Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Вы замужем? – осведомился Никита, хотя знал ответ, но надо же с ней говорить, говорить, авось нечаянно высветится настоящая Инна.
– Нет.
Он и не сомневался. А посмотрела на него, словно он спросил, сколько любовников она имеет при живом муже.
– Почему вы спросили?
Налицо заторможенность, или, по-научному, аутизм. А вот речь Лолы быстрая и четкая, реакции ее мгновенны, движения резки, только изредка она вдруг сделает плавный жест. Инна абсолютная противоположность: медлительна, как и ее речь, смысл сказанного доходит до нее с некоторым опозданием.
– Спросил, потому что любопытен. А что вы делаете вечером?
– Я? – ужаснулась Инна. – С бабушкой нахожусь.
– Почему вы с ней находитесь? Она больна?
– Да, здоровье у бабушки слабое, поэтому я переехала к ней. Ходит плохо. Сердце у нее больное… Мы приехали.
– Может, встретимся? У вас есть сотовый телефон?
– Конечно.
Не удержалась она от искушения продиктовать номер телефона – вот что значит мужское обаяние, женщины падают к его ногам. Правда, Инна не упала, а пошла к двухэтажному ветхому дому, наверняка заселенному через край, где помимо жильцов обосновались полчища тараканов. А походка… корова на льду по сравнению с ней грациозная барышня. Вряд ли Инна знакома с каблуками.
Никита смотрел ей вслед и в уме набрасывал план. Он выяснит о ней все, а сейчас вплотную пора заняться «Болеро», но сначала завезти Лисе продукты.
– Зачем столько? – раскладывая по шкафам и отправляя покупки в холодильник, сказала Алиса.
Никита сравнивал: ее, Лолу и Инну. Он совершенно точно подметил ласкающую энергетику Лисы, фонтанирующую у Лолы и ноль потока от Инны. Кстати, от двойника Лолы у кафе тоже шел ток, но агрессивной энергии, как ему почудилось, что доказывает различие между женщинами. Пардон, к делу ощущения на подсознательном уровне не пришьешь, уликой биополе в криминальной практике не является. Жаль, ведь чувственное восприятие человека будит интуицию, она, только она делает отбор, исключая тех, кто ей не по нраву. Никакие аргументы со стороны, а также строгий голос разума ей не указ, что и прочувствовал Никита на себе тотчас, едва попал в поле Лисы.
– Затарился, чтоб не бегать в магазины по сто раз, – произнес он, резко притянув ее к себе.
– У меня руки грязные, – пролепетала Алиса, опустив ресницы.
Вот, пожалуйста: она не отстранилась, упомянув о руках, выпачканных известью, которой в наше время редко кто белит потолки. Фактически Лиса извинилась, что не может обнять его, сама же прильнула к нему всем телом – теплая, нежная, податливая. Разве это не ухищрения, мол, я твоя, когда ни пожелаешь? У женщины на первом месте работа, уборка, готовка, стирка, глажка и выпачканные известью руки, а в свободное от забот время секс, если не устала, – в этом вся правда. Лису день уже не смущал, она живо настроилась на обмен энергиями, ремонт ей не помеха. Про ухищрения подсказал разум, интуиция внушала: ты хочешь ее, бери, не слушай придурка, сидящего у тебя в голове.
– И губы в извести, – шепнул Никита.
Под впечатлением дневного угара он ехал в музыкальное училище. И, как нарастал совсем недавно экстаз между ним с Алисой, так же нарастало звучание «Болеро». Диск включил, чтоб восстановить в памяти перед беседой с музыковедом. Впрочем, Никита часто его слушал, каждый раз надеялся, что ему приоткроется нечто новое и натолкнет на принцип, о котором написал в послании Валерке Лева. А мысли возвращались к Алисе, к ее губам, разметанным по подушке волосам, груди, линиям тела, к ее словам в прихожей перед его уходом:
– Я, наверное, дрянь, да?
Конечно, Никита понял, почему у нее вырвалось это слово, когда она целовала его на прощание.
– С чего это вдруг самобичевание на тебя нашло? – прикинулся он, будто не догадался, что ее мучит, а ведь мучит, только она об этом не говорит.
– Нет-нет, все нормально, – улыбнулась Алиса. – Просто мне хорошо, а так не должно быть. По крайней мере, сейчас.
– Не грызи себя. – Никита провел по ее щеке ладонью, прикоснулся к красным, нацелованным губам. – Почему нам должно быть плохо? Мы живем, это наше преимущество, стало быть, от радостей не стоит отказываться, они часть жизни. Жди, устроим домашний ужин на двоих.
– Не прощальный? – полушутя-полувсерьез спросила она.
Никита чмокнул ее в нос, усыпанный веснушками:
– Не дождешься. До вечера? Возможно, приду поздно.
Зачем он сказал «не дождешься»? Опять интуиция поработала вместо разума? Кстати, на Лису давно не покушались, забыли о ней? Нет, вряд ли, скорей всего Никита мешает им. Или обдумывают, как ее достать…
Вдруг звонок от Лолы:
– Добрый день, Никита. Новости есть?
– Нечем вас порадовать. Жду, когда ваша копия даст о себе знать.
– Где только ее ждать?
– Не знаю, но мне кажется, я пойму, когда она объявится.
– Сразу позвоните мне, я тут как на иголках.
– Позвоню. До свидания, Лола.
Раньше его охватывало волнение при встрече с Лолой, какое охватывает самца при виде самки, даже ее голос воздействовал. На этот раз Никита довольно спокойно с ней разговаривал, наверное, силы истощил у Алисы.
– Стоп! – резко затормозил Никита. – Тихое место у мясника.
Он не сомневался, что бойня в ванной и Валерка дело одних рук. А находятся эти руки на окраине города в районе – хуже некуда. Там темно и страшно, будут звать на помощь, никто не придет, даже из окошка не выглянет из обычного любопытства.
Никита развернул машину, дал по газам. Скорость сейчас залог успеха, только бы успеть… только бы зверюга был там…
Глава 13
В музыкальном училище его отвели в класс к музыковеду Нине Александровне. Маленькая и полноватая женщина с короткой стрижкой приветливо встретила его, Никита с ходу дал ей оценку: стопроцентная интеллигентка, в общении с ней желательно не использовать жаргонные словечки, ибо плохих слов она явно не знает.
– Вас творчество Равеля интересует? – осведомилась она.
Что ответить? Вдруг Нина Александровна даст скупые сведения, в результате он упустит нечто важное, а своим умом до этого важного не дойдет? С другой стороны, на фиг ему творчество? Никита ограничил задачу:
– Меня интересует все, что связано с его «Болеро». Начнем с того… Откуда взялось название?
– Так называется парный испанский танец, его создание приписывают испанскому танцовщику Себастьяно Сересо около 1780 года. Танцуют болеро под аккомпанемент гитары и барабана, реже танец сопровождается пением, одновременно танцоры отбивают на кастаньетах сложные ритмические узоры. Разновидностей болеро много, они характерны для всех областей Испании; танец всегда был трехдольным, но доли в разное время дробились по-разному. Если вы хотите послушать в классическом варианте, то у Шопена есть фортепьянная пьеса, которая так и называется «Болеро». Оно встречается и в творчестве Бетховена, Вебера, Делиба… Да что там, у Чайковского в «Лебедином озере»! Но парадокс Равеля в том, что ни один из этих вариантов, включая испанские разновидности, не совпадает с ритмической структурой его «Болеро».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
