пункте. Бегу – и понимаю: не догоню, если ничего не придумаю… Ксюх, будь человеком, дай аптечку, а?
– Свою иметь надо. На, подавись.
– Да благословят тебя индонезийские боги!.. А ты в курсе, что у тебя тут йод просроченный?
– Яд зато свежий.
Солнечный луч продрался через жалюзи и бесцеремонно лёг на исписанный формулами лист. Не клеится. Сам вывод безупречен, а значит, что-то не так с исходными предположениями, взятыми за основу для рассуждений. Не то чтобы Свешников ошибся – скорее, не хватает какой-то мелкой, но очень важной поправки…
– Завяжи мне бинтик!
– Деточка ты наша балованная… А если б один был посреди поля?
– Ну Ксюх, ты же женщина! Где твоё стремление всем вокруг дарить тепло и заботу?
– Потерпи до дня рождения, Максик. Тогда, может, что-нибудь подарю.
Ага, вот: он почему-то посчитал скорость течения времени одинаковой для всех описанных очевидцами точек набюдения, хотя в разные моменты и на разном расстоянии от разлома она не может не отличаться. Тогда линейный закон в одном из звеньев уравнения следует заместить чем-то другим. Глупость какая: разумеется, на малых расстояниях этими изменениями нельзя пренебрегать…
– Ну и вот, значит, бегу я из последних сил…
– Максюш, сделай милость, прекрати трансляцию, я работать пытаюсь!
– Не могу! Из души льётся! Это ж мой первый должностной подвиг!
– Не можешь – иди в курилку. Если люди способны тратить жизнь на сигареты, то и на тебя найдут пару минут.
– Ну и пожалуйста. Однажды я стану великим магом, и ты пожалеешь, что не ловила каждое моё слово…
– Пожалею, Макс, честное слово! Заткнись только!
Тогда получается, что размеры самой аномалии вовсе не важны. Логично: с пространством у разлома отношения ещё сложнее, чем со временем. Снабжённый исправленной формулой расчёт решительно смёл с экрана неверные графики и накрепко задумался. Яр оставил ноутбук в покое и откинулся в кресле, перестраивая мысли на рабочий лад. Дел выше крыши, и все бумажные. Но это затишье перед бурей: летнее солнцестояние не за горами, там не заскучаешь. Переждать его, потом уступить тёплые августовские деньки рвущимся на море коллегам, а по осени – за край света. На месяц-другой, то есть не больше двух здешних недель. Страшно, но и тянет почти так же неодолимо, как десяток лет тому назад. Хотя нет, не так. Тогда дело было в терзавшей душу тоске, а теперь…
Теперь ему, пожалуй, есть с чем возвращаться.
– Ярик, ты прохлаждаешься? – укоризненно спросила Оксана. – Занялся бы чёртовыми делегатами. Научники кипятком писаются, как хотят с гостями повидаться.
– Научники, – Яр скептически хмыкнул. Эта ещё напасть… С дипломатическим корпусом и то проще. – Не переживай, всё важное они уже попрятали. Пару дней протянем для солидности и подпишем визы.
– А кто их ящики в эвакуацию повезёт?
– Я съезжу на неделе. Не переживай из-за ерунды, Ксюш.
Вчера всё уже переехало на неприметный склад в дальнем Подмосковье, но болтливой Оксане об этом знать незачем. Исследовательский отдел формально всё ещё не имеет права заниматься технологиями в области сканирования и преобразования магфона; если всплывут свежие разработки – будет скандал. Другой вопрос, стоит ли так уж его бояться.
– Хочу в отпуск, – неискренне пожаловалась Оксана и выжидательно покосилась на Яра. Не дождалась реакции и заговорила снова: – Ехать, правда, не с кем. Лёша терпеть не может самолёты…
Яр пожал плечами и потянулся к стопке бумаг, разложенных в порядке убывания важности. Эта работа тоже нужна. Обывателю, в конце концов, ближе к сердцу его личный домовой, а не какой-нибудь упырь, слоняющийся по безлюдной тайге.
Зашуршала, распахиваясь, дверь логова. Ксюша, завидев начальника, мигом притихла и с показным прилежанием завозилась с бумагами. Александр Михайлович бросил рассеянный взгляд в полуприкрытое шторами окно, сощурился на бьющее сквозь стёкла майское солнце. Похоже, всю ночь просидел над каким-то делом. Давно такого не было – года, наверное, полтора…
– Разберись с последним распоряжением по спецархиву, – сходу велел Верховский, остановившись напротив Яра. – Они понизили ограничения по допуску на всё, что старше пятидесяти лет. Настораживает.
– Звучит как благое начинание, – заметил Яр.
– Отставить дискуссию, – усмехнулся шеф. – Там всякого полно. Мало ли, что найдут среди макулатуры пытливые умы…
– Как скажете.
– Не «как скажете», а ноги в руки – и в архив.
Яр послушно поднялся. Прежде чем закрыть ноутбук, он сбросил себе в заметки образовавшийся среди графиков короткий столбик цифр – вожделенные координаты, по которым предстоит теперь заново выверять положения небесных тел. Мысли его витали где-то среди звёзд всю дорогу до подземных этажей; многочисленных встречных, знакомых и незнакомых, он едва замечал. Раздумывать над случайно найденным наброском расчётов Яр начал едва ли не от скуки; его не слишком заботило время наступления ночей одинокой звезды. Но чем дальше шло дело, тем больше казалось, что он следом за давно почившим учёным мало-помалу приоткрывает кулисы бытия, вглядываясь в нечто доселе неведомое. Почти как впервые шагнуть через разлом – только про этот край мира, так далеко отодвинутый прогрессом, никому ничего неизвестно.
– Я даже не знаю, – молоденькая архивистка растерянно поправила очки. – Раз прислали – значит, всё согласовано… Мы и работаем, как предписано.
– Это я понимаю, – терпеливо кивнул Яр. – Могу
