Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
— Значит, вы здесь ни при чем. Правильно я вас понимаю?
— Я здесь ни при чем. Абсолютно точно. Сто процентов. Слово офицера. А что с подполковником произошло?
— Он ехал в машине. Был за рулем. Что-то загремело в печке. Халидов наклонился, чтобы рукой потрогать. Видимо, как раз в момент выстрела. Пуля вошла в глаз и вышла через щеку. Выбила зубы.
— Сломала вставную челюсть, — поправил я майора, потому как еще на допросе обратил внимание на то, как Халидов часто подправлял ее языком во рту.
Видимо, она плохо держалась там и норовила выскочить.
— Это не проблема. Он новую вставит. Глаз жаль, его не вернуть, — спокойно проговорил я.
— Наби Омаханович потерял сознание и въехал в автобусную остановку. Хорошо, что успел скорость перед перекрестком сбросить. Удачно получилось, никого не задавил. На остановке люди стояли. Отделались жутким испугом.
— Снайпер стрелял, — сделал я вывод. — С дальней дистанции. У них бывают такие промашки, когда они работают с дальней дистанции, а цель слегка шевелится. На занятиях по снайпингу инструктор рекомендовал нам до последнего мгновения контролировать нажатие спускового крючка. Стрелял не профессионал. Так, бандит какой-то.
— Выстрела никто не слышал. Вероятно, использовалось оружие с глушителем. Такое стоит на вооружении у спецназа ГРУ и уже засветилось на одной из городских дорог. Поскольку машина Халидова не остановилась сразу, установить место, откуда стреляли, по баллистике пули не получилось. Но сам Халидов уверен в том, что знает снайпера. Он человек мстительный. Как только выйдет из госпиталя, сразу возьмется за вас.
— Меня тогда уже не будет в Махачкале.
— Надеюсь. Но он очень зол. Я навестил его в госпитале, сразу после операции. Халидов еще от наркоза полностью не отошел, а уже названивал коллегам и говорил им, кого надо искать. Все на вас валил. Я сам слышал. Трубку еле-еле держал, а звонил без конца. Руку вы ему сломали?
— Это он сам. Хотя и с моей скромной помощью.
— Это как? — поинтересовался Гребенщиков.
— Просто. Я сидел у стены во время допроса. В наручниках. Он попытался меня ударить кулаком так, чтобы я еще и затылком о бетонную стену стукнулся. Я слегка отклонился и сделал двумя руками перебор. Халидов ударил так сильно, что у генерала, обосновавшегося в соседнем кабинете, часы с кукушкой со стенки свалились и сломались.
— Про часы я что-то слышал. Он за них тоже вас винит. Да и за плохое отношение к себе со стороны генерала. Халидов считает вас крайним и жаждет мщения.
— Плевать, товарищ майор. Но я вам благодарен за предупреждение. У меня, кстати, это покушение вызвало определенные мысли. Если увидитесь с подполковником Халидовым, намекните ему, что есть люди, которым очень не нравится его поведение. Слишком уж активно он занят поисками рюкзака. Товарищ следователь прекрасно знает, какого именно. Плохие парни не желают делиться с ним десятью миллионами долларов. Они совершенно справедливо считают, что дешевле будет его пристрелить. Значит, после первого покушения состоится и второе. Пусть готовится. Разрешите идти, товарищ майор?
— Идите.
— Адрес… — напомнил я.
Гребенщиков продиктовал его, я запомнил.
Улицу Бейбулатова в поселке Энергетиков я знал. Там жил мой знакомый, у которого я дважды бывал в гостях в прошлую свою командировку в эти места, около года назад.
Я уже взялся за дверную ручку, но обернулся и увидел, что майор Гребенщиков сухо и недобро смотрел мне в спину.
— Разрешите просьбу, товарищ майор?
— Слушаю.
— Мне хотелось бы получить адрес электронной почты подполковника Халидова. Я сам написал бы ему несколько слов, объяснил бы ситуацию. Сможете узнать?
— А что тут узнавать-то? — Гребенщиков вытащил из кармана большой бумажник, набитый документами, вынул из него визитную карточку, протянул мне.
Я глянул на нее, запомнил электронный адрес и номер сотового телефона Халидова, который, оказывается, знал и прежде. Именно с него был сделан звонок на телефон вертухая, убитого при моем освобождении. Значит, подполковник ФСБ изрядно напугал старшего следователя Халидова. Тот все-таки пошел на попятную и отменил мое убийство. А я тогда не понял, к чему относилась команда «отбой». Да и какая разница? Майор Оглоблин и два сержанта моей роты все равно не слышали этих слов.
— Спасибо. Я запомнил.
— Можете взять визитку. Пригодится.
— Спасибо. Мне ни к чему. Память пока работает.
Глава 10Получив какие-то данные, я никогда не стремлюсь сразу же действовать в соответствии с ними. Пусть сначала мозг сам по себе обработает их, примет решение и в нужный момент сообщит его мне. Поэтому я, изучив документы, не стал сей же миг хвататься за дело, сначала решил посмотреть агентурную квартиру, предоставленную мне на неделю.
Во дворе разведцентра на столбе были закреплены две видеокамеры. Одна смотрела на гараж, другая — в сторону дворовых ворот. Они имели электропривод и управлялись с места дежурного, который рассматривал двор в мониторы, висящие перед ним на стене. Едва я выехал из гаража, как створка ворот сразу сдвинулась.
Я слегка добавил газа, и машина легко покатилась к улице. Здесь существовал значительный уклон, на котором можно было проверить тормоза. Я сделал это и окончательно убедился в том, что цилиндр на левом переднем колесе следует заменить. При торможении поршень выходит из него, но назад сразу не возвращается, и цилиндр зажимает колодку. Во-первых, она противно скрипит, пока не разгонишься, во-вторых, изнашивается быстрее всех остальных.
Естественно, сначала я занялся не ремонтом автомобиля, а осмотром места, где мне предстояло жить целую неделю. Я доехал до дома, где обитал согласно документам, поставил машину во дворе и поднялся на второй этаж. С ключами разобрался без проблем.
Квартира мне понравилась. Она и в самом деле оказалась чистой и аккуратной, только на кухне было сильно накурено. Я открыл форточку и входную дверь, чтобы устроить сквозняк. Хватило пары минут, чтобы воздух хотя бы частично очистился.
Потом я услышал, как тяжело хлопнула металлическая створка в подъезде. Я закрыл дверь вовсе не для того, чтобы спрятаться, хотел избежать вопросов насчет того, почему это у меня так сильно накурено на кухне. Мне казалось, что тяжелый табачный дух заполнил весь подъезд. Не исключено, что так считал только я, никогда в жизни не куривший. Другие люди могли его просто не заметить.
Какой-то человек, судя по тяжелым шагам, немолодой и грузный, прошел мимо двери моей новой квартиры. Он почему-то не заглянул ко мне, не пожелал познакомиться. Но я на него нисколько не обиделся. У меня никогда не было склонности к беспредметным разговорам, как и к пустым бутылкам. Они звякнули в сумке у человека, который поднимался по лестнице.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
