Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
В общем, сильно разбогатеть у него никак не получалось, а после одной неудачной операции пришлось и свою собственную квартиру продать. А тут как раз на горизонте Люся появилась, со своей, точнее, с моей квартирой…
– А у Пети квартира очень хорошая, – вступила в разговор Даша. – Четыре большие комнаты в «Золотом треугольнике», неподалеку от Эрмитажа. У него дед был крупный архитектор. Так что есть из-за чего копья ломать…
– Ну вот, – продолжил Петя. – Сперва теща пыталась меня просто запугать. В коридоре из-за угла выскакивает и кричит: «Алле – оп! По тумбам!» А голос у нее сильный, командный, на тиграх тренированный.
Я уже вздрагивать начал, спать перестал, валерьянку пил стаканами, но это было только начало.
Как-то встал ночью, вошел в туалет – а там в унитазе королевская кобра свернулась…
– Ужас какой! – вскрикнула Аля сочувственно.
– Кстати, угощайся колбаской… – Даша придвинула ей тарелку.
– Нет уж, спасибо! – перекосилась Аля. – Ну, и что вы?
– Я, понятно, завопил… – грустно проговорил Петя. – Выскочил в коридор, волосы стоят дыбом… а этим только того и надо, вызвали психиатров. Те спрашивают – в чем дело? Я – так, мол, и так, ядовитая змея в унитазе… врач на меня посмотрел очень выразительно, однако на всякий случай все же заглянул в туалет – само собой, никакой змеи и в помине нет, ни кобры, ни обыкновенного ужа. Ну, а тут теща начинает им заливать, что я законченный псих, что у меня вечные галлюцинации, мания преследования и все прочее. Специально книжку по психиатрии взяла в районной библиотеке и разных симптомов оттуда выписала. И Люся моя, змея подколодная, ей поддакивает!
В общем, на первый раз врач меня оставил на свободе, выписал только сильнодействующее успокоительное. Но им только того и надо – факт припадка имел место, врача вызывали…
Проходит неделя или около того.
Возвращаюсь я с работы, прихожу на кухню – а там стоят два чемодана, из одного торчит Люсина голова, как раз недавно в парикмахерской уложенная, а из другого – ноги в ее любимых синих босоножках.
Я чуть в обморок не упал, кинулся милицию вызывать, так, мол, и так, жену расчленили в мое отсутствие…
На кухню заходить побоялся, ждал милицию в прихожей.
Милиция, надо сказать, приехала быстро. Где, говорят, расчлененный труп? Показывай быстро и имей в виду – ты у нас, как муж, первый подозреваемый, и только чистосердечное признание может помочь в твоем безвыходном положении…
Я их веду на кухню, а там моя Люся мясо жарит. В тех самых, между прочим, синих босоножках.
Я говорю – Люсенька, как же так? Я же тебя видел на две части расчлененную!
Она в слезы, передником утирается – я, говорит, тоже в гробу тебя, психа ненормального, видела и больше так жить не могу!.. Главное, так это у нее все натурально, так достоверно! Я бы сам ей поверил и посочувствовал, если бы не был заинтересованным лицом! Видно, проявились в ней материнские артистические наклонности…
Потом уж я сообразил, что не обошлось у них дело без того самого финансиста-иллюзиониста. У него и в цирке этот фокус с распиленной женщиной любимый был, правда, не всегда получался: иногда распилить распилит, а срастить потом не сумеет. Ну, здесь-то сумел, на мое несчастье…
Ну, тут уж милиционер разъярился: «Что, говорит, за шутки? Вы знаете, что бывает за ложный вызов?»
А жена и теща к нему кидаются: «Это не ложный вызов, это у него регулярные видения и припадки на почве тяжелого психического расстройства, так что жить с ним на одной жилплощади нет никакой возможности! И вообще, он представляет для всей семьи большую опасность!»
Ну, милиционер вошел в их тяжелое положение и вызвал перевозку психиатрическую.
Увезли меня в известную больницу имени первого советского министра финансов Скворцова-Степанова. Которую в городе называют «скворечником». Доложу вам, что жизнь в этом «скворечнике» просто ужасная, так что я и правда чуть не свихнулся. Вокруг ходят законченные сумасшедшие, и врачи ничуть не лучше.
Они с психами постоянно общаются, это даром не проходит. Если пациенты большей частью себя считают известными историческими личностями, типа императора Наполеона или футболиста Пеле, то врачи воображают себя знаменитыми медиками – один утверждал, что он академик Павлов, даже собаку себе завел специальную, другой вбил себе в голову, что он Склифосовский, третий всех уверял, что он – доктор Вассерман, который реакцию придумал… Правда, потом оказалось, что он и по паспорту Вассерман.
Правда, на мое счастье, попался мне приличный врач, Николай Степанович Бехтерев. Осмотрел меня и сказал, что не находит никаких признаков душевного заболевания. Ему, правда, коллеги указывали на мою историю болезни – мол, неоднократно наблюдались припадки с галлюцинациями, но он все же на своем настоял и выписал меня под свою личную ответственность.
Вернулся я в свою квартиру, а там уже финансист поселился со всеми удобствами и в моей пижаме разгуливает.
Я было попытался права качать, но теща провела среди меня разъяснительную работу, как среди своих тигров проводила, и дала понять, что, если я буду шуметь, выступать и мешать их спокойному семейному существованию, она снова вызовет психиатричку, и упекут они меня в «скворечник» уже до самого конца жизни. Впрочем, там долго не протяну.
Я понял, что влип окончательно и бесповоротно. Снова в «скворечник» не хотел ни за что: если там подольше прожить, непременно психом законченным станешь. Или просто загнешься.
Так что, когда теща пустила меня пожить в комнату при кухне, я ее еще и благодарил.
Такая у нас была комнатка, вроде чулана – без окна, размером с коробку для обуви. Они мне туда поставили раскладушку и старую тумбочку – не знаю уж, где они ее взяли, подозреваю, что на ближайшей помойке.
Потом уже, немного поразмышляв, я понял, зачем теща меня пустила в эту комнату: боялась, что, если меня совсем выгнать, я очухаюсь, сниму себе какое-нибудь жилье, посоветуюсь со знающими людьми и попытаюсь у них свою квартиру отсудить.
А тут я под рукой, и она меня со временем так или иначе в психушку оприходует…
Очень скоро эти мои мысли подтвердились, долго ждать не пришлось.
Встаю я как-то рано утром, собираюсь на работу.
Я вообще старался уходить пораньше, чтобы ни с кем из них не сталкиваться. Это было не так уж трудно: финансовый иллюзионист как представитель творческой профессии спал до полудня, Люся моя с удовольствием составляла ему компанию, а теща, хотя и просыпалась раньше, из комнаты не выходила, перебирала свои старые цирковые фотографии и предавалась приятным воспоминаниям.
Итак, значит, встал я пораньше и решил быстренько душ принять.
Зашел в ванную комнату, отдернул занавеску, только было хотел в ванну забраться, да хорошо, сперва внутрь заглянул. Какое-то у меня было предчувствие.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
