Прежде всего нужны факты, а уж затем их можно перевирать.
Марк Твен Меняющаяся на глазах одного поколения картина мира, казалось бы, по всем канонам журналистской деятельности требует полной и разносторонней информации, что происходило и происходит в современном политическом дискурсе с точки зрения фактов, статистики, сведений, мнений, решений. Однако идеальное представление о том, как должны функционировать в подобной ситуации любые медиа и их сотрудники, разбиваются вдребезги действительностью, где с помощью определенным образом направленной информации, а то и целых информационных потоков формируется наглядная повестка дня. Парадигма набирающей силу и расползающейся по всему информпространству планеты шоу-цивилизации сегодня не обозначена вектором стремления к полноценной и достоверно насыщенной повестки дня.
Пророчество М. Маклюэна о мире как «глобальной деревне» не только сбылось, но и превратилось в реализуемый фантом повсеместного присутствия коммуникаций, технологическое совершенствование которых радикальным образом изменило картину мира, а вместе с ней и основополагающие принципы информирования аудитории — от правовых до этических, которые профессионалы журналистского цеха формулировали в канун старта научно-технического прогресса в области связи и распространения сведений.
Принято считать, что первым корпоративным документом в истории журналистики была «Хартия поведения», принятая в 1918 году во Франции Национальным синдикатом журналистов. Отметим символичность даты — год окончания Первой мировой войны. Среди работников СМИ она получила эпитет «деонтологической», что явно указывало на философский характер понятия, более ориентированного на сферу идеального, нежели реального. В сущности, уже сто лет назад в почву, на которой взошли бурные ростки разных информационных традиций, было брошено зерно диалектического противоречия между тем, как ДО́ЛЖНО и как МОЖНО преподносить обществу информацию.
В условиях развития единой общественно-экономической формации данная позиция, относящаяся к сегменту профессиональной этики, еще не выявила того, что в логике принято называть «противоречием по определению»[75]. Когда же в цивилизации обозначилось противостояние двух политико-экономических систем, сопровождавшее ход истории на протяжении всего XX века, стал ясен противоречивый характер профессиональных «деонтологических» сумм взглядов на ремесло и медиасферу.
В этом смысле показательны дискуссии, которые сегодня разворачиваются в контексте информационного противостояния вокруг кризисных геополитических зон, образовавшихся в мировой политике за последние несколько лет. Их «экранизация» в политических ток-шоу, практикуемых на отечественных телеканалах разной формы собственности и общественно-политической ориентации, позволяет обнаружить ряд незыблемых позиций спорящих относительно того, что́ есть правдивая информация и какой должна быть степень ее надежности и достоверности. Обратимся к фрагменту ток-шоу «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» («Россия-1»), вышедшего в эфир 1 ноября 2015 года.
Для понимания контекста спора напомним, что программа вышла на следующий день после того, как в небе над Синайским полуостровом 31 октября взорвался российский пассажирский авиалайнер. Программа шла долго (3 часа 15 минут). Как всегда, в ее драматургии ведущий использовал структуру, которую можно условно назвать «политическим теледивертисментом». Суть данного принципа заключается в обсуждении при разном составе участников нескольких актуальных и животрепещущих тем текущего информационного поля в мировом медиапространстве. Принцип отбора тем так или иначе основан на степени их важности для России и ее граждан. Компоновка группы выступающих носит отработанный характер. Прежде всего, участники должны более-менее сносно говорить по-русски — это усиливает динамику спора и придает ему дополнительный колорит. Второй строго выдерживаемый принцип — наличие в студии двух групп гостей с потенциально разными взглядами на заявленную тему.
В упомянутой программе нас интересует заключительная часть воскресного выпуска, посвященная проблеме свободе слова и ответственности журналистов за информацию, которую они собирают, обрабатывают и доносят до аудитории посредством разных каналов коммуникации. Присутствие в студии известного российского журналиста Александра Сладкова, специализирующегося на работе в «горячих» точках, придавало весомость развернувшейся битве мнений. Показательно, что его вынужденным оппонентом в споре о достоверности информации из кризисных зон мирового медиапространства выступил либеральный политик Владимир Рыжков. Последний утверждал, что лично знаком с человеком с Алтая, сын которого якобы воевал на стороне ополченцев в Восточной Украине. Любые попытки получить конкретику — имя, фамилию и воинское звание участника, район Донбасса, где он якобы воевал, сроки пребывания в подобном статусе на Украине, — наталкивались на демагогический ответ наподобие «не могу подставлять этого человека и больше вам ничего не скажу». Когда присутствующие в студии попытались сами разобраться, насколько правдива изложенная история, оказывалось, что в версии Рыжкова концы с концами не сходятся.
Если назвать такой принцип своим именем, в просторечии на русском языке его именуют ОБС (расшифровка довольно вульгарная, но точная по смыслу — «одна бабушка сказала»). Сегодня подобные сообщения, основанные на слухах и непроверенных данных, заполонили информационное пространство. Они распространяются по всем возможным и невозможным каналам коммуникации. Мы видим в этом очевидное доказательство нашей теории шоу-цивилизации, где в информационной деятельности точность в работе журналиста уступает место скорости. Главным профессиональным принципом становится не соблюдение этических и правовых норм, а желание произвести впечатление на аудиторию, сообщив ей «горячий», «острый» факт, не заботясь о достоверности и надежности источника.
