— У меня есть одно предложение. Давай устроим себе небольшие каникулы и проведем их вдвоем в Пасифик Палисейдс.
— Каникулы? — Кэтрин изумленно хлопнула ресницами.
Что он замыслил? — с тревогой подумала она, но ее сердце радостно затрепетало. Еще раз побывать в Лос-Анджелесе, причем вместе с Бернардом, — об этом, казалось, можно только мечтать!
Перед ее мысленным взором возникли сцены беспечной жизни райского города, словно невидимой крепостью огражденного от неприятностей и бурь, города ее светлой и пылкой юношеской любви, которая до сих пор жила в душе. Ей вдруг нестерпимо захотелось попасть в это волшебное место.
— А что нам может помешать? — спросил Бернард. — Только две вещи — твое несогласие и отсутствие у тебя свободного времени.
Кэтрин погрузилась в раздумья. Она уже целый год не была в отпуске, в последние месяцы работала слишком напряженно и часто ездила в командировки, хотя эти поездки были ей только на руку. Томпсон без слов отпустил бы ее в двухнедельный отпуск.
Но стоит ли ей рисковать своим душевным спокойствием, вернее, его жалкими остатками? Если уже сейчас она живет лишь встречами с Бернардом и без него не может вообразить себе своего существования, то что будет с ней по прошествии двух недель их совместной жизни?
Найдутся ли у меня силы вернуться после этих сказочных каникул к прежней одинокой жизни? — думала она, терзаясь сомнениями. — Не придется ли потом проклинать себя за совершение столь серьезной, непоправимой ошибки? Ведь и винить будет некого…
Со стороны утеса послышался очередной взрыв женского смеха. В нем было столько веселого легкомыслия, столько кокетства, столько уверенности и очарования, что Кэтрин почему-то позавидовала его неизвестной обладательнице.
Потом все стихло. Кафе опустело. По-видимому, толпа развлекавшихся там людей переместилась куда-то в другое место.
Кэтрин поежилась от порыва налетевшего с моря свежего ветерка.
— Становится прохладно. Не лучше ли нам вернуться в гостиницу?
Бернард нетерпеливо вздохнул.
— Я хотел, чтобы ты все же ответила на мое предложение. Желательно согласием.
Кэтрин неуверенно пожала плечами и уже приоткрыла рот, чтобы извиниться и сказать, что у нее нет свободного времени. Но промолчала.
Выдастся ли мне когда-нибудь еще подобная возможность? — подумала она. Пожалуй, стоит принять этот подарок судьбы… А над тем, как жить дальше, я подумаю после. И потом… Кто знает, что последует за этими чудесными каникулами?..
— С отпуском, надеюсь, проблем не возникнет. Босс уже намекал, что отпустит меня в любое время… Поэтому… Я принимаю твое предложение. Признаюсь, я ужасно соскучилась по Лос-Анджелесу.
Бернард опять вздохнул. На этот раз с явным облегчением.
— Очень рад!
— Когда начнутся наши каникулы? — спросила Кэтрин с замиранием сердца.
— Я планирую отправиться домой уже завтра, — ответил Бернард. Был бы счастлив, если бы ты полетела со мной. Утром я купил бы тебе билет.
— В какое время вылетает отсюда самолет?
— В три часа дня.
— Гм… Думаю, до трех я улажу вопрос с отпуском. И смогу составить тебе компанию, — не раздумывая ответила Кэтрин.
Она до сих пор не верила в то, что так скоропалительно согласилась на это безумие, но чувствовала такой мощный эмоциональный подъем и такое невиданное ликование, что едва не хлопала в ладоши. Чем глубже мысль о предстоящем отпуске укоренялась в ее сознании, тем меньше сомнений и страхов оставалось в душе.
— А где мы будем жить? Если, конечно, мы вообще будем жить вместе, — поспешно добавила она.
— В Пасифик Палисейдс, я ведь уже сказал тебе.
Кэтрин отлично помнила этот район. В юности она нередко гуляла там вместе с Бернардом. Бывало, что, вдоволь насладившись друг другом, они лежали, изможденные, на желтом песке пляжа и подолгу любовались великолепными очертаниями гор.
— Однажды я построю здесь дом, — говорил Бернард.
Кэтрин улыбалась, не веря, что его юношеской мечте суждено осуществиться, но никогда не высказывала своих мыслей вслух.
— В Пасифик Палисейдс у меня вилла, — добавил Бернард.
— Что? — удивленно воскликнула Кэтрин. — Ты все же воплотил в жизнь свою давнюю мечту?
Бернард довольно усмехнулся.
— Неужели помнишь наши беседы?!.. — Он помолчал, потом вновь заговорил, более деловым и серьезным тоном: — В этот дом я не приглашаю ни гостей, ни родственников. В нем бываем только мы с Робином. Хотя в последнее время Робин появляется там все реже и реже. Сейчас он временно находится в Нью-Йорке. С ним мой двоюродный брат.
Кэтрин довольно улыбнулась. Залитая лунным сиянием, она походила сейчас на какое-то неземное создание.
— Значит, Робин по-прежнему увлечен музыкой?
Бернард ухмыльнулся.
— Если бы по-прежнему! Он ушел в нее с головой!
— А ты как к этому относишься? — спросила Кэтрин.
— Смирился, — вздохнул Бернард. — Конечно, я не одобряю его выбор. Мне кажется, что игра на гитаре — не вполне серьезное занятие. К тому же оно не дает гарантированного заработка. Но запрещать сыну делать то, что ему поистине нравится и приносит удовлетворение, я не имею права. Это привело бы лишь только к конфликту.
— Я с тобой полностью согласна, — воодушевленно ответила Кэтрин.
Когда самолет приземлился в Лос-Анджелесе, она пришла в такое сильное волнение, что ее сердце заколотилось где-то в горле.
Город встретил их ласковым теплом и безоблачным небом. Современно обустроенный аэропорт кишел как муравейник. Кэтрин заглядывала в лица незнакомых людей, и ей казалось, что все они радуются вместе с ней.
Вилла Бернарда была небольшой, но очень уютной и удобной. Сад утопал в цветах. И, зайдя в него, Кэтрин даже почувствовала легкое головокружение, — настолько сильно воздух был наполнен их пьянящими ароматами.
— За домом присматривает Шейла, — объяснил Бернард. — Она же выращивает цветы и готовит, когда мы с Робином проводим здесь время. Ты, наверное, проголодалась. Попросить Шейлу, чтобы накрыла чайный стол на веранде?
Кэтрин кивнула.
— Это было бы просто здорово.
— Минут через пятнадцать все будет готово. Держу пари, такого чая, какой умеет готовить наша Шейла, ты еще не пробовала.
Ничего более замечательного со мной никогда еще не происходило в жизни, думала Кэтрин.
Они с Бернардом перекусывали то на веранде, то в саду. На берегу, окатываемые теплыми морскими волнами, подолгу занимались любовью. Бродили до сумерек по горам…
В этот период ей казалось, что она находится в удивительной гармонии со всем миром. И с Бернардом тоже.
