— Вот отрадное зрелище для истомившихся глаз. — Фейт была в восторге от того, что Зоя приехала на целых три недели.
— Так здорово снова оказаться дома. — Девушка лизнула ванильное мороженое и спросила: — Элли уже здесь?
— Нет. — Лицо Фейт заметно омрачилось. — Она отправилась в Швейцарию, в Санкт-Мориц, кататься на лыжах с Джеффом и его родственниками.
— Ты серьезно? — изумилась Зоя. — Она что, собралась за него замуж? — По мнению дочери, помолвка могла быть единственной причиной, по которой сестра решила праздновать Рождество в Европе.
— Насколько я знаю, нет, — ответила Фейт, — просто решила поразвлечься.
— И ты ей разрешила? — не поверила Зоя. Она знала, как важен этот праздник для матери, и не понимала, как она позволила Элли уехать. Но если так вышло, ясно, что не обошлось без Алекса.
— Элоиз сначала позвонила папе, и он дал согласие, поэтому я разрешила ей на этот раз, но сказала, что на будущий год ее присутствие дома обязательно. Так что и ты ничего не бери в голову. — Фейт погрозила дочери пальцем, и Зоя хмыкнула.
— Не беспокойся, мам, никуда не денусь. Только очень странно справлять Рождество без нее. — Девушка внезапно погрустнела. Она не представляла праздник без сестры, даже если они не всегда ладили. — Необычно и немного печально.
— Понимаю, — согласилась мать. — Но в течение трех недель ты будешь единственным ребенком в семье.
Зоя просияла.
— Это очень приятно. Кстати, а где отец?
— Летит из Калифорнии. Будет дома через несколько часов. Позвонил из аэропорта и сказал, что вылетает на день раньше и что до смерти устал.
— Я так, только спросила. — Зоя схватилась за телефон.
Через полчаса она сидела в своей комнате, распаковывая чемоданы и разбрасывая по полу одежду. Компьютер был включен, в дверь уже трижды звонили — это приходили ее школьные подружки. Доставили пиццу, и к тому времени, когда вернулся Алекс, гремела музыка, девушки хохотали, и Зоя заявила, что они уходят. Фейт была на грани обморока, когда на пороге спальни появился муж.
— У нас нашествие марсиан, — пожаловался он. — Когда я входил в дом, меня чуть не сбил с ног разносчик пиццы. Был еще какой-то, из китайского ресторана. Зоя заняла сто долларов, и в ее комнате не меньше двух сотен девчонок. Я уже отвык от того, что здесь творится, когда она дома. Не помнишь, как долго длятся рождественские каникулы? — Алекс выглядел совершенно измученным.
А Фейт только что закрыла кран в умывальнике Зои, иначе раковина непременно бы переполнилась. Но ей нравился шум, который приносила с собой дочь. Фейт чувствовала, что в дом возвращается жизнь.
— Она приехала на три недели. Как прошла поездка?
— Измотался, но относительно спокойно. Как ты думаешь, мы можем попросить ее сделать музыку потише. Или на все три недели придется вставить в уши затычки? Неужели так было всегда? — Он выглядел подавленным, поставил кейс и рухнул в кресло.
— Да, — ответила Фейт. — Именно поэтому мне так тоскливо, когда девочек нет дома. — Она посмотрела на мужа в упор. — Ты мне не сказал, что разрешил Элоиз не приезжать на Рождество домой. — Фейт изо всех сил старалась, чтобы в ее тоне не почувствовалось обвинения, но и так было ясно, что она недовольна. Супруги не разговаривали целую неделю. Пока Алекс находился в Лос-Анджелесе, ни один не позвонил другому.
— Наверное, забыл, — рассеянно объяснил он.
— Мог бы посоветоваться, прежде чем давать согласие. Элоиз застала меня врасплох.
— Так она едет домой или нет? — В голосе Алекса чувствовалась не столько вина, сколько озабоченность. Еще один человек в доме сведет его с ума. Муж успел забыть, что творится, когда собираются дочери.
— Нет, не приезжает. Объявила мне, что получила твое согласие. Что мне оставалось делать? Запретить ехать в Санкт-Мориц, чтобы выглядеть злобной ведьмой? Я разрешила.
— Пусть повеселится, — буркнул Алекс, снимая ботинки.
— Я ей заявила, чтобы это было в последний раз. Что бы там ни случилось, на Рождество дочери должны быть дома. Но стоит создать прецедент, и мы их больше никогда не увидим.
— С ней будет все в порядке, — примирительно проговорил Алекс.
— Не сомневаюсь, но я же по ней скучаю. — В это время музыка в комнате Зои стала громче на несколько децибел, затем громко хлопнула дверь.
— А я нет, — честно признался Алекс. — К тому же девочки поцапались на День благодарения. Так что даже неплохо, если они немного отдохнут друг от друга.
— Было бы лучше, если бы они пообщались и помирились, — упрямо возразила Фейт.
Она свято верила в семью и во все, что из этого вытекало. И теперь, слушая Алекса, Фейт вспоминала, о чем они два вечера говорили с Брэдом. Случались времена, когда они с мужем казались двумя противоположными полюсами. Хотя нет, они оставались на разных полюсах почти постоянно.
— Ну что, ты сможешь убедить Зою приглушить звук? Иначе я за три недели свихнусь, — жалобно попросил Алекс, направляясь в душ.
— Будешь ужинать? — спросила его Фейт, стараясь перекричать грохот.
Муж остановился на пороге ванной и сделал мученическую гримасу.
— Я ел в самолете. Единственное, чего я хочу, это поскорее лечь в кровать. Но молодежь скорее всего будет гулять всю ночь.
— Зоя говорила, что они собирались уходить. Я попрошу ее делать звук потише.
— Спасибо, — поблагодарил Алекс и закрыл за собой дверь.
Не было никаких поцелуев, никаких объятий. Он появился в комнате и сразу начал жаловаться на громкую музыку. Фейт понимала его раздражение из-за кавардака, устроенного дочерью. Но она была бы ему благодарна, если бы после трехдневной отлучки муж соблаговолил что-нибудь сказать ей лично.
Через несколько минут она зашла к дочери попросить поменьше шуметь. На кровати стояли две открытые коробки с пиццей. Две девушки уплетали за обе щеки и смотрели телевизор, а Зоя сушила волосы. На кухне их ждала китайская еда. Нечего сказать, Зоя ворвалась домой, как ураган.
— Папа скоро собирается спать, — быстро проговорила Фейт. — Не могли бы вы, девчонки, немного уменьшить звук?
— Мы скоро уйдем, — закричала дочь, перекрывая гудение фена. — Через несколько минут придут три приятеля. Мы немного здесь перекусим и отчалим.
— Только не забудь выключить телевизор и стереосистему, когда пойдете вниз.
— Обещаю! — Зоя не обманула, но, когда веселая компания с грохотом скатилась по лестнице, Фейт обнаружила в раковине раскаленные щипцы для завивки и бигуди. Дочь не спустила воду из ванны, напоминать было бесполезно. Она постоянно все забывала. И еще в комнате остались гореть две свечи, что сильнее всего встревожило Фейт. Они постоянно сражались с Зоей по поводу свечей: мать боялась, что она сожжет дом, а дочь огрызалась.
