К счастью, старый пес унес удушающую вонь с собой. Но репутация профессорского носа была изрядно подпорчена, и бедный Моран о запахах больше не заикался.
— Прошу прощения за эту маленькую неловкость, но сейчас я хотел бы вернуться к событиям исключительной важности, о которых мы вам намекали, когда приглашали приехать сюда, — громко откашлявшись, произнес доктор Блур, когда смех стих.
— Мы внимательно слушаем, — подал голос доктор Лот.
— Благодарю вас. — Доктор Блур дождался полной тишины и, с трудом преодолевая волнение, продолжил речь: — Вначале я вкратце расскажу вам историю того, о ком я сам еще несколько недель назад даже не слышал. О графе Харкене Бедлоке.
Всеобщее молчание. Очевидно, про графа Харкена Бедлока никто не слышал. Чарли навострил уши. Неужели он сейчас услышит что-то исключительно важное?
— Когда граф Харкен приехал в Испанию, ему было восемнадцать. Он начал ухаживать за прекрасной Береникой, дочерью рыцаря из Толедо. Юный граф был, как раньше говорили, обаяшкой, и вскоре Береника подпала под его чары. Они собирались пожениться, но затем…
— Береника вышла за Алого короля, — прервали директора.
— Действительно, так все и было, — согласился доктор Блур. — Между мужчинами состоялась дуэль, и граф Харкен проиграл. При всей своей магии, всех своих чарах, не ему было состязаться с Алым королем, и потому он потерял красавицу Беренику. — Оратор замолчал.
Аудитория, как и положено, напряженно ждала продолжения истории.
— Как вам известно, королева Береника умерла после рождения десятого ребенка, Аморет. Король, по обычаю своего народа, удалился в леса, чтобы оплакивать жену. Дети остались под присмотром слуг… Но тут снова появился граф Харкен. Да, друзья, он пришел, чтобы поддержать детей своей былой возлюбленной Береники. Он учил их всему, что знал сам, защищал от недобрых незнакомцев, а в итоге женился на старшей дочери короля, Лилит.
— Доктор Блур, а каким образом все это стало известно вам? — спросил кто-то.
Повисла драматическая пауза.
— А таким образом, что я слышал об этом от него самого!
У Чарли даже волосы зашевелились, когда он представил себе, какую театральную позу принял доктор Блур, произнося эту фразу.
Все дружно ахнули, но скорее от недоверия.
Между тем доктор Блур продолжал:
— Я понимаю, трудно поверить, что человек, живший девять веков назад, может опять быть с нами. Но это правда, уверяю вас!
— Он был тенью на портрете Алого короля, но кто-то вызвал его оттуда! — прокричал Иезекииль, перекрывая хор вопросов и возражений.
Чарли так крепко схватил Билли за руку, что тот даже едва слышно охнул от боли. Несмотря на сумрак, царивший под столом, Чарли разглядел, что у Билли такие же круглые глаза, как, наверное, у него самого.
— Тень, — одними губами произнес он, и Билли кивнул.
Откровение Иезекииля вызвало оглушительный шум.
— Кто его вызвал?
— Где он теперь?
Эти два вопроса слышались чаще прочих. Доктор Блур попросил тишины.
— Где граф? В безопасности. Он замечательно приспособился к нынешнему веку: всего за десять минут освоил наш язык и, как только справился с этим, тут же разобрался в нашей политике, финансах и моде. Одним словом, во всех наших привычках, — ответил доктор Блур, когда волнение улеглось.
— Ну, значит, он колдун, — встрял Иезекииль.
— По сути дела — да. К сожалению, ему пришлось проявить некоторую излишнюю жестокость, когда он подыскивал себе дом и средства для существования, но в делах такого рода излишней жестокости, увы, порой не миновать. В связи с этим я должен просить вас, чтобы все сказанное здесь не выходило за стены этого дома. Мы всегда храним секреты, не так ли? И обязаны хранить их, чтобы мир не ополчился на нас! — Доктор Блур немного посмеялся, чувствуя неловкость.
Поднялся гул. Все были согласны. А потом всех заглушил доктор Лот.
— Так кто же все-таки это был? Кто вызвал тень? И каким образом? — требовательно спрашивал он.
— Ах, — помолчав, произнес доктор Блур, — граф и сам толком не знает. Он заявил, что это было сделано с помощью зеркала Аморет. Во время страшной метели мы обнаружили зеркало в главном холле. Но особа, которая это совершила, скрылась.
— Мы думаем, тень вызвала Венеция, — посмеиваясь, вмешался Иезекииль.
— Вот уж нет! — угрюмо буркнула Венеция.
— Как вы понимаете… — опять начал доктор Блур.
— Это я, — раздался голос. — Это сделала я!
— Вы?! — потрясенно переспросил директор.
— Да, я. Зеркало Аморет нашла я!
Услышав знакомый голос, Чарли замер.
В нем затрепетал каждый нерв. Меньше всего он ожидал услышать здесь именно этот голос.
ЖУТКАЯ ПРАВДА
В зале все смолкло. Слышны были только шаги. Шаги женщины на высоких каблуках.
Чарли был потрясен, его даже замутило. У Билли от испуга побледнело лицо, это было заметно даже в темноте под столом. Если уж такое может быть, значит, может быть вообще все что угодно.
Шаги приблизились к возвышению, на котором стоял директорский стол, и доктор Блур наконец обрел голос:
— Мисс Кристалл, поднимитесь, пожалуйста, и расскажите нам, как это произошло.
Слышно было, как по ступенькам процокали четыре легких каблучка.
— Подайте ей кто-нибудь стул, — распорядился Иезекииль.
— Я постою, — отказалась мисс Кристалл.
— Расскажите нам, дорогая, как вы вызвали графа? — попросил доктор Блур. — Нам очень хочется знать подробности.
Собрание, вначале огорошенное и молчаливое, громко зашумело.
— Конечно.
Голос у мисс Кристалл был мягкий и мелодичный. Как всегда. Только доброжелательность исчезла, зато появились нервно-ломкие нотки, а слова падали холодные и тяжелые.
— Четырнадцать лет назад я была самой счастливой девушкой на свете. Я была влюблена и думала, что любимый человек отвечает мне взаимностью. Но он отверг меня и женился на другой. Сердце мое было разбито. Я думала, что умру, но в итоге вышла замуж за человека по имени Мэтью Тилпин. У нас родился сын, Джошуа.
При этих словах Чарли довольно громко вскрикнул. Билли зажал ему рот рукой.
— Вскоре после рождения Джошуа его отец бросил нас. Он объяснил свой поступок страхом перед нашим ребенком. Видите ли, к Джошуа притягивались все вещи: пыль, пух, клочки бумаги, а если ему давали палец, как иногда играют с младенцами, то он вцеплялся в него так крепко, что отнять руку было очень трудно. Мэтью боялся остаться с нами, иначе, по его мнению, в один прекрасный день собственный сын заставил бы его совершить что-нибудь ужасное. Он и так уже чувствовал, как малыш подчиняет себе его волю.
