— Очень мило с твоей стороны, — вежливо поблагодарил Эштон. — Но не думаю, что мы сможем попасть на него.
— О, дорогой… Ты ведь не сердишься, правда, из-за того, что твоя Тара не получила главную роль?
Он бросил на нее подозрительный взгляд:
— Ты об этом знала?
— Ну, естественно! Я член правления, в конце концов. Ваша «Мэри Поппинс» наделала здесь шуму из-за пустяков. Ей, право же, не следовало вмешиваться во внутренние дела школы.
— Ну, больше в этом не будет необходимости, — любезно заметил Доминик. — В следующем году Тара пойдет в другую школу в Фиттон-Магне. И меня уже не интересуют внутренние проблемы «Парковой школы» в Весткомбе.
Хейзл кисло рассмеялась:
— Да это все — просто буря в стакане воды! Тара не может ждать особого расположения к себе за заслуги своей мамы.
— Конечно нет, но проблема в другом. Она была умышленно исключена из постановки.
— Уверена, для этого есть очень веская причина.
— Может, ты подскажешь, в чем она заключается?
Она пожала плечами.
— Откуда же я могу знать?
— Ты не любишь Тару, не правда ли, Хейзл? На днях ты очень рассердилась, когда она оскорбительно отозвалась о тебе. Не твоя ли это месть?
— Доминик, дорогой, — она попыталась рассмеяться, но это ей не удалось. — Не могу поверить — ты почти стараешься обидеть меня. Сейчас мы забудем эту чепуху, а в среду пойдем на спектакль вместе. И чтобы доказать, что тут не было злого умысла, я поговорю с миссис Фрэнкс. Тара сможет сыграть одну из селянок.
Он покачал головой:
— Мне жаль, Хейзл, но приезжает Серена, и Тара захочет быть все праздники с мамой.
— Серена! — Ее изумление было так велико, что она задохнулась, произнося это имя. — И ты позволишь ей жить здесь после всего, что случилось? — Ее голос почти сорвался в пронзительный крик. — Ты, должно быть, с ума сошел!
— Серена имеет право видеться с дочерью, — хладнокровно заметил Доминик. — Она решила воспользоваться этим правом на Рождество. Мне нужна была бы чертовски веская причина, чтобы воспрепятствовать ей.
— Но у тебя она была! — с негодованием заявила Хейзл. — Нас пригласили кататься на лыжах, помнишь? Мы могли что-нибудь для Тары придумать…
Фиби старалась спрятаться за диванными подушками.
О, Боже! — думала она. Это ужасно.
— Как с одной из селянок? — иронично спросил Доминик. — Этого не будет, Хейзл. Я уверен, ты не останешься без компании.
Хейзл резко повернулась и выскочила из комнаты. Минуту спустя они услышали рев машины.
— Это, — заметила Фиби, — было не очень любезно.
— Возможно. Я и не собирался быть любезным. Как я уже говорил вам, я знаю Хейзл очень давно. У нас с ней так ничего и не вышло и… не выйдет никогда. А сейчас тем более.
— Почему?
— Потому, что возвращается Серена, — сухо произнес он.
Фиби забросила свой пакет с шитьем под диван.
— Пора ехать за Тарой, — ровным голосом сказала она и вышла.
Серена Вейн приехала в следующий вторник. Презирая себя за собственное любопытство, Фиби наблюдала, как остановился лимузин, шофер открыл заднюю дверцу и вышла Серена Вейн — неторопливо и грациозно.
Она была в пальто из мягкой замши кремового цвета, на воротник которого волнами падали ее золотистые волосы.
Серена остановилась, окинув дом оценивающим взглядом, и Фиби невольно отступила назад, прячась за занавеску.
Шофер вынимал вещи из машины: комплект чемоданов, до нелепости огромную картонную коробку, дорожные сумки. Мисс Вейн распорядилась, чтобы он занес все это в дом, проследовала впереди него вверх по лестнице и скрылась из вида.
Фиби тихо, горестно вздохнула. Каким бы ни было воссоединение семьи, вершившееся сейчас внизу, это ее не касалось.
Примерно через час за ней пришла Кэрри с обескураженным видом.
— Она хочет познакомиться с вами. Она — само обаяние, но будьте осторожны, я бы не доверяла ей. Помимо всего прочего, она привезла щенка для Тары, и он уже наделал лужу в холле, — мрачно добавила экономка.
Первым, кого Фиби увидела, войдя в гостиную, был Доминик. Он стоял у камина с непроницаемым лицом и не сводил глаз со своей бывшей жены. Черный щенок ньюфаундленда крепко спал у его ног.
Серена Вейн уютно уртроилась на одном из диванов. Пальто она сняла и осталась в не менее дорогом, роскошном кремовом платье из букле. Ее ногти были покрыты темно-малиновым лаком, а темно-голубые глаза казались почти черными.
— Так вы — Фиби? — произнесла она приятным голосом. — Вы та самая добрая девушка, которая заботится о моем величайшем сокровище? У меня просто нет слов для благодарности. Это так ужасно — находиться за тысячу миль от дочери.
— Должно быть, так, — ответила Фиби, запинаясь.
— Сказать Кэрри, чтобы принесла нам всем чаю? — предложил Доминик.
Серена рассмеялась.
— Чай? Дорогой! Только не говори, что у тебя нет шампанского, чтобы поздравить меня с приездом домой. — Она обвела комнату взглядом, издав восторженный вздох. — О, я слишком долго отсутствовала. — Она обняла Тару. — Но теперь мамочка вернулась, любовь моя! И все будет хорошо. — Серена снова улыбнулась Доминику. — А тебе не придется беспокоиться о Рождестве, я уже все заказала. Елку, еду, вино — все.
— Но у нас уже есть елка, — недоуменно заявила Тара.
— Да, любовь моя, я заметила. — Пластилиновому Купидону был ниспослан пренебрежительный взгляд. — Но подожди, вот увидишь ту, которую купила я. Уверена, мы найдем место, где ее поставить, — добавила она тоном, не терпящим возражений.
— И Кэрри приготовила все угощение, — продолжила Тара.
— Любовь моя! — В голосе Серены зазвучали металлические нотки. — Не старайся больше испортить приятные мамочкины сюрпризы, или я буду жалеть, что приехала. — Она сделала паузу. — Хочешь посмотреть, что я еще тебе привезла?
— Мы обычно обмениваемся подарками утром на Рождество, — тихо вставил Доминик.
— О, я не могу ждать так долго! — Серена указала на большую плоскую коробку, перевязанную ленточками. — Это — там.
В коробке лежала шубка. Наблюдая, как Тара послушно прохаживается в ней взад и вперед, Фиби решила, что шуба слишком вызывающа и ужасна.
Проснулся щенок и начал бродить по комнате.
— Он хочет выйти, — резко сказал Доминик. — Тара, давай выведем его в сад. Кэрри не потерпит больше беспорядка в доме.
— Бедная Кэрри, — проговорила Серена, когда дверь за ними закрылась. — Я удивляюсь, что она все еще справляется с домом.
— И даже очень неплохо, — сдержанно ответила Фиби.
