– А я не желаю его видеть. Проводи его. – Она метнула на Брэндона гневный взгляд. – Мне не нравится, что вы силой врываетесь в мой дом.
– Я приписывал вам разные качества, леди Уэстфорт, – сказал Брэнд, мрачно заметив, что от его одежды повалил пар, – но никогда не причислял вас к тем, кто не выполняет своих обязательств.
– Э-э... – Она не смогла подыскать нужных слов.
– Нет, постойте-ка минутку, – встрял дворецкий, пыхтя и надуваясь, как человек, которого оскорбили лично, а не только его хозяйку.
Но леди Уэстфорт быстро нашлась. Она задышала ровнее, ее губы сжались в тонкую линию.
– Не выполняю обязательств? Ни разу в жизни я себе такого не позволяла.
– Если вы прогоните меня, это станет вашим первым разом, – сказал Брэнд, – потому что я пришел получить свой долг. – Он, прищурившись, посмотрел на нее. – Надеюсь, вы не забыли о нашем пари?
Кровь бросилась Верене в лицо, подчеркивая ее бледность.
– Вы хотите получить ваш долг сейчас? Среди ночи?
– Еще не так поздно. Всего одиннадцать, насколько я знаю. Леди Уэстфорт, вы женщина слова? Или нет?
Она вздернула подбородок, и Брэнд с трудом скрыл восхищение. Она была не только красива, но и темпераментна. Источаемый ею аромат невинности обволакивал ее почитателей, проникая в сознание, о чем те даже не подозревали.
Но Брэндон более искушен, чем большинство воздыхателей леди Уэстфорт, и сможет устоять перед ее чарами. Хотя до этого еще далеко, усмехнулся он про себя.
– Я хочу получить свой поцелуй, и прямо сейчас.
– Сожалею, но у меня нет настроения раздавать поцелуи дурно воспитанным мужчинам. С вашей стороны было невежливо являться сюда нежеланным и непрошеным гостем. – Поднявшись, она прошла мимо Гербертса к двери. – Мистер Сент-Джон, вам пора.
– Нет.
Она бросила на него взгляд, и, к своей досаде, Брэндон заметил в ее глазах искорки смеха. Его разочарование и злость испарились, и он улыбнулся Верене. Ее губы тоже изогнулись в улыбке. Неожиданно, к изумлению Брэндона, Верена подмигнула ему, повернулась на каблуках и вышла.
– Гербертс, – донесся до Брэнда ее голос, – проводите мистера Сент-Джона.
Вот дерзкая девчонка! Брэндон услышал, как она поднимается по лестнице, и бросился из комнаты. Не успел он переступить порог гостиной, как чья-то рука железной хваткой сомкнулась на его предплечье.
Обернувшись, он увидел Питерса, нового лакея.
– Послушай, Питерс, у меня нет настроения играть в игры.
– Вот что, сударь, – проговорил из-за спины лакея Гербертс, – я не могу позволить вам подняться наверх.
– Скажи этому предателю, чтобы убрал руку.
– К сожалению, не могу, – честно признался дворецкий. Потом, подавшись вперед, негромко осведомился: – А что это за пари, про которое вы говорили?
– На поцелуй.
– А. И она не хочет платить, да? Вот все они такие, эти женщины. – Гербертс испустил тяжкий вздох. – Будь это не миледи, а какая-нибудь другая женщина, я бы не возражал, если бы вы задали ей хорошую порку.
Брэндон в некотором изумлении воззрился на Гербертса:
– Считаешь, я имею право?
– Разумеется, если вы честно выиграли этот поцелуй. – Гербертс покачался на каблуках. – Но, боюсь, получить его вам будет не просто.
Брэндон еще помедлил, прикидывая свои возможности и ощущая стальные пальцы лакея на своей руке. Дело вовсе не в этом треклятом поцелуе. Не потому он пошел на подобные крайности. Нет, сказал он себе, это все ради Уичэма. Его приятель рассчитывает, что он отыщет этот несчастный список. Если Брэнд не найдет способ проникнуть в дом – и поскорее, – Уичэм может потерять терпение и вернуться в город. И окажется в тюрьме. Тогда Брэндон уже ничем не сможет ему помочь.
По счастью, в дом можно проникнуть не только через парадный вход. Брэндон вырвал руку и пошел к двери, прихватив по пути пальто и шляпу. Открыв дверь, он обернулся и достаточно громко, чтобы его услышали наверху, сказал:
– Я вернусь.
По спине Верены, присевшей сразу за верхней площадкой лестницы, пробежала дрожь. Она видела, что он в ярости, и затаила дыхание, пока внизу не хлопнула дверь, после чего спустилась в холл.
– Ну и ну! – воскликнул Гербертс. – Он очень сердитый человек, миледи. Что уж там вы сделали, что так его разозлили, но я бы крепко подумал над этим. Он еще вернется.
Питерс кивнул, соглашаясь. Верена выдавила улыбку.
– Надеюсь, до его возвращения у меня будет достаточно времени, чтобы придумать, как с ним справиться. – Снаружи в окна рвался дождь, сотрясая жалюзи. Верена прислонилась к перилам. – Гербертс, я все же закончу письмо родителям, а потом уйду к себе. Мне кажется, этот день никогда не кончится.
– Да, миледи. Не желаете ли выпить капельку бренди, чтобы согреться?
– Нет, спасибо.
Усталая, Верена вернулась в гостиную. Каким бы неотесанным ни был ее дворецкий, он оказался очень заботливым. Верена остановилась у стола.
– Запри дверь и иди отдыхать.
– Благодарю, – ответил Гербертс. – Надеюсь, вы не очень рассердитесь из-за беспорядка, который учинил в холле этот господин. С него текло, как из решета. Я просил его не входить, но он и слушать не стал. Оставил после себя реку воды.
– К утру все высохнет, – рассеянно ответила Верена, просматривая уже написанное. Она не слышала, как закрылась дверь, не слышала удалявшихся шагов дворецкого. Дождь хлестал с такой силой, что залетал даже в каминную трубу, отчего пламя периодически шипело.
Верена обмакнула перо в чернила и снова принялась за письмо, но не могла сосредоточиться, ее мысли вертелись вокруг украденных писем Джеймса, пропавшего списка и, что хуже всего, вокруг Брэндона Сент-Джона. Она пожалела, что пообещала Джеймсу не принимать Сент-Джона наедине. Но, увидев его промокшим и разъяренным, подумала, что так безопаснее.
Она устало вздохнула и положила перо на подставку. Сегодня все шло не так. Даже поездка на квартиру Хамфорда оказалась пустой тратой времени. Этот человек жил, как монах, содержа все в немыслимой чистоте и порядке, поэтому помещение казалось нежилым. Они с Джеймсом обшарили все, каждый уголок, но ничего не нашли.
Верена откинулась в кресле и вытянула ноги, перебирая в памяти события дня. Вдруг она услышала слабый скрип и нахмурилась. Скрип повторился, на этот раз громче. Что бы это могло быть?
Ее обдало свежим, прохладным воздухом, звук дождя внезапно усилился. Лампа замигала, словно на сквозняке, и погасла.
Комната погрузилась во мрак. Верена поднялась с бьющимся сердцем. Не успела Верена сделать и двух шагов по направлению к двери, как кто-то обхватил ее одной рукой, а второй зажал ей рот.
– Я же сказал, что вернусь, – раздался низкий мужской голос.
