Роже в сердцах стукнул кулаком по баранке. Вот почему утром Пола внезапно превратилась в заурядную дочку богатенького папочки, этакую капризную особу с писклявым голоском и притворным безразличием.
Что оно было притворным, Роже не сомневался и тогда, а теперь уверился окончательно. В то злосчастное утро он непременно доказал бы это Поле, если бы она не вывела его из себя.
Вспоминая потрясенное выражение ее лица, он болезненно морщился. Ну почему она вбила себе в голову, что ни в чем не должна уступать мужчине!
Солнышко, ты целуешься как ангел, размышлял Роже. А во сне прижимаешься ко мне, словно ища защиты. Я знаю, ты обескуражена собственной чувственностью. Тебе ведь казалось, что ты сдержанна, прохладна и все в твоей жизни подчинено строгой логике. Внезапное пробуждение страсти выбило твердую почву из-под твоих ног. Но ты моя, детка! Тебе лишь осталось это понять…
Увидев впереди знакомый церковный шпиль, Бродо крепче сжал баранку. До дома осталось совсем немного.
Что ж, есть только один способ все исправить, понял он. И чем скорее я применю его, тем будет лучше.
9
— Тебе сообщение, — сказала Рэчел, заходя в кабинет шефа и кладя перед сидевшей за столом Полой листок бумаги.
Та подняла голову и вздохнула. У нее и так за последние десять дней, минувших после отъезда Бродо, дел невпроворот. А тут, наверное, дополнительная нагрузка…
— Спасибо.
Но Рэчел не уходила. Пола вопросительно взглянула на нее.
— Что?
— Мне заказывать билет на самолет?
— На какой еще… — Пола опустила взгляд на бумажку. Когда ее мозг усвоил смысл написанного, сердце на миг замерло. — А, понятно… — Телефонограмма прибыла из парижского офиса Роже. Похоже, во Франции срочно потребовалось присутствие Полы. Ей предлагалось немедленно прибыть в Сен-Дью.
Пола украдкой взглянула на Рэчел, однако та как будто не проявляла особой заинтересованности. Она просто стояла и ждала распоряжений.
Пола прокашлялась, надеясь, что звуки ее усиленного сердцебиения не разносятся по всей комнате.
— Где находится Сен-Дью?
— Где-то севернее Парижа. Это поместье Роже. Он часто отправляется туда работать, если хочет, чтобы ему не мешали.
— А, припоминаю, ты, кажется, что-то такое говорила… — пробормотала Пола.
— Думаю, Бродо хочет посоветоваться с тобой по какому-то вопросу, — спокойно добавила Рэчел.
— Да, — сдержанно произнесла Пола, — разумеется, посоветоваться. Что же еще?
— Так я забронирую тебе место в самолете? — вновь спросила Рэчел. — И еще нужно будет заказать автомобиль с шофером.
Пола замахала руками.
— Что ты! Это мне не по карману.
— Не волнуйся, тебя доставят в лучшем виде. За все платит фирма.
— Ну хорошо, — неуверенно произнесла Пола. — Только сначала свяжись еще раз с Парижем и уточни, действительно ли возникла необходимость в моем присутствии. Может, Бродо просто блажит…
— Это его личное распоряжение, — терпеливо пояснила Рэчел.
— Ладно, заказывай билет.
Хорошо, что Пола не видела, как, выйдя за дверь, Рэчел на радостях изобразила несколько танцевальных па. Секретарше даже больше, чем остальным сотрудникам, надоела дотошная и настырная мисс Канингем, вечно сующая всюду нос и поучающая, что и как делать.
Оставшись в одиночестве, Пола позвонила Джону Карпентеру и сообщила, что некоторое время будет отсутствовать.
— Хорошо, но долго не задерживайся, — сказал тот. — У нас намечается несколько интересных дел.
— К понедельнику постараюсь вернуться, — пообещала она.
В Париж Пола прибыла без происшествий. В аэропорту ее встретил водитель арендованного «рено». Дальнейший путь показался Поле не таким уж долгим, тем более что пролегал он по многим живописным уголкам Франции. Наконец, оставив за спиной старинную деревенскую церковь, они свернули на дорогу, неуклонно поднимающуюся в гору. Когда впереди замаячило главное здание усадьбы Сен-Дью, Пола подумала, что никогда еще не бывала в более уединенном месте.
Притормозив перед самым крыльцом, водитель достал багаж, попрощался и сразу отправился в обратный путь. Пола, подхватив дорожную сумку, поднялась по ступеням, но не успела дотронуться до кнопки звонка, как широкая дубовая дверь распахнулась и она оказалась нос к носу с Роже.
— Ой! — воскликнула Пола от неожиданности. Ее сердце на миг замерло и сразу сладко заныло.
Хозяин поместья улыбнулся, взял у гостьи сумку и жестом пригласил внутрь. Когда захлопнулась дверь, Полу поразила царящая в доме тишина. В ее душу закралось подозрение.
— Кроме тебя здесь есть кто-нибудь?
— Только здешний домовой.
— Очень смешно! — фыркнула она.
Роже повел ее по лестнице, огибавшей выступ настоящей каменной скалы. Идя впереди, он поминутно поглядывал на Полу через плечо. Его зеленые глаза по-кошачьи поблескивали. Он явно пребывал в приподнятом настроении.
— Я вовсе не пытаюсь тебя рассмешить, — заметил Роже. — Здесь действительно живет какой-то домашний дух. Иногда я слышу по вечерам непонятные стуки и шорохи.
Помимо собственной воли Пола настороженно оглянулась, словно желая проверить, не крадется ли кто по пятам. Это был абсолютно инстинктивный порыв, и она тут же досадливо поморщилась, тем более что услышала негромкий смешок Бродо.
— Не бойся, я никому не позволю тебя пугать.
Какие у него бархатистые интонации, темные, сладкие и тягучие как патока! — подумала Пола. Разве можно доверять человеку с таким голосом?
— Спасибо, я и сама способна о себе позаботиться, — произнесла она. — Лучше скажи, что происходит? Почему ты вызвал меня сюда?
— Сама прекрасно знаешь почему. Ты поможешь мне разобраться в собственной жизни.
Пола вновь подозрительно прищурилась.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что в свое время ты была права. Ты действительно нужна мне.
Лестница освещалась плохо, поэтому трудно было сказать, шутит Роже или говорит серьезно. Пола не знала, какая из двух возможностей пугает ее больше.
Смешно, конечно. Она современная женщина. Более того, независимая, самостоятельно зарабатывающая на жизнь и доказавшая свою компетентность. Поэтому напугать ее не так-то просто. По крайней мере, пока события разворачиваются в рамках общепринятых правил и норм человеческого поведения.
В этом смысле Бродо не опасен, ведь он цивилизованный человек. По большей части.
Пола вдруг припомнила пару случаев, когда цивилизованность идущего впереди человека можно было подвергнуть сомнению. Ее сердце сжалось, но отнюдь не от страха.
