с веселой укоризной заметила Таисия Павловна. – Сходите к отцу Василию в церковь, он вам доходчивее объяснит. К чему о ней говорить? И уж тем более… пытаться ее разглядеть. Оставьте дефиниции в покое, постарайтесь обратиться к сути. А то так и в самом деле недолго перевоплотиться из здорового молодого мужчины в бытового или, не дай бог, клинического дурака. Знаете, мне кажется, что вы усложняете проблему. Вы видите все, и видите это точно так же, как видят окружающие. Просто вам нужно попытаться верить тому, что видят ваши глаза. Ну а если сомнения все-таки одолевают, поговорить с близкими, с очевидцами. Только осторожно. – Она рассмеялась. – Чтобы сопоставить ощущения. К тому же уверяю вас, видеть все три уровня не дано никому. Разве только…
Таисия Павловна со значением посмотрела на потолок, Дорожкин последовал ее примеру и с серьезным видом поинтересовался:
– Вы хотите сказать, что кабинет Владимира Игнатьевича ровно над вашим кабинетом?
– И он в том числе, – весело кивнула Таисия Павловна. – Но его инструмент – скальпель. Вам он не поможет. Будьте проще. Еще раз напомните себе, что Кузьминск населяют люди со способностями. С необычными способностями. Не все из этих способностей не только объяснены наукой, но и признаны ею. Послушайте совет, не пытайтесь вывести формулу. Рассматривайте каждого, кого видите, как индивидуальность. Неповторимую индивидуальность. И получайте удовольствие. Удовлетворяйте любопытство, наконец. Это же ведь кроме всего прочего и интересно.
– Вы, я смотрю, – Дорожкин кивнул на книжку, – читаете тем не менее фантастику. Даже популярное фэнтези. И о ведьмах, кстати. А могли бы просто сходить в деревню. Вот где фантастика.
– Помилуйте, – воскликнула врач. – Ходила, и не раз. Я и это ваше фэнтези в наших условиях читаю как современную деревенскую прозу.
– А то, что произошло с Мигалкиным, – спросил Дорожкин. – Это как-то вписывается в современную деревенскую прозу? И как бы посмотрела на его заболевание, конечно, если это можно назвать заболеванием, наука?
– То, что произошло с Мигалкиным – это трагедия, – скрестила руки на груди Таисия Павловна. – Наука, конечно, могла бы назвать произошедшее с ним заболеванием, если бы исследовала его. К сожалению, в нашем случае наука занималась воспалением дыхательных путей. Довольно тяжелым вирусным заболеванием. Кстати, Мигалкин был отпущен из больницы на амбулаторное лечение почти здоровым. За неделю до произошедшего. И на все дни его пребывания в больнице у нас имеются не только результаты его обследований, но и анализы крови. Их легко проверить.
– То есть все это время, пока Мигалкин был в больнице, вы были уверены, что он человек? – переспросил Дорожкин.
– А вы-то сами уверены, что вы человек, а не нечисть? – наклонилась вперед Таисия Павловна и с некоторым напряжением, косясь в сторону неподвижной Маргариты, засмеялась. – Я как раз нет. А Мигалкин был обычным человеком. Не слишком умным, белокурым обаятельным парнем, склонным к выпивке и немудрящим развлечениям. На гитаре любил побренчать. Вполне допускаю, что в поисках острых ощущений он мог попасть в какую-то историю, которая привела к тому, к чему привела. Мне его искренне жаль.
– Скажите… – Дорожкин и сам покосился на сохраняющую безмолвие Маргариту. – Ну чисто теоретически, представим, что вы бы не отпустили Мигалкина…
– Сейчас он был бы жив, – отрезала врач. – В нашей больнице он был бы застрахован и от случайностей, и от соблазнов. Вы видели, какой у нас штат? Да наши санитарки тройным кордоном окружали его, когда он здесь лежал. Брать анализы у него вставали в очередь. Это же практика, а практика бесценна.
– Интересно. – Дорожкин сдвинул брови и с каким-то гадливым чувством произнес: – Но что бы вы сказали, нет, я ничего не утверждаю, просто интересуюсь, что бы вы сказали, если бы те анализы тела погибшего, которые серьезные специалисты сейчас исследуют… Я говорю не только о судмедэкспертах, но и о нетрадиционных экспертах, тем более мы тут живем в условиях, когда фэнтези оказывается современной деревенской прозой. Что бы вы сказали, если бы получили заключение о том, что заражен Мигалкин был до того, как покинул стены вашей больницы?
– Я бы рассмеялась автору этого заключения в лицо, – снова скрестила руки на груди врач. – И предъявила бы наши анализы. С подписями и свидетельствами санитаров и лечащих врачей.
– Их тут у вас так много, – пробормотал Дорожкин. – Нет, я не хочу сказать, что у меня есть сомнения в подлинности тех анализов, которые вы подготовили. Пока их нет. Но у вас так много санитаров, и у них так мало работы. Они встают в очередь к больному, чтобы сделать ему анализы. Перепроверяют друг друга. Дублируют. Тем более что парень был молодым, красивым, да и не слишком умным. Я, честно говоря, не сразу понял, почему на одного больного имеется даже не две линейки анализов, конечно, ваша самая главная, но…
Она ли швырнула в Дорожкина белый стол, который оказался довольно тяжелым, или стол сам полетел из-за ее прыжка. Только Дорожкин, который успел закрыться руками, взвыл от боли в локтях и коленях, после чего отлетел к противоположной стене, где счастливо ударился спиной о диван. В кабинете раздалось рычание, выстрелы, и когда Дорожкин выбрался из-под стола, все было кончено. На полу лежала мертвая женщина, ничем не отличимая от Таисии Павловны. Разве только почти вся ее одежда была разодрана по швам, обнажая сильное мускулистое тело, да длинные когти с нелепыми следами маникюра на остриях медленно втягивались в мертвые пальцы.
– У нее не было шансов, – сказала Маргарита, промокая кровь на разодранной на груди коже. – Я слишком близко села, но у нее все равно не было шансов. А ты провокатор, Дорожкин, провокатор. Параллельных анализов-то ведь никаких нет. Хотя думаю, мы в любом случае ничего бы у нее не выведали. Она знала, что не сможет со мной справиться, и все-таки решилась. Владимир Игнатьевич… – Маргарита подошла к селектору. – Мне кажется, что придется провести отбор анализов у всего персонала больницы. Причем специальной комиссией.
– Согласен, – послышался печальный голос Нечаева. – Обдумаем этот вопрос, хотя он стоит шире, в рамках всего города. Кстати, а ваш провокатор, как бы это смешно ни выглядело, оказался прав. Параллельные анализы есть, и именно по той самой причине, о которой он и говорил. Браво. Другой вопрос, что мы не успели их проверить, но законсервировать успели.
– Ну-ну, – хмыкнула Маргарита, отключая селектор.
– Маргарита, – с трудом выговорил Дорожкин, не сводя глаз с лохмотьев кофточки начальницы, сквозь которую была видна почти обнаженная грудь, – а вы уверены, что вам не нужно срочно пройти… вакцинацию?
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
