Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Пери села на кровать. Тяжелые предчувствия камнем лежали на сердце. Тревога родителей, казалось, передалась и ей, хотя у нее и были совсем другие причины для беспокойства. Она боялась, что никогда ничего не добьется здесь и будет иметь жалкий вид на фоне студентов, которые уж точно лучше ее образованы и знают язык не в пример ей. Конечно, она не только учила английский в школе, но и ночи напролет читала английские книги. И все же ее языкового запаса вряд ли будет достаточно, чтобы понимать сложные лекции по философии, политэкономии и остальным дисциплинам. Наверняка ее ждет полный провал. Пери отчаянно боролась с унылыми мыслями, но когти страха сжимали ее сердце все крепче. В горле у нее вспух ком, глаза увлажнились. Слезы потекли по щекам теплыми ручьями, это было знакомое и, как ни странно, приятное ощущение.
Стук в дверь отвлек Пери от печальных раздумий. Прежде чем она успела ответить, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Ширин.
– Привет, соседка!
Пери в последний раз всхлипнула, смахнула слезы и улыбнулась.
– Я же говорила: оставляй дверь открытой. – Ширин остановилась посреди комнаты, уперев руки в бока. – Вспомнила о своем парне?
– Что? – не поняла Пери.
– Ты же плакала. С парнем рассталась?
– Нет.
– Молодец. Мужчины не стоят слез. Тогда что? Рассталась с милашкой-подружкой?
– Что? Нет, конечно!
– Хорошо-хорошо, не сердись! – сказала Ширин, вскинув руки в шутливом извинении. – Я гляжу, ты просто как сухая макаронина, вся такая прямая и правильная. А вот я скорее уже свежесваренная паста.
Сравнение показалось Пери настолько забавным, что она невольно улыбнулась.
– Ну, если дела сердечные ни при чем, значит ты скучаешь по дому, – произнесла Ширин скорее утверждающим, чем вопросительным тоном. – Счастливая!
– Почему это я счастливая? – удивилась Пери.
– Потому что по дому может скучать только тот, у кого он есть. – Ширин уселась на стул и извлекла из кармана бутылочку с красным лаком для ногтей, таким ярким, будто бы в него добавили свежую кровь. – Не возражаешь?
Не сочтя нужным дожидаться ответа, она скинула шлепанцы и принялась красить ногти на ногах. Воздух наполнился едким химическим запахом.
– Теперь, когда твои предки уехали, я могу кое о чем спросить тебя начистоту? – поинтересовалась Ширин. – В каких ты отношениях с религией?
– Я… Трудно сказать… – с запинкой пробормотала Пери, словно, прежде чем ответить на этот вопрос, ей нужно было решить его для себя. – Не то чтобы я очень религиозна. Но я верю в Бога.
– Хм. Верить в Бога и быть религиозной не совсем одно и то же. Скажи, например, ты ешь свинину?
– Нет!
– А как насчет вина?
– Несколько раз пробовала. С папой.
– Так, кое-что проясняется. Ты серединка на половинку.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Пери.
Но Ширин уже не слушала – она увлеченно рылась в карманах. То, что она искала, никак не находилось, тогда она вскочила и, сердито наморщив нос, направилась в свою комнату напротив. Чтобы не смазать только что нанесенный лак, передвигалась она на пятках.
Охваченная любопытством и досадой одновременно, Пери вошла вслед за Ширин в ее комнату, дверь в которую была широко распахнута. При виде царившего там беспорядка она буквально остолбенела. Баночки с кремом для лица, коробочки с тенями для век, флаконы с духами, кружевные перчатки, огрызки яблок, пустые пакеты из-под чипсов, банки из-под колы, книги и страницы, вырванные из журналов, валялись повсюду. На стенах тоже висели журнальные картинки, а также плакат группы «Coldplay» и черно-белая фотография темноволосой женщины, читавшей книгу Форуг Фаррохзад. Напротив красовался огромный плакат, с которого на Пери смотрел Ницше, с его знаменитыми пышными усами. Рядом, в золоченой раме, висела увеличенная цветная фотокопия какой-то персидской миниатюры. А посреди всего этого хаоса стояла Ширин и рылась в своем рюкзаке.
– Ты сказала, я серединка на половинку, – напомнила Пери. – Что ты имела в виду?
– Наполовину мусульманка, наполовину – вполне современный человек. Свинины не переносишь, а против вина не возражаешь. Думаю, против водки или текилы тоже. Строгих постов в Рамадан не соблюдаешь, разве что иногда, без фанатизма. Совсем порвать с религией боишься, ведь кто знает – вдруг жизнь после смерти действительно существует. Лучше не портить отношений с Богом. Но и лишать себя свободы не хочется. Так что ты пытаешься усидеть на двух стульях. Таких, как ты, много сейчас. Предпочитают жить, если можно так сказать, в стиле фьюжн. Так называемые современные мусульмане. Muslimus modernus.
– Знаешь, это звучит обидно, – заявила Пери.
– Еще бы не обидно. Muslimus modernus всегда обижаются, когда им говорят правду. О, нашла! – Ширин торжествующе вытащила из рюкзака бутылочку с прозрачным покрытием для ногтей.
– Хорошо, пусть я muslimus modernus, – пробурчала уязвленная Пери. – А ты тогда кто?
– О, сестра, я всего лишь вечная странница, всегда и всем чужая, – усмехнулась Ширин. – Меня трудно отнести к какой-либо категории.
Она вновь занялась своими ногтями, продолжая при этом обличать религиозных фанатиков, ханжей, конформистов и тех, кого она называла поборниками невежества. Подобно горной реке, ее мысли бурлили и пенились, слова закручивались стремительным водоворотом. Пери поняла лишь, что люди искренне верующие, равно как и искренне неверующие, в глазах ее новой знакомой заслуживают одинакового уважения. Кого она терпеть не может, так это тех, кто вообще не задумывается о вопросах веры. Их Ширин презрительно называла мартышками.
Пери слушала ее, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, ей не нравился агрессивный настрой ее соседки. Она чувствовала, что Ширин очень раздражена, но не могла понять, что именно вызывает ее гнев – страна, где ей довелось родиться, отец, религия или иранские муллы. С другой стороны, она внимала рассуждениям Ширин не без удовольствия, находя в них отзвук любимых идей своего отца. Так или иначе, меньше всего в первый же вечер в Оксфорде ей хотелось ввязываться в подобную дискуссию. Она была бы не прочь поболтать об университетских порядках, о преподавателях, о том, где можно недорого выпить кофе и купить вкусные сэндвичи, – словом, о простых и будничных вещах.
Начался дождь, мерный шум дождевых струй наполнил комнату. Вероятно, эти звуки каким-то образом успокоили Ширин, потому что в следующий раз она заговорила уже сдержаннее и мягче.
– Прости, что выплеснула на тебя свои идиотские бредни, – сказала она. – В конце концов, ты сама выбираешь, во что тебе верить, и меня это совершенно не касается. Сама не знаю, с чего это меня так понесло. Ты уж не сердись, сестренка.
– Тебе не за что извиняться, – пожала плечами Пери. – Хорошо, что моей мамы здесь не было. – (Ширин расхохоталась – беззаботно, почти по-детски.) – Расскажи мне, какие здесь студенты, – попросила Пери. – Наверное, все ужасно умные?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
