Если родители хотят, чтоб их ребенок младшего возраста научился обходиться без соски-пустышки и бутылочки, потому что слишком продолжительное сосание отрицательно сказывается на развитии челюстей, то им придется столкнуться с сильными проявлениями синдрома расставания и «ломки». Страдания ребенка так велики, как будто он потерял свою настоящую мать. Она, в свою очередь, сможет несколько облегчить его горе, если будет уделять малышу побольше времени и утешать его с помощью телесного контакта. При этом матери следует проявить понимание и признать за ребенком его право на чувства разочарования, горечи и злости в связи с переживаемой утратой. В этой ситуации ребенок временно снова начнет вести себя, как младенец, он захочет, чтобы его брали на руки, утешали и укачивали, а ночью будет искать близость матери. Но этот период пройдет.
Бывают дети, у которых возникает привязанность к совершенно иным предметам, или такая потребность вообще не возникает, но это не является свидетельством каких-либо отклонений в развитии.
Неожиданные ситуации расставания
Примерами «неестественных» ситуаций расставания являются переезд, эмиграция, эвакуация или помещение в больницу. Развод родителей с точки зрения ребенка также воспринимается как расставание.
Физические и психические заболевания отца или матери, требующие на протяжении многих лет полной эмоциональной вовлеченности родителей, являются для ребенка сильной нагрузкой. Как сообщают детские психотерапевты, дети часто чувствуют себя брошенными и одинокими, потому что родители настолько поглощены стрессом и заботой о собственном заболевании, что в семье возникает так называемый «эмоциональный разрыв», при котором родители уделяют детям в эмоциональном плане слишком мало внимания или вообще становятся эмоционально недоступными. Хотя физически они присутствуют и на первый взгляд в семье может сохраняться привычный бытовой уклад, как будто не происходит ничего особенного, но дети ощущают сильную напряженность родителей, чувствуют их эмоциональное отчуждение или озабоченность, так что больше не осмеливаются обращаться к родителям со своими сигналами и потребностями. В отличие от предшествующего времени, во время собственной болезни родители реагируют на сигналы своих детей с негодованием или с опозданием либо вообще перестают на них реагировать.
Еще более травматическим событием является внезапная смерть эмоционально близкого человека. Потеря одного из родителей, любимой бабушки или дедушки, друга, воспитательницы или учителя является для ребенка большой нагрузкой, в особенности если с этим человеком у него была установлена прочная эмоциональная связь. При этом потеря близкого человека вследствие естественных причин перерабатывается ребенком легче. Если же эмоционально близкий для ребенка человек погибает вследствие несчастного случая или совершает самоубийство, так что перед этим с ним нельзя проститься, то для ребенка это, как правило, является серьезной травмой. Чтобы как следует справиться с таким потрясением, ему потребуются эмоциональная поддержка, а также сопровождение и консультации психотерапевта.
Расставания как травматический опыт
Если ребенок внезапно лишается человека, с которым у него существовала прочная эмоциональная связь, – временно вследствие болезни или несчастного случая или окончательно в результате его смерти, – то это может стать для него травматическим опытом. Частые последствия: страхи, ночные кошмары, жалобы на физическое недомогание. Хорошо, если у ребенка имеются другие эмоционально близкие люди, к которым он может обратиться со своими страхами и паникой, но если они недостаточно доступны или таковых вообще не имеется, то ребенка одолевают чувства подавленности и беспомощности. Нет ничего необычного в том, что в такой ситуации ребенок изолируется от всех болезненных ощущений и забывает все, что связано с болью, страхом и чувством потери. Однако определенные пусковые механизмы могут снова вызвать в памяти воспоминания о пережитой утрате, которые являются большой нагрузкой для ребенка и часто выливаются в жалобы на физическое состояние.
В такой ситуации ребенку срочно требуется помощь психотерапевта. Терапию следует начать как можно быстрее, чтобы симптомы не успели закрепиться.
Круг безопасности и помощь детям с нарушениями привязанности
Концепция круга безопасности описывает процесс движения, которое постоянно совершают дети: от родителей – надежной эмоциональной поддержки– к внешнему миру, который они стремятся исследовать, и обратно.
