— А может, он и должен был быть следующим?
— Возможно, но, скорее всего, нет.
— Ты о записке?
— Да.
— Ну, допустим, а этот кто-то, который должен остаться, не может быть убийцей?
— Навряд ли, мы же постоянно друг у друга на виду.
— Ладно, допустим, тогда кто убил Тимура, Илью, Васю?
— А вот это загадка. Я полагаю, он здесь.
— Ниндзя? — с усмешкой спросил Джимми.
— Почему ниндзя?
— Только они могут убивать и оставаться невидимыми.
— Не смешная шутка, — пробубнил Грибин, — ты еще привидений шотландских воинов приплети.
— А у тебя есть другое объяснение?
Михаил пожал плечами.
— Значит, точно они. — Джимми облокотился о стол и глубоко вздохнул. — Вообще ты прав, несмешная шутка.
— Оставаться невидимыми, — задумчиво протянул Грибин, — то есть уметь прятаться. — Он повернулся к Джимми и спросил: — Вы, когда камеры искали, ничего странного не заметили?
— Да вроде нет, — встрепенулся Джимми, — а что?
— Расскажи в деталях, где вы их искали.
— Ну, мы осмотрели все углы, стыки. Насколько получилось, оглядели потолочные балки. Приподнимали знамена и штандарты, даже к рыцарям в шлемы под забрала заглядывали. Илья в камин лазил, мы в это время с Васей картину обшаривали. Ничего, пусто.
— А в комнатах смотрели?
— Как другие, не знаю, а я свою всю прошерстил.
— Ничего подозрительного?
— Скажи ты толком, что подозрительного я должен был обнаружить? — не сдержался Джимми. — Ходишь вокруг да около.
— Я не могу понять, почему нас разместили именно в таком порядке. Еще и предупредили, что обмен комнатами запрещен.
— Система! — воскликнул Джимми. — Точно система! Тимур первый, Илья второй, Вася третий, Бамбр, случайно, четвертый. — Он испуганно вскочил со стула и нервно схватился за голову, взъерошивая свои белые волосы. — Выходит, я пятый?!
— Джимми, успокойся, — прикрикнул на него Грибин. — Милана в первой комнате, Даша в третьей, какая тут-то система?
— Они в другом крыле, — не унимался Джимми, все сильнее впадая в истерику.
— Там еще четыре комнаты, — аргументировал Грибин, — и в них никто не живет. Стоп, никто не живет, — тихо повторил он. — Вы эти комнаты проверяли?
— Как?! Они заперты!
— Вот именно, заперты. — Михаил странно улыбнулся, словно почувствовал ниточку к спасению. — Нужно их проверить.
Глава 27Копылов застал Александра Александровича в курилке. Тот сидел на лавочке, откинувшись на спинку и блаженно прикрыв глаза, попыхивал папироской, напевая себе под нос залихватскую песенку.
— Здорово, Сан Саныч, — поприветствовал его Алексей.
— И тебе не хворать, — неизменно ответил Кручинин, — за отчетом приехал?
— А что, он уже готов?
— Я же тебе сказал, на следующей неделе.
— Да помню я, — проговорил Копылов, усаживаясь напротив Александра Александровича. — Слава богу, что ты здесь оказался и в твои чертоги идти не нужно.
— Да уж, — усмехнулся Кручинин, — Глафира Сергеевна тебя каждый день добрым словом поминает. Так чем обязан?
— Костная ткань нужна.
Кручинин удивленно округлил глаза.
— Михалыч решил экспертизу ДНК сделать, — быстро протараторил Алексей.
— И как он это собирается сделать? — Кручинин заинтересованно подался вперед.
— У нас есть лаборатория.
— Леха, вот скажи, если у вас так все кучеряво, какого лешего труп ко мне приперли? Мне что, своих дел мало?!
— Понятия не имею, — парировал Копылов, — наверное, на то есть причины. Ну так как?
— Шут с тобой, — Кручинин хлопнул себя по коленям и встал, — сиди здесь, я скоро.
Он вышел из курилки, проковылял по выщербленной асфальтовой дорожке и скрылся за зеленой дверью морга.
Через полчаса Александр Александрович вновь появился на улице и неспешно, прогулочной походкой, зашагал к Алексею. Он держал руки в карманах своего потрепанного больничного халата и чему-то хитро улыбался. Копылов поднялся и направился к нему навстречу.
— В какой руке? — Кручинин подмигнул Копылову и загадочно повел бровью.
— В левой, — подыграл Алексей.
Кручинин вытащил руку из левого кармана и протянул Копылову пузырек, в котором находилось небольшое количество мутной желеобразной массы.
— А в правой? — с улыбкой спросил Алексей, принимая пузырек.
Кручинин вынул правую руку и помахал в воздухе маленьким полиэтиленовым пакетиком, на дне которого сверкнул крохотный камушек.
— Это еще что? — удивленно спросил Алексей.
— Cubic Zirconia… — на латыни произнес Кручинин, — в простонародье — фианит. Я его нашел, когда вскрывал черепную коробку жертвы, а находилось сие чудо в левой височной доле, аккурат в том месте, где был нанесен удар. Однако ваш убивец эстет. — Он опустил пакетик в раскрытую ладонь Копылова. — Шерше ля фам, лейтенант.
— Почему женщину? — поинтересовался Алексей.
— Ну, потому что в основном женщины падки на всякого рода блестящие побрякушки. А насколько я знаю, сейчас фианиты в моде.
— Откуда ты знаешь, что фианиты сейчас модные? — спросил Копылов, рассматривая на свет находку.
— У меня внучка та еще выпендрежница, налепила такой же себе на передний зуб, — он по-стариковски нежно улыбнулся, — ходит теперь, сверкает. Говорит, у всех фешен-герл должны быть такие феньки, они сейчас в тренде.
— Ну, ты и завернул, — усмехнулся Алексей, — фешен-герл, тренд.
— С нынешней молодежью и не такому мату научишься. Ладно, заболтался с тобой, пойду я, — он протянул Алексею руку, — пациенты заждались.
Копылов толкался в вечной пробке на Канавинском мосту, двигаясь в сторону «Стрелки», где располагалось управление ГИБДД. Всю дорогу его не отпускали слова Кручинина:
— Шерше ля фам.
— Ищите женщину, — пробубнил себе под нос Алексей. — Не ту ли женщину на розовом «Вранглере»? Вполне возможно. Довольно гламурный автомобильчик, я бы даже сказал «эпатажный». Наверняка его владелец не старше двадцати пяти лет, причем с неплохим достатком, или его предки нехило зашибают, или спонсор состоятельный. Да, задал бы я пару вопросов хозяину этого джипа, прям чувствую, что именно там собака зарыта. Ну, лейтенант, — протянул он, одернув себя, — как Светка запел. Та на чувство полагается, и ты туда же. Не позорь свои звездочки. Как говорит Михалыч? Факты и неоспоримые улики. Вот их и будем добывать. — Он включил правый поворотник и подкатил к серому трехэтажному зданию с зеленой пирамидальной крышей.
