Но ведь Пауль имеет право знать о том, что скоро станет отцом! — возражал ей голос разума. И ребенок, когда подрастет, обязательно начнет спрашивать, кто его папа и где он! Что ты ответишь?
Она долго мучилась, размышляя над тем, как лучше поступить. Звонить Паулю или встречаться с ним она не могла себя заставить. Как только в ее воображении возникала сцена объяснения, она испытывала приступ такой небывалой трусости, что не узнавала себя прежнюю — смелую, дерзкую, умеющую дать отпор любому обидчику.
Нет, если я увижу этого мужчину или услышу его голос, то и звука не смогу произнести, думала она и тут же решительно отметала эту мысль. Лучше напишу ему письмо. Объясню, что не имею к нему никаких претензий, пусть ни о чем не беспокоится.
Под вечер, когда за окном начали сгущаться сумерки, письмо наконец-то было написано. Тея еще раз прочла его, запечатала в конверт, надела пальто и сразу отправилась на почту, чтобы не откладывать отправку на завтра.
Возвращаясь домой уже в темноте, она услышала за спиной чьи-то торопливые шаги. Ее охватила тревога. Вокруг не было никого, только этот идущий позади нее человек, по всей вероятности, мужчина.
Она пошла быстрее. Незнакомец не отставал.
Он преследует меня, простучало в ее висках. Что ему нужно? Кто он такой? Грабитель? Бандит? Сумасшедший? Что мне делать?
Кровь помчалась по ее жилам с утроенной скоростью, сердце заколотилось учащенно и громко. Когда до дома оставалось рукой подать, она пустилась бежать.
Преследователь нагнал ее в считанные секунды.
Споткнувшись, Тея упала на бетонную дорожку, приземлившись на ладони и коленки. Человек схватил ее за плечи. Она оглушительно закричала, ловко извернулась, сжала пальцы в кулак, воинственно замахнулась и нанесла по злоумышленнику удар.
Он застонал, а она, воспользовавшись моментом, рванула в сторону, высвобождаясь из его рук.
— Тея, это же я!
— Ты?! — Она резко повернула голову, тараща глаза и всматриваясь в человека, с которым только что боролась. Это был он, Пауль. — Я... Я подумала, кто-то за мной гонится...
— Конечно, я гнался за тобой! — воскликнул Пауль, беря ее за руку и поднимаясь вместе с ней на ноги. — Я собирался просто подойти к тебе, но ты так припустила, что и мне пришлось ускорить шаг.
— Я... не знала, что это ты... — Она подняла руки и взглянула на свои ладони.
Пауль тоже посмотрел на ее маленькие кисти, белевшие во мраке. На душе у него потеплело.
— Ты что же, решила со мной драться? — спросил он, улыбаясь.
Поняв, что ему смешно, она гордо вскинула голову.
— Я сознавала, что слабее этого преследователя, но сдаться ему без боя не намеревалась!
Пауль с восхищением вгляделся в ее глаза, поблескивающие в темноте.
Вообще-то разговаривать с ней сейчас ему было довольно сложно. Она исчезла из их дома в то утро, не сказав никому ни слова. В его душе до сих пор жила обида.
Обычно после ночи любви именно он уходил от женщин, избегая таким образом ненужных разговоров и не вселяя в сердца любовниц никаких надежд. Те зачастую просили его остаться. Тея же ни о чем не попросила, взяла и ушла сама. Он по сей день не мог с этим смириться.
— Конечно, силенок в тебе маловато, но отваги — хоть отбавляй! Уж с этим-то согласился бы самый заклятый твой враг. — Он усмехнулся.
— Не себя ли ты причисляешь к числу моих недругов? — проворчала Тея.
Пауль предпочел не реагировать на ее слова.
— Ты в порядке?
Если бы не твое появление, то я была бы в полном порядке, подумала Тея, пристальнее всматриваясь в свои расцарапанные ладони.
— По-моему, ничего серьезного... Но вот... — Она внезапно вспомнила, что в ответе не только за собственную сохранность, и инстинктивно прижала ладони к животу. От испуга за ребенка у нее закружилась голова.
Пауль обеспокоенно проследил за движением ее рук и заглянул в лицо. Даже в темноте было заметно, что оно сильно побледнело.
Он обхватил Тею за талию и спросил:
— В чем дело?
Она ничего не ответила, лишь тихо застонала.
— Тея, у тебя что-то болит? Скажи мне! — приходя во все большее волнение, потребовал он.
Она приподняла голову и с тревогой посмотрела ему в глаза.
— Я беспокоюсь не о себе...
— О чем же?
— Что, если, когда я падала, что-нибудь случилось с ребеночком? — произнесла она едва слышно.
— С ребеночком? — Пауль непонимающе покачал головой. — О чем ты...
— Я говорю о нашем малыше, — сказала она тихо.
На протяжении нескольких секунд он не двигался и ничего не говорил. Потом медленно опустил голову и уставился на ее живот.
— Ты хочешь сказать... То есть... Что ты... — Он замолчал, шумно сглатывая.
Тея прекрасно понимала его чувства. Она сама долгое время пребывала в состоянии шока, когда ей стало ясно, что их ночь любви закончилась зачатием ребенка. Но с того момента прошло достаточно много времени, и она уже привыкла к мысли, что скоро станет матерью.
— Я беременна. Мне очень жаль...
На самом деле ей не было жаль. Ничуть. Немного страшно, тревожно, — может быть, но не жаль. Эту глупую фразу она произнесла лишь потому, что чувствовала себя обязанной сказать нечто подобное.
— Пауль, я только сегодня выписалась из больницы! Не следует ли мне вернуться туда? — Она растерянно развела руками.
— Больница... Ребенок... О Боже! — Пауль закрыл лицо руками.
Тея неуютно поежилась. Она не предполагала, что ее сообщение явится для него настолько сильным ударом, и чувствовала себя сейчас виноватой.
— Может, пойдем ко мне? Я дам тебе воды или валерианки... Я живу вот в этом доме. — Она указала рукой на серое многоэтажное строение. — Ты сможешь дойти до него сам?
Пауль резко убрал ладони от лица.
— О чем ты говоришь? Естественно, я могу дойти сам хоть до твоего, хоть до своего дома!
— Мне показалось, тебе слишком плохо, — оправдывающимся тоном пробормотала Тея. — Прости, что так внезапно выдала тебе свою новость. Просто я сильно испугалась. Было бы гораздо лучше, если бы ты получил мое письмо и все узнал из него... Я только что отправила его тебе, как раз возвращаюсь с почты.
Пауль ухмыльнулся.
— Ты так печешься о моих чувствах! Я безмерно признателен, — язвительно произнес он.
— Не понимаю, над чем ты насмехаешься! — воскликнула Тея. — Я отправила это письмо, действительно решив, что так тебе будет легче узнать о моей беременности!
Он молча шагнул к ней и поднял ее на руки.
