* * *
Она помолвлена! Лайлек не понимала, как этот несносный грубиян проделал такой фокус, но факт на лицо. Она ничего не могла изменить — её тётя была непреклонна. Агата не допускала даже тени сомнения в своем решении. Лайлек злилась, грубила, умоляла, просила — все бестолку… Тетушка, скрестив руки на необъятной груди, спокойно заявила, что честь семьи поставлена под сомненье и разговор окончен. Ну, ладно, возможно он и переиграл ее, заставив выйти за него замуж, но будь она проклята, если он не пожалеет об этом! Она резкими, торопливыми движениями поправила перчатку. Совершенно случайно (не считая, конечно нескольких монет отданных портье отеля «Кларендон») она выяснила, где сегодня можно найти принца. Как ей сообщили, его видели сидящим у окна в «Уайт клубе». После того представления в музее неделю назад Бруммель, очарованный выходкой принца, предложил Николаю присоединиться к его любимому времяпровождению, т. е. выставлять себя на показ всему обществу в окне «Уайт клуба».
— Слышала ли молодая леди о шутке Принца в музее? — спросил её портье.
Лайлек стиснув зубы, заверила того, что слышала.
* * *
Лайлек, стоя на цыпочках, вглядывалась в окно известного заведения. Такого большого мужчину трудно будет не заметить… А, вот он! Сидит между Бруммелем и Алванли. «Уайт клуб» был исключительно мужским клубом, поэтому у нее не было ни каких шансов попасть во внутрь и вытащить оттуда принца за его изумительно красивое ушко. Лайлек понимала, что ей придётся подождать, пока он обратит на неё внимание, а уж потом она попробует выманить Николая на улицу под каким-нибудь предлогом. Она уже все продумала. Она не только выскажет ему все, что думает по поводу этого брака, но и поставит все точки над «и» по поводу исполнения супружеского долга, по крайней мере, в тех вопросах, в которых она разбиралась, живя со старой девой, которая никогда не обсуждала с ней такие вещи.
Риджар пил чай и посмеивался над тем, что рассказывал ему Брумемель, но все его мысли были заняты маленькой любовной отметиной, которую он заметил утром, принимая ванну. Она находилась на левой стороне груди — небольшое пятнышко, которое осталось после жаркого поцелуя. Напоминание о страсти мисс Девир. Он улыбнулся приятным воспоминаниям. Женщины часто награждали его такими отметинами, но эта была особенная. Это доказательство её страсти.
Он лениво перевел взгляд на окно, и с изумлением обнаружил за стеклом объект своих сладких размышлений, который мило ему улыбался и жестами зазывал его на улицу. Извинившись, он немедленно вышел. Как собачка на поводке, подумала Лайлек. Как только он к ней подошел, она, разволновавшись, начала с заранее подготовленной речи:
— Ваше Высочество, мне нужно с вами поговорить.
Её резкая смена поведения не укрылась от его глаз. Он настороженно посмотрел на неё.
— Я весь во внимание, Лайлек.
— Поскольку меня принудили участвовать в этом фарсе с браком, я настаиваю, чтобы этот брак был фиктивным. Это будет самым правильным.
— Фиктивный брак? Что это значит, — моргнул Риджар.
Лайлек вспыхнула. Его глупость раздражала. Несомненно, учитывая его умственные способности ему нужно подсказать. Идиот!
— Фиктивный брак исключает… интимные отношения.
Риджару понадобилась целая минута, чтобы осознать, что от него хочет Лайлек — настолько это было странным. Когда до него дошел смысл просьбы, он от всей души рассмеялся. Риджар озорно ухмыльнулся.
— Неужели я похож на человека, который будет пренебрегать своим супружескими обязанностями?
Самое страшное, что не похож. Лайлек сглотнула. Почему-то вся её тщательно заготовленная речь перетекла в другое русло. Будь проклят этот принц! Никогда не знаешь, что от него ожидать.
— Но…но я настаиваю.
Риджар подошел к девушке. Когда он словно невзначай поправил её выбившийся из причёски локон, Лайлек замерла. Он сделал это так, как будто она уже принадлежит ему и у него есть на то право! Его пальцы чувственно скользнули по её щеке. Неторопливо, он нагнулся к ней и легонько, по-кошачьи, потерся подбородком об её щечку. Какое-то время они стояли молча. Он прошептал своим дразнящим, низким, бархатным голосом:
— Ты же знаешь, что я не оставлю тебя в покое. Ни на минуту.
Только через какое-то время до неё дошел истинный смысл слов, завуалированный в его нежном прикосновении. Когда Лайлек поняла, что он имел в виду, она в ужасе отшатнулась от него.
— Ах, вы презренный! Я не позволю…
Крепко схватив её за плечи, он твердо произнёс:
— Ни на минуту, Лайлек. Я буду владеть тобой: утром, днём и вечером. Ты забудешь, какого это — не принадлежать мне.
Девушка побледнела.
— Пустите меня!
Не послушав её, он поцеловал её в горячий лоб.
— И, еще, моя Лайлек. Ты будешь наслаждаться каждой проведенной со мною минутой. Ты будешь жаждать моих поцелуев, прикосновений, моих…, - он многозначительно помолчал, — Думаю, ты поняла, о чём я.
— Вы зря надеетесь. Вы самонадеянны сверх всякой меры, ваше Высочество. Откуда такое самомнение?
— Это не самомнение. Такова моя натура, я никогда не даю пустых обещаний.
— А какая же у вас натура? Случайно не развратника, повесы… или может мерзавца?
Он только ухмыльнулся, как, обычно, практически доведя её до белого каления.
— Ты вскоре сама всё узнаешь.
* * *
Авиара.
Янифф поднимался всё выше и выше по скалистой тропе. Для такого старца как он — это было нелегкое испытание. Ветер, печально завывавший свою торжественную песнь над пиками и скалами «Скай Лэндс» не переставая, гулял в его кроваво-красных одеждах, пытаясь сорвать с него последний источник тепла. С некоторых пор путешествия перестали доставлять ему радость, не в первой философски признал мудрец. И всё же… Он свернул по тропинке. Здесь, на скалистом выступе, на краю земли, где небо и земля соприкасались, его ждал Трэд та`ал Янифф. Его новообретенный сын. Неподвижный силуэт Трэда казался частью этой необузданной, дикой земли. Янифф увидел тайный смысл в том, как Трэд смотрел за горизонт, как он опасно балансировал над пропастью, каким одухотворенным было его лицо. Обычно, тщательно прибранные в хвост длинные до талии волосы, сейчас свободно развивались на пронзительно стонущем ветру. Буря эмоций, тщательно скрываемых под маской невозмутимости, нашли союзников в этих неукротимых и неприступных скалах. И хотя Янифф не видел лица Трэда, старец знал, что его глаза закрыты. Да, дикий и необузданный. Трэд умело прятал свою истинную суть. Суть, обуреваемую страстями. То, что видел Янифф, многое открыло ему. Душа его сына говорила с ветром.
Соблюдая законы Авиары, Янифф наделил Трэда именем своего рода, после того как настоящий отец мальчика Тэрдар — могущественный маг стал отступником. Обезумевший отец отрёкся от своего сына. Тэрдар не только чуть не погубил его, но и стал причиной произошедших событий, которые могли изменить жизнь будущих поколений. У них будет много работы. Янифф остановился передохнуть. Мудрец тяжело опёрся на свой посох, но тягостное путешествие, не шло ни в какое сравнение с его тяжелыми думами. Трэд, скорее всего, не догадывается о его приходе.
