Верила я и в бессмертие какой-то основной и главной части человеческой личности, именуемой «душой». Я только никогда всерьез не задумывалась, а что будет с этой «бессмертной частью моей личности» после смерти? Что-нибудь да будет, придет время и увижу, примерно так я рассуждала. Что ж, вот и представился случай разузнать точнее.
Холод и тишина окружали меня. Я стояла на месте, а может быть, просто висела в пространстве. Я вспомнила, как поступил в моем положении герой легенды: лег поперек дороги, «пролежал почти тысячу лет, а потом встал и пошел». Лежать неизвестно на чем, неизвестно где и неизвестно зачем мне определенно не хотелось. Я сделала шаг — невидимая дорога под ногами была плотной, вещественной, даже как будто что-то хрустнуло под ногой. Шаг, другой, третий… Если все время идти, вероятно, куда-нибудь да придешь.
Потом я углядела в стороне крохотную яркую звездочку. Она разгоралась все ярче и становилась крупнее, и вскоре я поняла, что она приближается ко мне. Затем я увидела, что от звезды протянулся ко мне сквозь мрак туманно-светлый луч и лег между нами мерцающей светлой полосой, как лунная дорожка на воде, а сама звезда превратилась в светящийся силуэт, очертаниями похожий на человека, довольно скоро приближающийся ко мне по этому, им же самими испускаемому, лучу.
Силуэт приблизился и оказался стоящей передо мной прямо на световой дорожке фигурой… — человека, статуи? Нет, кого-то гораздо более величественного. Это было ослепительно прекрасное Существо, выше меня ростом, с чуть туманными, как бы размытыми, но гармоничными чертами лица. От Существа ко мне шел не только свет, но и какое-то тепло, лишенное теплоты в собственном смысле, — это было что-то вроде физически ощутимого потока расположения и приветливости. Каким-то образом я сразу почувствовала, что Существо это полно любви и мудрости.
— Ирина! — негромко произнесло Существо и протянуло ко мне руку. Я благоговейно коснулась его руки и почувствовала, как через нее в меня струятся покой и любовь.
— Вы — Бог? — с трепетом спросила я.
— Да что это вы такое говорите, Ирина! — сказало Существо, и мне послышалась в его голосе улыбка. — Бога нельзя ни видеть, ни слышать, а вы меня и видите, и слышите — только вот почему-то не узнаете!
Его ли черты обрели большую ясность, мои ли глаза приспособились к ослепительному белому свету, но я стала лучше различать Человеческие черты на сияющем его лице. — Что-то знакомое в нем проступало, но, конечно, на земле я такого прекрасного лица не видела и видеть не могла.
— Ты мой Ангел Хранитель? — попробовала я еще раз.
— Да вы приглядитесь, Ирина, — я же Валера, Валера с Сенной!
Я так и ахнула, и, если бы световая дорожка под нашими ногами не казалась мне зыбкой, будто разостланный на воздухе длинный половичок из золотой соломы, я бы так и села на нее от неожиданности. Я вгляделась пристальней и убедилась, что в лице Существа теперь и в самом деле явственно проступали черты моего соседа по квартире.
— Валерий! Да, теперь вижу, это в самом деле вы! Но что с вами произошло, как это вы стали таким?
— Да вроде ничего со мной не происходило. Я вдруг проснулся среди ночи и увидел яркий свет в окне. Поглядел — а это нашу церковь снова взрывают. Когда ее уже взрывали когда-то, нас всех из домов повыгнали на улицу, и я видел, как это происходило: церковь поднялась на воздух, а потом рухнула вниз. Так было и этой ночью. Но только на этот раз я все хорошо видел, потому что церковь была освещена синим огнем. И еще я понял, что я погиб при этом взрыве. А что с моими — не знаю. Потом поставили меня на эту дорогу, дали напутствие и велели: «Иди!» — Ну, я перекрестился и пошел.
— Какое напутствие, Валера? Мне никто ничего не говорил. Я вообще никого кроме вас не видела, хотя бреду в этой темнотище уже довольно долго.
— А я вот на самом деле встретил моего Ангела Хранителя, он-то мне все и разъяснил.
— И что же он вам сказал?
— Он сказал, что дорога эта ведет в Рай, и на ней я встречу всех, с кем встречался в жизни, и если я перед кем-то виноват, то должен покаяться, попросить прощенья и примириться. Он сказал, что я не дойду до Рая, пока не примирюсь со всеми. «Ты заплатишь все долги, отдашь все до последнего духовного грошика, хотя бы ты затратил на это миллион лет, а иначе до Рая тебе не дойти» — вот что сказал мне мой Ангел Хранитель. Поэтому, Ирина, давайте не будем терять время, а пойдем вперед: очевидно, мы Должны часть пути снова пройти вместе, как проходили его при жизни. Разговаривать можно и на ходу.
— А почему мы с вами оказались вместе на этой дороге, Валера, как вы думаете?
— А я не думаю, я точно знаю, мне Ангел сказал: потому что я очень перед вами виноват, Ирина. Я должен покаяться и попросить у вас прощенья. Между прочим, я как раз об этом и думал перед тем как умереть.
— Вы — виноваты в чем-то передо мной?! Да Бог с вами, Валера! Вы меня так тепло встретили в той квартире на Сенной, заботились обо мне, когда я заболела, и вообще с самого начала вели себя как самый добрый сосед. Карнизы мне повесили…
— А вы не все про меня знаете! Вы ко мне относитесь как к порядочному и доброму человеку, а я совсем не такой. Когда я на работу уходил, Лена велела мне непременно зайти по дороге в аптеку и купить для вас аспирин, а потом взять в молочном киоске молоко. В аптеке была очередь, я отстоял и аспирин взял, а потом глянул на часы — на работу опаздываю! Я решил, что молоко позже куплю, на кольце, когда у меня перерыв будет. А чего-то сегодня день выдался суматошный, на улицах пробки, я все время опаздывал: приду на кольцо — а мне уже назад заворачивать. Сначала я честно собирался выкроить пять минут и сбегать за молоком — там и молочный киоск есть неподалеку, да все как-то не успевал и не успевал! Я уж и корил себя: если бы сигареты кончились и надо было за ними бежать, небось успел бы! А потом я решил, что после работы сделаю крюк и зайду в круглосуточный гастроном, там и куплю для вас молоко, решил и успокоился. А где-то на самом донышке души подленькая мысль мелькала: а если сил не хватит крюка давать и в круглосуточный идти, так ведь и без молока Ирина один вечер обойдется — не грудной младенец, завтра куплю! С этим я пришел домой и сразу лег спать, даже Лене ничего не сказал. А ночью проснулся — церковь взрывают! И я прямо сюда и загремел. Как мне мой Ангел Хранитель сказал про долги перед людьми, я сразу же вас первую и вспомнил, кого последнюю обидел, — ну, с конца начал. Не успел оглянуться, а вы вот она! Так что простите меня, что не позаботился о вас, не купил молока, а главное — за подленькие мои мысли.
С этими словами Валера бухнулся на колени на световую дорожку и коснулся ее лбом.
— Валера, милый, да встаньте вы! Нечего мне вам прощать. Молоко какое-то дурацкое… Разве можно сейчас о таких мелочах думать?
— Молоко для больной — не мелочь! А уж Что сам себя при этом оправдывал, так это и вовсе бессовестно.
— Хорошо-хорошо, Валера, я вас прощаю. Только вы поскорей встаньте, пожалуйста Пожалейте вы меня, передо мной еще никто и никогда не стоял на коленях, мне же неловко Валера поднялся и сказал с облегчением:
