Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Это у меня в бою всегда так – думаю про всякую хрень, к битве ну совершенно отношения не имеющую. А когда меня банально убивают, так хрень та прям водоворотом в мозгах полощется, не остановить. Я чувствовал, как медленно, сантиметр за сантиметром опускается остро отточенный клинок к моему горлу, и ничего не мог с собой поделать – все мысли были о том, чтоб не вдохнуть в себя тошнотный выдох гетмана, плюс еще вот эта чертова сигарета. Интересно, кто из нас первым потухнет навеки – я или она?
И вдруг меня словно молнией ударило! Озарило. А вдруг?..
Собравшись с силами, я со всей дури саданул коленом в пах Сина. Снизу вверх… И даже вроде как попал, ибо давление на меня сверху слегка ослабло. Это нормально. Получив даже слабый удар по гениталиям, мозг человека автоматом переключается на оценку ущерба – целы ли колокола? Не требуется ли им экстренная терапия в виде прыганья на пятках и холодного компресса?
Воспользовавшись секундной передышкой, я отпустил Сина, резко протянул левую руку в сторону, схватил сигарету и прижал ее к слегка кровящему шраму на пальце гетмана. Плоть, которой коснулся тлеющий огонек, слегка зашипела.
Син вздрогнул – и рассмеялся.
– Дурак ты, – пророкотал он мне в лицо, наваливаясь на нож с новой силой. – Как есть дурак. Дураком и сдохнешь.
Наверно, с его точки зрения я так и выглядел. Бить коленом в стальную раковину бронекостюма и тушить сигарету об палец своего убийцы это все равно, что отвешивать пощечины белой акуле, твердо вознамерившейся тебя сожрать.
Но с моей точки зрения всё было не так однозначно. Я помнил, как в грузовике клинок складного ножа сложился на палец Сина. Пустяковый порез, на который нормальный боец просто не обратит внимания…
Если только тот нож не отравлен слюной мутанта, пришедшего в Зону из другого мира.
Внезапно давление ослабло. Син с ужасом смотрел, как с его пальца стекает мгновенно размягчившаяся плоть – быстро, словно воск, расплавившийся от жара газовой горелки. Как это жуткое размягчение стремительно поднимается выше, охватывает другие пальцы, кисть, обнажая нити сухожилий и белые косточки фаланг…
Глаза гетмана расширились, мертвенная бледность разлилась по лицу. Это был шок человека, увидевшего и осознавшего собственную смерть. Син не был глупцом, он сразу всё понял. Его губы шевельнулись.
– Я сейчас тоже? Как Охтыж?…
– Нет, – сказал я, забирая из ослабевшей еще целой левой руки гетмана нож Рудика. – Так, как умер Охтыж, это неправильно для сталкера. Я же обещал, что зарежу тебя, Син, этим ножом. А я всегда выполняю свои обещания. Умри достойно.
Изо рта гетмана вырвался вздох облегчения. Мне показалось, что он даже слегка улыбнулся. Перед смертью с человека слетает вся шелуха, при жизни кажущаяся важной и необходимой. Сейчас это снова был тот Син, которого я когда-то спас от мучительной смерти.
И вновь я сделал то же самое.
Порез от хорошо заточенного ножа практически не ощущается в первые секунды. Так, будто током слегка долбануло. Неприятно, но терпимо. Поэтому когда гетман слегка приподнял подбородок, я без каких-либо угрызений совести, взявшись за длинную рукоять обеими руками, мощно резанул справа налево, будто траву косил, одновременно перекатываясь со спины на бок.
– Не сопротивляйся, – тихо сказал я. – Отпусти ее спокойно.
Син послушался, благодарно прикрыв веки. Ответить он уже не мог – из рассеченного надвое горла вырвался лишь тихий шелест последнего выдоха. А из располовиненных сонных артерий на землю Зоны двумя мощными струями хлестанула кровь. Я знал, что сейчас Сину не больно. Когда из тебя вместе с неудержимым потоком крови выходит жизнь, это даже приятно. Чувствуешь, как освобождаешься от всей дряни, что накопилась в тебе за длинную и, в общем-то, бессмысленную жизнь. Я умирал, я знаю…
Подняться на ноги оказалось неожиданно сложно – тяжелый бой выпил из меня практически все силы. Но я справился. Встал, стряхнул с клинка на землю капли не успевшей свернуться крови, сложил нож, сунул в карман. Если меня сейчас не пристрелят прям на месте, надо будет «шестерку» разобрать и клинок прокипятить хорошенько. А то ни дай Зона порежешься – и всё. От сталкерских костров держись подальше, в баню не пойди, под горячим душем не помойся. Хотя, блин, откуда тут, в Зоне, бани и горячие души?..
Ну вот, снова меня куда-то не в ту степь понесло. Наверно потому, что сейчас в мою сторону смотрели два десятка стволов, и на лицах тех, кто держал их в руках, дружелюбия и радости по поводу моей победы не наблюдалось совершенно. Не думаю, что «вольные» обожали своего гетмана, но в то же время главарь есть главарь. И тот, кто его убил, враг однозначно. Даже если всё и произошло по закону свободы…
Но тут в тишине раздалось несколько ритмичных хлопков. Это неторопливо, с расстановкой аплодировал Безнос.
– Браво, сталкер, – окончив хлопать, проговорил он. – Браво. Я всё видел в подробностях. Красивую смерть ты подарил нашему гетману – быструю и безболезненную. А главное честную. То, что произошло по закону свободы, в нашей группировке не наказуемо. Поэтому, пацаны, опустите стволы. К этому сталкеру у нас отныне претензий нет.
«Вольные» поколебались – и подчинились. Пока что не приказу, а, скорее, рекомендации от того, кто умел говорить убедительно. Но, думаю, скоро всё то, что говорит Безнос, станет приказами. Пройдет инаугурация, коронация, или как там в «Воле» посвящают в гетманы – и будут зеленые у этого шрамированного по струнке бегать почище, чем при Сине и прежнем гетмане. Непрост этот Безнос, ох, непрост. Я это сразу понял…
И прям сейчас пришло этому подтверждение.
– Но в то же время, – продолжил кандидат в гетманы, – есть один тонкий момент. Вот стоит перед нами сталкер, голова которого сто́ит полмиллиона зоновских рублей, эквивалентных евро. Разумеется, мы к этому сталкеру претензий не имеем, и даже уважаем за то, как он дрался на арене. Но все мы в то же время понимаем, что этот уважаемый сталкер по сути есть хабар, захваченный нашими пацанами и покойным гетманом. То есть, хабар, принадлежащий нашей группировке. Так что нам мешает этот хабар продать со всем к нему уважением?
– Некисло ты, Безнос, ситуацию разрулил, – ухмыльнулся Тесак, вновь поднимая ствол. – Может, всё-таки прострелить ему колени, как покойный гетман собирался? Чисто для гарантии. А то уж больно этот честный сталкер горазд членов нашей группировки валить.
Безнос неторопливо достал из кармана пачку, выбил из нее сигарету, прикурил. Ненавязчиво так показывает будущим подчиненным, кто здесь главный и чьего слова нужно ждать сколько потребуется прежде, чем что-то сделать.
Шрамированный глубоко затянулся, глубокомысленно прищурился и открыл было рот, чтобы изречь очередную мудрость… но подавился дымом и закашлялся. И не мудрено. Подавишься тут, когда за забором в ночной тишине вдруг громко и надрывно взвыла сирена-ревун. По ходу, децибел на сто двадцать, не меньше. С непривычки услышав такое неподалеку можно ластами хлопнуть от разрыва сердца.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
