И бесшумная вспышка, рассыпавшая по темному небу сотни созвездий, тягучий, низкий и особенно громкий стон, когда проваливаешься в бездонную пропасть удовольствия вместе с тем, кто тебе его подарил… Его такой же стон, только хриплый и приглушенный…
И тихая нега после, сладкая истома, растекающаяся по телу, теплые, нежные объятия. Ощущение счастья, мягкого и пушистого, и совсем не нужно слов, просто слышать учащенное дыхание и стук сердца под щекой. Чуть позже меня заботливо укутали в халат и взяли на руки, бережно прижимая и неся в дом, а я только жмурилась и довольно улыбалась, чувствуя необыкновенную легкость в душе. Оказывается, и в реальной жизни есть место сказке, раз такая авантюра, как брак с первым встречным, обернулась таким вот неожиданным продолжением. В комнатах меня донесли до душа, и, конечно, мы снова целовались, и не только… В этот раз неторопливо, нежно, изучая друг друга и снова наслаждаясь. Уснули мы далеко за полночь, уставшие и бесконечно счастливые, и я верила, что это не мимолетный курортный роман, а все гораздо серьезнее.
Дальше дни полетели с непостижимой скоростью. Днем мы или валялись на пляже, или куда-нибудь ездили, тут в самом деле оказалось много интересных мест. Завтраки на террасе с Гертрудой Генриховной и ее подружкой Элоизой как-то незаметно вошли в привычку, и я перестала стесняться бодрых старушек. Даже Паша под тлетворным влиянием и настойчивостью Лиски перестал кукситься и начал улыбаться. Я так поняла, с бизнесом все потихоньку наладилось, как Рома выяснил, кто там и что, и Анжелу мы больше не видели. Даже Элоиза относилась к родственнице с пренебрежением. И вроде как та не внучка ей, а какая-то внучатая племянница или что-то такое.
Мы с Ромой… С каждым днем я все больше привязывалась к нему, с безнадежностью понимая, что, кажется, влюбилась на свою голову. Пока темы того, что будет потом, когда вернемся, мы не касались, но нет-нет да думалось в те редкие моменты, когда Ромы не было рядом. Паша перестал искать предлог остаться со мной наедине и рассказать что-нибудь про своего брата, во многом благодаря Лисе, всерьез взявшейся за перевоспитание. И у нее получалось, как я уже говорила. День отъезда неумолимо приближался…
Мы вчетвером валялись на пляже, решив последние деньки посвятить морю, и поскольку погода продолжала радовать жарой и солнышком, я отправилась на кухню за прохладительными напитками. Гонять прислугу все равно не привыкла, проще заскочить и самой взять. Тем более, морсы Семен Иванович готовил в промышленных масштабах, хватало всем. На кухне никого не оказалось, повар, видимо, куда-то вышел, и я, мурлыча под нос мелодию, занялась напитками. А когда развернулась с подносом, узрела стоявшего у двери Пашу со скрещенными на груди руками и странным выражением лица.
— Что-то случилось? — вопросительно глянула на него, не подозревая подвоха.
— Ты его любишь? — задал Паша странный и не очень деликатный вопрос, ибо я еще сама не до конца определилась со своими чувствами.
— А что? — тут же насторожилась и прищурилась. — Па-аш, ты чего опять начинаешь?
Он нахмурился, посмотрел себе под ноги, поджав губы, и буркнул:
— Ты должна знать, что Рома не такой уж благородный рыцарь. Он у меня невесту увел несколько лет назад. Практически через неделю, как мы заявление подали.
Сердце екнуло, но я удержала поднос, усмирив эмоции.
— Но ведь не женился сам, — возразила я Паше. — А увел… Ну, значит, сама она не так и хотела быть с тобой, уж извини, — решительно заявила я, глядя на него. — Если бы не захотела, не ушла. И вообще, прекрати лелеять прошлые обиды, — я направилась к выходу мимо него, одарив выразительным взглядом. — Тем более, это было давно, и как погляжу, с Лиской у вас все хорошо, — не удержалась от ехидного поддразнивания и поспешила по дорожке к пляжу.
Не знаю, чего хотел добиться Паша, но я была уверена, что если спрошу Рому, то он разъяснит ситуацию. Врать точно не будет, нет резона в общем-то. И вообще… Мы через три дня улетаем. Поэтому вечером, когда после ужина мы по укоренившейся традиции сидели на веранде с вкусным вином, любуясь закатом, я совершенно спокойно завела разговор об услышанном на кухне днем.
— Мне тут Паша сообщил как бы невзначай, что ты у него невесту увел, — задумчиво произнесла, отпив глоток легкого золотистого вина с приятным цветочно-фруктовым вкусом.
— Было дело, — не стал отпираться Рома. — Только я не стал говорить Паше, что его невеста зарилась на его же деньги. Я словно так мимоходом упомянул, что у него вроде как проблемы в бизнесе, просто он не говорит ей, чтобы не расстраивать. Она буквально через день позвонила мне и пригласила на кофе, первая. И активно начала строить глазки. Но у нас ничего не было, просто я спас Пашкин бизнес от загребущих лапок аферистки, — Рома снова пожал плечами. — Молодой был, глупый, ухитрился влюбиться в эту фифу. Не думал, что он до сих пор дуется на меня, — муж усмехнулся и покачал головой. — Ладно, старая история, забудь, — он поймал мои пальцы и поднес к губам, а потом тихонько потянул за руку. — Иди ко мне, Аль, — чуть тише позвал Рома, и я конечно с удовольствием пересела к нему на колени.
Так и целоваться удобно. А о наших отношениях мы снова не стали говорить…
Улетать не хотелось, но надо было. Рейс утренний, так что в аэропорт я приехала заспанная и не совсем соображающая. Весь перелет спала на плече Ромы, не думая ни о чем, а вот когда мы прилетели… Вещи-то у меня дома, и кошек тоже надо отвезти… И Лиску подкинуть… А она с невозмутимым лицом еще и подхватила Пашу под локоток, даже не дав заикнуться о том, что он к себе поедет.
— Так, поработаю такси, — Рома улыбнулся, и мы все вместе направились к его машине.
Загрузились, поехали. Поскольку все были уставшие, разговор особо не клеился, а когда добрались и поднялись на наш с Лиской этаж, то подруга быстренько увела Павла к себе. Мы же с Ромой зашли ко мне… Кошки мои обрадовались, что дома, начав наматывать круги по квартире, а я поспешила на кухню, почему-то нервничая и избегая смотреть на Рому.
— Чай будешь? — громко спросила, не оборачиваясь и ставя чайник. — Кроме него ничего больше нет, извини…
Неожиданно теплые руки обняли со спины, сильное тело прижалось, а дыхание пощекотало шею.
— Аль, а может, ко мне поедем? — тихо спросил Рома, оставив легкий поцелуй чуть пониже уха. — Вместе с твоими кошками?
Я замерла, вцепившись в край стола, сердце гулко колотилось в груди, а дыхание пресеклось.
— К тебе? — переспросила я тоненьким от волнения голосом.
— Ну да, ко мне, — Рома потерся щекой об мой висок. — Ты моя жена все-таки, и должна жить с мужем, — он издал тихий смешок, потом вдруг замолчал, и я почувствовала, как напряглось его тело. — Или… не хочешь?
Вот он, тот самый разговор, которого я так боялась. Вместо ответа развернулась и прижалась к губам Ромы, крепко обняв за шею и прижавшись к нему. Хочу… Конечно, хочу. В глубине души я уже давно смирилась с собственными чувствами к мужу, только вот боялась признаваться. Он же до сих пор так ничего и не сказал мне…
