Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Вот, вот! Качала она этой ногой, качала… И так докачалась, что семью и детей бросила. Потом уже ничем качать не могла, но и остановиться в жизни не получалось. То там работала, то там… А потом решила пойти, куда глаза глядят. И пошла по стране болтаться. Поскольку денег почти не было, бомжевать стала. Причем, заметь, по доброй воле! Вернулась бы домой, ее бы там с объятиями приняли.
– Откуда вы знаете?
– Она рассказывала. Рассказывала, что пробовала вернуться! Все домашние были счастливы, когда она однажды приехала. А она… Пожила дома полгода и опять удрала. Старухой уже ведь была! Я ее в Сертолово увидела, когда она в урны заглядывала. Потом видела, как возле базарчика крутилась – выпрашивала испорченные овощи. И одета была при этом так вызывающе. Ярко! И накрашенная вся! Однажды я шла с рынка, и вдруг дождь ливанул. Да какой! Все разбежались. Смотрю, эта старуха накрашенная стоит у какой-то будки с дверями на замке. Аж посинела вся. Я, естественно, привела ее к себе, отогрела… А потом и привезла её сюда. А для нее это дополнительное приключение… Вот теперь жду, когда и отсюда сбежит. Два года уже прошло…
– А вот здесь, в лесу, сейчас, зачем одевается так ярко? И губы красит… Перед кем гламурит?
– Да не перед кем. Привычка у нее. А что в этом такого? Она своими накрашенными губами никому плохого не делает. Своим видом она людям радость несёт. И эти свои древние платья часто стирает. Пример нам подаёт… Всегда чистенькая, аккуратная. Не опускается, как некоторые.
Елена Олеговна молча сглотнула недвусмысленный намек.
– Губы накрашены, а зубов нет, – посмотрев в сторону, сказала Елена Олеговна.
– Она не виновата. В нашей стране у всех стариков нет зубов. Потому что денег нет, и взять их неоткуда.
– М-да…
– Вот именно…
– А Евдокию с Ниной где вы нашли?
– Здесь.
– Как – здесь?!
– Мы с Марией приехали – они уже были здесь. Бежали откуда-то… Что-то нехорошее там… Я особо не расспрашивала…
– А я знаю!
– Опять подслушала?
– Да! – почти с гордостью ответила Елена Олеговна.
– Ну, раз знаешь, не говори никому. Даже мне. Надо будет – сами расскажут.
– А Нинку эту вашу не опасаетесь?
– Чего это?
– Ну… матерщинница, уголовница…
– И что? Мнение твоё о Нинке совсем не верное. Она очень отзывчивая на любую беду любого человека. Если нужно кому-то помочь, она первая поможет. Другие не помогут, а она поможет. И рассуждать не станет. Обматерит, но поможет. А другие слова скажут ласковые, но не сделают ни хрена. Вот ты, например… У тебя слова только, а дел никаких…
Елена Олеговна потупила глаза. Все верно…
– А Нинка только вид делает, что страшная очень, но мы-то знаем…
– А Евдокия? – решила перевести разговор Елена Олеговна. – Она правда монахиня?
– Нет, конечно! Просто верующий человек. Религией увлекается.
Елена Олеговна улыбнулась неожиданному словосочетанию про «увлечение» религией.
* * *
Сентябрь… Двадцать первое…
Елена Олеговна, как обычно, проснулась поздно, поела ульяниной еды, которую та принесла накануне, и села у окошка ждать своих…
Вдруг перед окном появилось лицо Нинки.
– Хорош зырить! Выходи скорее! Там поп приехал. Вся деревня собирается!
И исчезла.
Елена Олеговна вскочила, быстро собралась и вышла на центральную дорогу. Отсюда она увидела группку жителей деревни, собравшихся на «главной площади», а именно перед домом Ульяны.
Елена Олеговна подошла к собравшимся. Все жители деревни были в сборе. Шестнадцать старух и два старика. Перед ними стоял священник лет сорока, высокий и широкий, с длинными, немного вьющимися русыми волосами и подстриженной бородой. Рядом с ним – аналой, на котором лежали крест и Библия в металлической обложке с замочками. Неподалеку стоял лесник Василий.
– Вот, бабули, – сказал Василий, – обещал вам привезти священника и привёз. Это отец Михаил.
И, повернувшись к отцу Михаилу, сказал:
– Я сейчас отъеду по делам. Потом вернусь и отвезу вас, куда скажете.
Сел Василий в свою «Ниву» и уехал.
– Здравствуйте, братья и сестры! С праздником! – поприветствовал собравшихся священник.
«Что за праздник?» – задумалась Елена Олеговна.
– С Рождеством Богородицы! – как бы ответил на ее вопрос отец Михаил.
«Ах, вот оно что! Рождество Богородицы! Вот почему приехал священник! Почему же раньше не приезжал – на другие праздники? Наверное, не просили старухи…»
Евдокия положила правую ладонь на левую и подошла под благословение. Глядя на нее, то же сделали и остальные. Одни – уверенно, другие – смущаясь…
Потом был молебен. Во время молебна все стояли тихо и крестились вслед за батюшкой. Он перекрестится – и они сделают то же самое.
После молебна батюшка сказал:
– Ну что ж, дорогие мои, задавайте вопросы.
– О чём можно? – спросила Нинка.
– О чём хотите. Что вас больше всего беспокоит?
– Старость, – ответила за всех Нинка.
– Я вас понимаю. Не поверите, она даже меня беспокоит… А ведь такое отношение к себе несправедливо. Мы стареем только внешне, а внутренне остаемся молодыми, сильными и могучими.
Кое-кто засмеялся: «Могучими…»
– Да, да. Энергией своей души можно очень многое сделать! Помочь, утешить, посоветовать… Чтобы не быть голословным, расскажу вам одну историю, которая произошла в первые годы советской власти. Думаю, не надо вам напоминать, как разрушались тогда храмы и как расстреливались священники… И вот, в одну из деревенек приехал молоденький красноармеец и сразу направился в храм. Конечно, он не сам эту «командировку» себе придумал, а выполнял задание начальства. В храме в это время находился старый-престарый священник. Где там держалась душа, было непонятно. Но держалась. Парню даже стало неловко выводить старичка из храма и вести его под ружьём. Но что поделаешь? Власть приказала – надо слушаться. Вывел он его из храма. Стали спускаться по лестнице, а старичок возьми да и споткнись об одну из ступенек. Красноармеец не дал старичку упасть – успел поймать и поставить обратно. А лестница крутая, и если бы старичок упал, то разбился бы до смерти. Паренёк с досадой сказал старичку: «Зачем ты, попик, сюда лазаешь каждый день? Чего тебе тут надо? Сидел бы дома. Песок уж из тебя сыплется!» А попик ему в ответ: «Это не песок. Это еще невзорвавшийся порох».
Старухи дружным и радостно-смущённым смехом отреагировали на рассказ отца Михаила.
– Вы меня поняли? Это вам только кажется, что ничего уже не можете, а на самом деле в вас ещё много «невзорвавшегося пороха».
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
