Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
— Теперь получается, что это ты сломал руку настоятелю, — пояснил свою мысль священник.
— Не-не-не! — выставил руки, будто что-то отталкивая, Федоров. — Я с этим не согласен.
В голосе его звучал неподдельный испуг. Отец Димитрий и Юрий Григорич молча смотрели на участкового. Тот хотел еще что-то сказать, но вдруг как-то весь потух, нахмурился.
— Выкину! — вскинул голову Федоров. — Если вы так все это… Вот прям сейчас пойду и в ручье утоплю!
Он хлопнул крышкой, двинул было чемодан к себе, но Пономарь припечатал ящик ладонью.
— Полагаю, можно избавиться от него и без красивых жестов.
Он вопросительно обернулся к отцу Димитрию, тот кивнул.
— Ну вот и ладненько, — обрадовался Юрий Григорич и снова откинул крышку. — Как называется? Холант-Холант? Англицкая работа…
— Володенька? — донесся снизу приторно-ласковый голос федоровской жены. — А что ты там делаешь, голубь мой?
— Надо валить! — уверенно прошептал Юрий Григорич.
— Надо! — согласился отец Димитрий.
Юлька стояла внизу у лестницы, на ней был измазанный мукой фартук, выпирающие щеки горели румянцем, полуспрятанные в складках румяного лица глаза лучились добротой и задором, в руке мелкой дрожью подрагивала скалка. Федоров, спустившись первым, на всякий случай встал между ней и товарищами.
— Как дела, гости дорогие? — поинтересовалась Юлька все так же ласково.
— Спасибо за чай! — заявил Юрий Григорич.
Отец Димитрий молча поклонился. Сумка, висящая у него на плече, звякнула посудой. Женщина встрепенулась. Пономарь поудобнее перехватил кейс с ружьем и вслед за священником быстро двинулся к выходу. Юлькино дыхание обжигало затылок, Федоров поспевал сзади, на случай, если дело дойдет до рукоприкладства. Но обошлось: гости выскочили через калитку, еще раз поклонились хозяйке и, получив короткое энергичное напутствие, двинулись переулком вниз — к кладбищу.
Солнце все еще не село, ветра почти не было. Лужи подсохли, на загустевшем синевой небе чертили круги вороны. Переулок вывел на склон, заросший высокой травой. Чуть ниже уже начинались кладбищенские ограды, скромно выглядывающие из березовой рощи. Внезапно ударил колокол: тягучий перезвон покатился во все стороны, надолго замирая в воздухе. Деревня откликнулась разномастным собачьим лаем.
— Хорошо ты его развел, — сообщил Пономарь.
— Кого?
— Ну, с ружьем, — пояснил Юрий Григорич.
— Знаешь, чего испугался перед смертью охранник в сторожке? — помедлив, спросил отец Димитрий.
— Чего?
— Он к тому моменту, как пришли за иконой, еще был жив.
— Ну и?
— Ну и разглядел того, кто пришел за иконой.
— Ты это о чем сейчас?
— Черт стоял за спиной вора. Охранник был при смерти, поэтому увидел. С порога их видно.
— С какого порога?
— Жизни.
Отец Димитрий развернулся и быстро пошел вниз по склону. Юрий Григорич пару секунд постоял, обдумывая информацию, потом в несколько прыжков догнал священника.
— Я не верю в черта! — заявил он, дернув отца Димитрия за рукав пальто.
— Главное, что он в тебя верит.
Высокие стебли путались под ногами, с растопыренных метелок осыпались семена. Тропинка подвела к узкому проходу между крайними оградами…
Глава 17
…расплескивая лужи. Большая, блестящая даже в осенних сумерках машина брезгливо въехала в переулок и, переваливаясь на неровностях, поплыла мимо покосившихся заборов. Мягкий свет фар скользил по подсохшей грязи, опавшим листьям, подсвечивал нависшие над дорогой яблоневые ветки. Сухая трава с тихим шелестом царапала породистое брюхо и, примятая широкими колесами, упрямо поднималась за широкой кормой. На белоснежном бампере, перечеркнутом хромированной полосой, непристойно темнели капли свежей грязи. «Мерседес» двигался медленно, со скоростью пешехода.
Сквозь заднее стекло можно было разглядеть голову водителя: над серым изогнутым подголовником покачивался массивный затылок с проплешиной, окруженной редкими волосами. Голова крутилась из стороны в сторону — было заметно, что водитель высматривает какую-то цель, боясь пропустить.
«Мерседес» резко остановился, клюнув широкой плоской мордой. Дверь с красной точкой габаритного фонарика в торце распахнулась, стукнув краем о штакетину забора.
— Чтоб тебя! — тихо выругался Тарас Хунько, протискиваясь наружу.
Переулок был настолько узок, что от бортов машины до заборов было не больше полуметра. Хунько прикрыл дверь, двинулся боком к багажнику и снова заматерился, когда нога с хлюпаньем скользнула в прикрытую травой канаву.
Он открыл багажник, внутри похожий на сказочную шкатулку: подсвеченная ниша, обитая черным войлоком. Посреди багажника стояла одинокая спортивная сумка. Прежде чем вытащить ее, Хунько огляделся. Сумерки полностью накрыли переулок — за световыми пятнами фар была почти ночь. Фонари не работали. И только в доме, напротив которого остановился Хунько, приветливо горело окошко.
Тарас подхватил сумку, прикрыл багажник и, снова протиснувшись боком, подошел к калитке. Внимательно рассмотрел затянутый сумраком сад, потом откинул петлю и вошел. Машина, будто прощаясь с хозяином, жалобно пропиликала и погасила фары.
Хунько двигался осторожно — было видно, что он приглядывается, куда ставить ноги. Если бы не светлые плиты, отмечающие направление тропинки, можно было бы заблудиться. Кожаная куртка на покатой спине топорщилась острыми складками. Сумка с хрустом задирала кусты, Тарас вполголоса шептал ругательства, закрываясь ладонью от лезущих в лицо веток.
Наконец вышел к дому — кусты расступились перед покосившейся терраской. Хунько подошел к окну. На фоне светового квадрата отчетливо обрисовалась его голова, сзади она выглядела нелепо: бугристый шар с неестественно оттопыренными ушами.
Тарас постучал в стекло костяшками пальцев. Занавеска, до половины перекрывающая окно, отодвинулась. Встревоженное усатое лицо Иваныча заерзало из стороны в сторону, высматривая гостя, из-за всклокоченных волос создалось впечатление, что старика застали врасплох за чем-то противозаконным.
— Кому что надо? — прокричал хозяин, убедившись в тщетности попыток что-то разглядеть.
— Это я, Федор Иваныч, Тарас Хунько. Выдь, покурим.
Лицо исчезло, спустя пару секунд скрипнула дверь, проблески с кухни осветили терраску. Вспыхнула лампа под козырьком. Иваныч выглянул с крыльца, внимательно оглядел посетителя, покосился на объемную сумку в его руке.
— Чего тебе?
— Покурить зашел. — Хунько шагнул к двери.
— Я бросил.
— Разговор есть.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
