Они просмотрели все альбомы, кроме одного. С его свадебными фотографиями. Пол не принес его. Вместо этого показывал снимки, на которых играл в футбол и регби, строил вместе с братьями песочные замки на берегу. Он рассказывал о счастливых летних днях, которые они провели в этом доме.
Джулия слушала, а он рассказывал и рассказывал. Никогда в жизни он столько не говорил. Но с ней так было легко и приятно! И каждый день, на который удавалось отодвинуть схватки, повышал шансы малышей родиться здоровыми и полноценными, судя по словам врача.
Пол разместил Джулию в хозяйской спальне потому, что там были отдельная ванная, звонок у постели и высокая застекленная дверь, выходившая на веранду и пляж. Сам же он собирался занять комнату в дальнем конце коридора, но вместо этого поселился в кабинете Говарда, расположенном прямо против ее двери. В кабинете стоял диван, достаточно мягкий для того, чтобы на нем спать. Впрочем, спать ему приходилось не так уж много.
Он вставал раз по пять за ночь, чтобы заглянуть в комнату Джулии и проверить, спит ли она, и, если не спит, спросить, не нужно ли ей чего.
— Чашку теплого молока? — предлагал Пол. Но после того первого вечера у нее больше не появлялось такого желания.
— Оно поможет тебе уснуть, — говорил он, но каждый раз Джулия отрицательно качала головой.
— Я смогу уснуть только в одном случае — если они соблаговолят позволить мне это, — проворчала она на третью ночь, когда Пол услышал ее шаги и встал посмотреть, в чем дело.
Джулия стояла в темноте, поглаживая огромный живот. Он вспомнил, какой стройной она была в том красном платье год назад. Но и теперь в ней было что-то не менее привлекательное. Тогда она выглядела сексуально, теперь — женственно. Тогда он хотел поцеловать ее. Теперешние его желания мало отличались от прежних. Пол словно прирос к порогу.
— Они толкаются?
— Они всегда толкаются. Но порой мне удается их успокоить.
— Как?
Джулия пожала плечами.
— Иногда помогает, когда я поглаживаю живот. — Она коротко рассмеялась. — Глупо, конечно, но мне кажется, что им это нравится. Или когда массирую спину.
Джулия изогнулась и издала легкий жалобный стон.
Кровь в его жилах стала вдруг густой и горячей. Не хватало ему еще вожделеть к беременнои женщине — женщине, которую, скорее всего, не могут интересовать подобные вещи! Но эта мысль не остановила Пола.
— Тебе… э-э-э… нужен массаж спины? Она перестала гладить живот. — Что?
— Мне показалось… Ты думаешь, что массаж спины поможет?
Скажи «нет»! — мысленно взмолился он.
— Что ж, это было бы неплохо, — ответила Джулия.
Будь осторожнее в своих желаниях, говорила ей мать, они могут исполниться. Но массаж спины казался несбыточной мечтой, когда она вертелась с боку на бок всего полчаса назад. И если бы кто-нибудь сказал ей, что Пол предложит сделать его, Джулия рассмеялась бы тому в лицо.
О, он был просто чудом все эти три дня. Внимательным, предупредительным и таким похожим на Пола, которого она знала и любила! Но этот Пол, за исключением сегодняшней ночи, старался даже не прикасаться к ней.
Теперь же чуть ли не дрожащим голосом произнес:
— Если хочешь, чтобы я помассировал тебе спину, ложись и поворачивайся набок.
Джулия послушно растянулась на большой постели и, перекатившись набок, прижала к животу подушку. Так, а теперь нужно расслабиться. Только как это сделать? Она была как провод под высоким напряжением. Ее тело почти звенело от ощущения его близости. Все чувства проснулись и замерли в ожидании.
Она услышала шаги босых ног по полу, почувствовала, как подался матрас под его тяжестью.
— Тебе хватит места? — Да.
За окнами слышался шум прибоя, а у Джулии кровь тяжело пульсировала в венах, сердце бешено колотилось в груди… И дети пинались нещадно.
— У-уф, — выдохнула она и погладила живот в попытке успокоить их. — Шшш.
— Опять разбушевались? — Да.
Джулия протянула руку и, найдя ладонь Пола, приложила к своему животу.
Его немедленно толкнули. Пол замер.
Джулия спросила себя, не совершила ли она ошибку. Может, теперь он захочет уйти, вернуться в свою комнату, оставить ее один на один с детьми?
Но он продолжал прижимать свою руку до тех пор, пока кто-то из малышей снова не толкнул его, а затем мягко толкнул его в ответ. Джулия застыла от удивления. Пол убрал ладонь.
— Прости.
Может, он уйдет теперь?
Но Пол одной рукой обхватил ее за плечи, а большой палец другой прижал к спине. Затем начал массировать, разминая позвонок за позвонком.
Джулия тихо застонала.
— Что-то не так? — остановился Пол.
— Н-ничего. Ммм…
— Что означает «ммм»?
— Хорошо, — выдохнула она. — Это означает, что мне хорошо.
Даже больше, чем хорошо. Это было чудесно. Восхитительно. Спина Джулии изгибалась под настойчивым ритмичным давлением его пальцев. Она пристроила голову на подушку и позволила себе целиком отдаться ощущениям. Напряжение постепенно ослабевало, покидало ее тело. Губы приоткрылись, она глубоко вдохнула, а затем медленно, удовлетворенно выдохнула:
— Да-а-а.
Перевод Полу явно не требовался. Он продолжал массировать. Его пальцы спустились по спине, затем разошлись в стороны на пояснице — там, где болело больше всего.
— А-а-х, — содрогнулась от удовольствия Джулия.
Пальцы Пола замерли.
— Эй, ты в порядке?
— Да. Чудесно. Вот здесь. Да-да, здесь. Продолжай.
И он продолжал. Джулия почувствовала, как он изменил положение, придвинувшись ближе. Его пальцы работали неустанно, снимая напряжение, разминая одеревеневшие мышцы.
У Джулии слипались глаза. Она дышала глубоко и ровно. Плечи и спина расслабились. Было очень тихо — Джулия даже не слышала стука своего сердца. Только дыхание Пола — хрипловатое и немного учащенное, словно при беге. Ей хотелось бы увидеть его лицо. Но было темно, она лежала к нему спиной, и куда-то уплывала, уплывала…
Даже дети успокоились. Джулия, насколько это было возможно, свернулась калачиком и целиком отдалась на волю волшебных пальцев. Они медленно прошлись вниз и вверх по ее спине и, дойдя до плеч, замерли. Она не двигалась.
Джулия почувствовала, как ладонь Пола легко погладила ее волосы, как провела по шеке. Потом что-то на мгновение коснулось ее щеки. Затем Пол встал и вышел. Просто так. Через дверь.
Джулия потрогала щеку рукой. Она была чуть влажной.
Это была нестерпимая мука.
Проклятье, о чем он думал! Да и думал ли вообще? Похоже, что нет. Если бы он хоть на мгновение смог представить, что его так возбудят эти простые прикосновения, он бы даже не заикнулся о массаже!
