Сражение завершили вертолёты Ми-24. Русская доктрина атаки вертолётов почти не отличалась от того, как использовали они свои танки. Действительно, на вертолёты Ми-24 – в НАТО они носили название «Хайнд», но, как ни странно, у русских они не имели названия – часто ссылались как на «летающие танки». Используя ракеты «Спираль» АТ-6, они покончили с китайским танковым батальоном за двадцать минут, потеряв только две машины. Солнце садилось, и то, что ещё утром было 34-й ударной армией, превратилось теперь в разбросанные повсюду горящие обломки танков, бронетранспортёров и грузовиков. Несколько гусеничных машин, уцелевших в битве, уходили назад, как правило управляемые ранеными членами экипажа.
На своём командном пункте генерал Синявский не переставал улыбаться. Водку щедро раздавали всем желающим. Его 265-я мотострелковая дивизия остановила и отбросила назад соединение, больше чем в два раза превышающее её численностью, потеряв при этом меньше трехсот солдат и офицеров убитыми. Группы телевизионщиков наконец допустили к солдатам, и генерал рассказал об операции, все время расхваливая главнокомандующего Дальневосточным театром боевых действий, генерала армии Геннадия Иосифовича Бондаренко, за его хладнокровие и доверие к подчинённым.
– Он ни разу не ударился в панику, – говорил Синявский. – И он дал нам возможность сохранить спокойствие в решающие моменты битвы. Он настоящий Герой России, – закончил командир дивизии. – Так же, как и многие из моих людей!
– Спасибо вам за блестящие руководство сражением, Юрий Андреевич. За него вы получите ещё одну звезду на генеральских погонах, – сказал главнокомандующий театром военных действий, выступая по телевидению. Затем он повернулся к офицерам своего штаба. – Андрей Петрович, что предстоит нам завтра?
– Я думаю, что нужно направить 265-ю дивизию на юг. Мы будем играть роль молота, а дивизия генерала Диггза – наковальни. У китайцев все ещё остаётся почти нетронутой 43-я армия группы «А». Мы сокрушим её послезавтра, но сначала поставим эту армию в положение, которое устраивает нас.
Бондаренко кивнул.
– Покажите мне план предстоящей операции, но перед этим я собираюсь поспать несколько часов.
– Слушаюсь, товарищ генерал.
Глава 60Небесные ракеты в полёте
Это были те же военнослужащие спецназа, которых они готовили на протяжении прошлого месяца. Почти все на борту транспортного самолёта являлись офицерами, исполняющими работу сержантов. В этом крылись свои достоинства и недостатки. Главным достоинством было то, что все говорили на неплохом английском языке. Из членов «Радуги» только Динг Чавез и Джон Кларк владели разговорным русским языком.
Карты и фотографии были получены в СВР и ЦРУ, американцы прислали их через своё посольство в Москве и доставили фельдъегерской связью на военный аэродром, из которого десантники вылетели. Они разместились в авиалайнере «Аэрофлота», почти наполненном пассажирами, все в армейской форме.
– Я предлагаю разделиться в соответствии с национальностью, – сказал Кириллин. – Ты, Джон, и твои люди из «Радуги» захватят вот этот. Мои люди и я берём на себя остальные, используя нашу структуру работы по отделениям.
– Меня это устраивает, Юрий. Эти цели мало отличаются одна от другой. Когда мы приступим к операции?
– Перед рассветом. У ваших вертолётов хорошая дальность действия. Они доставят нас до самого места, затем мы вернёмся на них же с одной остановкой для дозаправки.
– Ну что ж, это безопасная часть операции.
– Если не считать базу китайских истребителей в Аншане, – напомнил Кириллин. – Мы пролетим в двадцати километрах от неё.
– Мне сказали, что ВВС нанесёт по ней удар. Там поработают бомбардировщики «Стелс» с умными бомбами. Перед тем как мы пролетим мимо, они уничтожат взлётно-посадочные полосы.
– Ага, это отличная мысль, – кивнул Кириллин.
– Мне она тоже понравилась, – сказал Чавез. – Итак, мистер К., похоже, что я снова становлюсь солдатом. С прошлого раза прошло немало времени.
– Подумаешь, развлечение, – заметил Кларк. Да, конечно, он сидит внутри вертолёта, направляясь в глубину вражеской страны, где, несомненно, будут люди с оружием в руках. Впрочем, ситуация могла быть и хуже. Они начнут операцию перед рассветом, когда дежурные тупицы наполовину спят, если только их босс не является настоящим мерзавцем. Интересно, насколько строга дисциплина в Народно-освободительной армии? – подумал Джон. Наверно, очень строга. Коммунистические правительства не одобряют неповиновения.
– А каким образом мы собираемся вывести из строя китайские ракеты? – спросил Динг.
– Ракеты заправляются через трубопровод диаметром десять сантиметров – вообще-то их два для каждой шахты – из подземных ёмкостей, расположенных рядом с пусковой шахтой. Мы начнём с того, что уничтожим трубопроводы, – ответил Кириллин. – Затем будем искать способ проникнуть в саму шахту. Достаточно будет обычной гранаты. Это деликатные объекты. Они не выдержат серьёзного повреждения, – с уверенностью заявил генерал.
– Что, если взорвётся боеголовка? – спросил Динг.
Кириллин рассмеялся:
– Боеголовки не взорвутся. Эти предметы вполне безопасны при подготовке к пуску, по очевидным причинам. Да и сами шахты не спроектированы таким образом, чтобы выдержать прямое нападение. Они рассчитаны на то, чтобы выдержать ядерный взрыв в непосредственной близости, но не нападение военных специалистов. Можешь в этом не сомневаться.
Надеюсь, ты в этом не ошибаешься, приятель, – подумал Чавез.
– Похоже, что ты много знаешь об этих ракетах, Юрий.
– Динг, эта операция готовилась спецназом много раз. Мы, русские, частенько подумывали о том, чтобы убрать эти ракеты – как вы говорите? Выключить их из игры, верно?
– Это отличная мысль, Юрий. Я ненавижу такое оружие, – сказал Кларк. Он действительно предпочитал убивать врага вблизи, чтобы видеть глаза негодяя. Старые привычки живут долго, и оптический прицел в этом отношении ничем не отличался от ножа поперёк горла. Но убивать нужно поодиночке, а не уничтожая целые города. Смерть от ядерного взрыва слишком неопрятна, недостаточно избирательна.
Чавез посмотрел на солдат своей Группы-2. Они не казались излишне напряжёнными, но хорошие солдаты знают, как скрывать свои чувства. Из их числа только Этторе Фальконе не был профессиональным солдатом, он был копом из итальянских карабинеров, что-то посредине между военнослужащими и полицией.
Чавез подошёл к нему.
– Как ты себя чувствуешь, Большая Птица? – спросил Динг.
– Эта операция опасная, нет? – сказал Фальконе.
– Может быть, никогда не знаешь этого, пока не приедешь на место.
Итальянец пожал плечами:
