— Вчера вечером, прежде чем вы пришли в мою комнату, я думал о вашем будущем.
Аспазия замерла, Она уже приготовилась услышать то, что сделает ее несчастной.
— Вам нет.., необходимости.., беспокоиться обо мне… теперь.
— У вас есть свои собственные планы? — поинтересовался маркиз.
— Когда мы ехали сюда, — сказала Аспазия тихим голосом, — я думала, что мне.., лучше всего было бы вернуться назад в.., наш дом и.., заботиться о дяде Теофиле.., что я и делала с тех пор.., как умерла мама.
Маркиз внимательно смотрел на нее, словно желая убедиться, что она говорит искренне. Затем сказал:
— Я думаю, что, кроме всего прочего, это было бы преступлением перед вашей внешностью.
— М-моей.., внешностью? — изумленно переспросила Аспазия.
— Должны же вы знать, что вы очень красивы!
Говоря своим обычным, спокойным, бесстрастным голосом, маркиз продолжал:
— Когда я впервые увидел вас, я подумал, что в Лондоне, даже среди самых прекрасных красавиц, которые там есть, вы вызвали бы сенсацию.
— Вы.., подумали это, когда.., увидели меня в… Гримстоун-хауз?
В глазах маркиза промелькнули веселые искорки.
— Тогда я не пытался представить вас в Карлтон-хауз или в Букингемском дворце, — сказал он, — но теперь я знаю, что, где бы вы ни появились, вас везде будут превозносить и одаривать комплиментами.
— Благодарю.., вас, — пролепетала Аспазия, — но, как вы хорошо понимаете.., это лишь.., напугало бы меня, и я не хочу.., выслушивать комплименты от…
Она не могла подобрать верного слова, но маркиз понял, что она думает о тех мужчинах, которые были на званом ужине, устроенном герцогиней.
Она была поражена и возмущена их поведением, однако она знала, что они аристократы, носившие громкие титулы.
— Мужчины, которых вы видели в тот вечер, — сказал он, — не представляют, благодарения Богу, большинства тех, кто был рожден джентльменом.
Он говорил резко, и Аспазия ответила:
— Пожалуйста.., я не.., хочу входить.., в высшее общество. Джерри будет счастлив в нем, поскольку он окажется среди друзей, которых он встретил в Оксфорде.., я же не буду знать там.., никого.
— Кроме меня!
Аспазия глядела на маркиза и чувствовала, что не может отвести взгляд.
Его глаза, казалось, держали ее взор в плену, и в наступившем молчании они просто глядели друг на друга, пока он не сказал.
— Вы ведь не будете бояться со мной?
— Нет.., конечно, нет! Я никогда.., не боюсь с вами. В действительности, только с.., вами, я ощущаю.., безопасность.
— В этом случае, я думаю, что вы легко сможете принять мое предложение.
— Какое? — шепотом спросила Аспазия.
— Выйти за меня замуж!
В первый момент ей почудилось, что она неверно расслышала его.
И тогда, видя, как она в изумлении глядит на него широко раскрытыми глазами, он обнял ее и привлек к себе.
— Я буду защищать тебя, и тебе никогда не придется бояться вновь, — сказал спокойно.
И их губы соединились.
Глава 7
В первый момент Аспазия была слишком изумлена, чтобы почувствовать что-либо, кроме удивления.
Но затем сила рук маркиза, обнимавших ее, и настойчивость его губ, слившихся с ее губами, заставили ее ощутить необычное, необузданное и необъяснимое чувство, которого она не знала никогда ранее.
Оно, казалось, поднималось из ее груди, а поцелуй маркиза становился все настойчивее. Она чувствовала, будто становится частью его.
Это ощущение унесло все ее страхи, не оставив ничего, кроме восторга.
Он прижал ее крепче к себе и, когда его губы стали еще более требовательными, более властными, Аспазия поняла, что, неосознанно, она всегда стремилась к этому и жаждала этого в своих мечтах.
Это была любовь. Любовь, которую она открыла в себе прошлым вечером, но более совершенная, более чудесная, более божественная.
По прошествии времени, которое могло быть минутами или веками, маркиз поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
Он подумал, что с ее глазами, широкими и сияющими, ее губами, теплыми и красными от его поцелуев, и ее волосами, пылающими как огонь на его руке, она была более прекрасной, чем кто-либо из тех, кого он видел за всю свою жизнь.
— Я люблю.., тебя! — шептала Аспазия.
— Ты уверена в этом?
— Очень.., очень уверена, — отвечала она. — Но лишь прошлой.., ночью я.., поняла, что мое.., чувство к тебе и есть… любовь.
— А теперь что ты чувствуешь ко мне? — спросил он.
— Что ты.., великолепен.., так великолепен.., я не могу представить себе, что.., люблю такого, как.., ты.
— Но ты действительно любишь меня?
— Я не.., знала, что могла.., испытывать такое.., чувство, и что это.., любовь.
Маркиз вновь поцеловал ее.
И когда он ощутил, как она дрожит, прижавшись к нему, на этот раз — не от страха, он понял, что чувства, которые она вызывала в нем, отличались от всего, что он когда-либо чувствовал прежде.
Когда она смогла говорить, Аспазия сказала:
— Ты действительно.., хотел сказать.., что я могу.., выйти замуж за тебя?
— Я намерен сделать тебя моей женой.
— Но.., как.., как можешь ты.., жениться на мне, когда есть столько других.., женщин, которым ты можешь.., предложить это?
— Я никогда не предлагал руку никакой другой женщине, — отвечал маркиз. — И вот истина, Аспазия: я никогда до сих пор не собирался жениться.
— Как можешь ты.., желать меня?
Маркиз подумал, что мог бы дать сотню ответов на это, но улыбнувшись, сказал:
— Одна из причин — та, что я не в силах более проводить бессонные ночи с подушкой, разделяющей нас.
— Я не давала тебе спать? — спросила Аспазия с тревогой и беспокойством. — Я думала, что сплю очень тихо.
— Да, это так, но я не могу заснуть, когда ты так близка ко мне.
Он видел, что в своей невинности, она не понимает его, и добавил:
— Я объясню тебе почему, сегодня вечером.
— Вечером? — спросила Аспазия.
— После того, как мы поженимся.
Глаза ее расширились, и он увидел изумление, отразившееся в них.
— Я уже договорился с твоим дядей, — сказал он, — и когда он приедет, он обвенчает нас в моей личной часовне.
Рано утром я послал в Лондон за особым разрешением, и полагаю, оно уже здесь.