Полный круг безопасности у детей с надежной привязанностью
Дети, у которых сформированы прочные эмоциональные связи с родителями и развито базовое доверие к миру, могут, опираясь на эти достижения, открывать для себя и исследовать мир в объеме полного круга безопасности. Они находят верный способ передать матери важную информацию: «Ты нужна мне для освоения нового. Присматривай за мной, помогай и радуйся вместе со мной, глядя на то, как я умею лазить и осваивать пространство. Если же мне станет плохо, я почувствую страх и стресс будет слишком сильным для меня, то прими и защити меня. Я жду от тебя утешения, объятий и помощи. Помоги мне справиться с возникшими чувствами». Дети с надежной привязанностью все время движутся по кругу между прочной эмоциональной опорой и жаждой исследований. Таким образом они узнают все больше нового и радуются тому, что им предлагает окружающий мир. При этом они всегда уверены в том, что в любой момент, как только они почувствуют страх, угрозу или опасность, смогут вернуться в надежное место – к эмоционально близкому человеку.
Ограниченный круг безопасности
Ограниченный круг безопасности у детей с избегающей привязанностью
Дети с избегающей привязанностью тоже расстаются со своими родителями, чтобы изучить окружающий мир, но, когда они попадают в стрессовую ситуацию и бегут обратно к маме или папе, они не уверены в том, что их будут ожидать с распростертыми объятиями. Они скорее опасаются, что мать (или отец) словами, взглядом или с помощью языка тела просигнализирует, что ребенку с его стрессом, страхами и плачем здесь не рады. Когда такой ребенок смотрит в глаза матери, он уже думает про себя: «Я вижу, что тебе, моей маме, будет неприятно, если я подойду и попрошу утешения и ласки. Я лучше сделаю вид, что этот контакт мне не нужен». То есть ребенок сначала бежит по направлению к матери, но прямо перед ней разворачивается, снова убегает и делает вид, что он не напуган и не нуждается в утешении. Он посылает матери ложный сигнал и утаивает свои настоящие потребности. Ребенок точно знает, что такой способ избегания контакта поможет ему сохранить хоть какую-то эмоциональную связь с матерью. Дети с таким типом привязанности очень четко понимают, что на их стремление к близости в стрессовых ситуациях мать отреагирует скорее всего негативно, поэтому они уже к первому году жизни учатся не подавать виду, сдерживать сигналы тревоги и скрывать свои потребности.
Ограниченный круг безопасности у детей с амбивалентной (тревожной) привязанностью
У детей с амбивалентной (тревожной) привязанностью, как правило, очень беспокойные матери. К примеру, ребенок гуляет на детской площадке и ему хочется отправиться совершать новые открытия, но он оглядывается на свою маму и видит ее испуганный взгляд. Матери не нужно произносить ни слова – ребенок ее уже понял и даже не предпримет попытки залезть на игровой комплекс. Он знает, что его мать при этом испытывает большой стресс, сильное напряжение и страх, поэтому ребенок делает вид, что ему совершенно не хотелось зайти в своих исследованиях так далеко. В конце концов дети перестают проявлять какую-либо самостоятельность при изучении окружающего мира. Они всегда остаются в зоне досягаемости своей матери и притворяются, что им не хочется познавать пространство вокруг себя. Таким образом, приобретенное ограничение жажды исследований со временем все больше превращается в черту характера. Ребенок частично отказывается от своего стремления к изучению мира и сдерживает любопытство, чтобы это помогло сохранить более крепкие отношения с матерью. Уже в возрасте года дети с амбивалентным (тревожным) типом привязанности приучаются воспринимать процесс самостоятельного исследования скорее как угрозу для себя. Когда же они возвращаются к матери, чтобы она помогла им справиться с возникшим стрессом, то сталкиваются с неоднозначной реакцией. Мать утешает ребенка и берет его на руки, но одновременно с этим она гневно обрушивается на него со словами: «Тебе не следовало этого делать. Я же говорила! Зачем ты только полез на эту горку? Все это могло очень плохо закончиться». То есть мать делает противоречивые и пугающие замечания, которые снова и снова активизируют систему привязанности ребенка.
