Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Попыталась заглянуть секретарша (теперь её звали Оксана), но увидела только кулак Леденцова, который он показал из-за спины супруги. Кулак девочка истолковала верно, и больше дверь в кабинет не открывалась до самого обеда. К этому времени Катенька иссякла. Емельян Павлович уже ни о чём не говорил, не шептал, а просто стоял и гладил родную шевелюру. А заодно нюхал её. "Как пахнет интересно, - подумал Леденцов, - чем-то дорогим и свежим".
Катенька издала прерывисто-протяжный вздох. Ещё по добрачным отношениям Емельян Павлович знал, что это финальный свисток. Теперь можно поговорить спокойно. Леденцовы оторвались друг от друга и посмотрели супруг супругу в глаза.
– Я тебя люблю, - начал муж. - Эй! Ты чего это? Опять?
Жена торопливо замотала головой, ловко выудила из мужниного кармана платок и с чувством высморкалась.
– И как ты работать собираешься? - Леденцов решил попробовать стиль "строгий, но добрый начальник". - А ну марш домой, приводить себя в порядок! И знаешь что? Я тебя сам отвезу. А по дороге заедем и что-нибудь съедим.
Катенька снова замотала головой. И снова молча.
– Хорошо, - согласился Емельян Павлович, - просто погуляем по парку.
– А давай ребёнка заведём.
Катенька оцепенела. Только глаза её шарили по Леденцовскому лицу в поисках насмешки. Насмешки не было. Может быть, немного смущения от собственных слов и чуть-чуть неуверенности. Катенька ринулась к мужу так, что едва не сбила его с ног. Она всё ещё не говорила ни слова, но целовала его, как бешенная. И только когда выдохлась, сделала шаг назад и сказала, держа Леденцова за руки:
– Я вчера была у врача.
– Что? - Емельян Павлович был навылет выбит таким поворотом разговора. - Ты заболела? Что-то серьёзное?
– Очень, - сказала Катенька и жалобно улыбнулась, - у нас будет ребёночек.
И нижняя её губа в очередной раз мелко-мелко затряслась.
3
Ещё несколько недель клиенты по привычке звали к телефону Екатерину Владимировну, но Катенька с безмятежностью Девы Марии объясняла им, что "этот вопрос исключительно в компетенции директора".
Леденцов воспрял. Он чувствовал себя отдохнувшим и полным идей. Правда, у Емельяна Павловича хватило ума сохранить методичность в деятельности фирмы, которую ввела Катенька, но теперь он добавлял к ней лёгкой сумасшедшинки. Сотрудники заражались директорским оптимизмом. Это было нелегко - в феврале-марте на самого энергичного сотрудника нападает зимняя ипохондрия на фоне весеннего авитаминоза.
Катенька прилежно выполняла диспетчерские функции, проверяла планы и готовила себе смену. Новость о грядущем прибавлении в семействе волшебным образом распространилась по небольшому городу. Все партнёры по мужской линии находили повод игриво подмигнуть Леденцову или с особенным выражением лица пожать ему руку - в зависимости от степени знакомства. Их супруги или редкие здесь женщины-руководители резко переменили своё отношение к Катеньке. Раньше они единодушно на неё шипели ("Крутит мужиком, выскочка!"), теперь - также единодушно ворковали над ней. Маргарита Станиславовна, руководитель продаж конкурирующего предприятия "Хай Текнолоджик Маркет", на восьмое марта собственноручно дозвонилась до Кати и полчаса поздравляла её по телефону. Емельян Павлович, посмеиваясь про себя, пришёл к выводу, что беременная выскочка выскочкой не считается.
Сам он просто летал. Он где-то читал о таких методиках тренировки, когда спортсменам на ноги, на руки - везде, где можно и нужно, - вешают груз. Бедолаги привыкают к такой тяжёлой жизни, а на соревнованиях снимают с себя вериги и бьют рекорды, как Кличко грушу. Что-то подобное происходило и с Леденцовым. Сжатая пружина распрямилась. Мастера силы выпустили на волю.
Правда, окончание "заморозки" имело и свои отрицательные стороны. Теперь сцена в казино возникала в памяти ярко и в неприглядных подробностях. Приходилось признаться хотя бы самому себе, что все воображаемые Ужасы и кошмары появились именно из его, леденцовского подсознания. И вызваны они были его, леденцовским страхом. Мастер сглаза Гринев гасил их по инерции, просто из принципиального противоречия, но все равно получалось, что Леденцов - плохой, а Гринев - вроде как спаситель. Емельян Павлович очень переживал, пару раз даже напивался от огорчения, однако однажды понял, кто виноват в происшедшем. Конечно, Портнов! Хитрый лис так ловко его накрутил, подготовил, заставил в нужный момент раскрыться! Был ещё, правда, вопрос: "А зачем это нужно Портнову?". От него Леденцов ответа не искал, ограничившись банальным: "Потому что сволочь!".
Это был единственный минус выхода из апатичного состояния. В остальном всё складывалось на редкость удачно. Емельян Павлович (под косыми взглядами конкурентов) принялся прокладывать прямой канал поставок из Америки и Германии. Московские оптовики как раз были заняты дележом рынка и манёвр "Мулитана" проморгали. Местное начальство и фискальные органы выжидательно принюхивались - осенью намечались губернские выборы, где все шансы на победу имел бывший главврач. "А они с Леденцовым, - говорили люди друг другу, - ну, вы понимаете…". Даже если кто-то не понимал, то делал компетентные глаза и кивал со значением.
Всего за два с половиной месяца - с марта по май - Емельян Павлович так далеко продвинулся в переговорах с акулами заокеанского империализма, что его даже пригласили на недельку в Нью-Йорк - обсудить дела лично. Леденцов попытался реанимировать институтские навыки в разговорном английском, потом расслабился и решил нанять переводчика.
Каково же было его изумление, когда одним из кандидатов на собеседование оказался Саня. По документам он значился как Леоновский Александр Владимирович. Смотрел он уже не волком, а крепко побитой собакой.
– Извините, Емельян Павлович, - начал Саня с порога, - вы, наверное, до сих пор на меня зуб держите. Я постараюсь не допустить…
– Слушай, ты, - перебил его Леденцов, - Александр Владимирович. Что-то мне твой покорный вид не внушает доверия. Что, всем уже успел надоесть?
Саня повесил буйну голову в лучших традициях русских народных сказок.
– Ты хоть язык-то знаешь?
– Два. Английский и испанский. Спецшкола, а потом иняз.
– Весь иняз?
– Три курса. Зато с отличием.
– Скажи чего-нибудь.
Саня сказал. Леденцов ничего не понял, из чего сделал вывод, что произношение у соискателя хорошее.
– Ох, не знаю. Ненадёжный ты товарищ.
– Зато, - Саня хитро посмотрел на нанимателя, - все как есть переведу. И чего сказали, и чего не сказали.
Это был решающий аргумент. В Нью-Йорк Леденцов поехал в сопровождении Александра Владимировича.
4
Из Северо-Американских Соединённых Штатов Емельян Павлович привёз кучу впечатлений, ноутбук с большим экраном, подарки для Катеньки и главное - подписанный контракт. Перед дверью квартиры он проинспектировал багаж и решил, что в раскрытом виде нужно держать не контракт (хоть он и являлся предметом особенной гордости), а тряпко-шмоточную ерунду.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
