Понятно. Яснее некуда…
Дженни чуть отодвинулась и приподнялась на локте.
— Мне тоже так хорошо… что даже странно. Волшебная ночь… И ты такой красивый, сильный…
Произнося эти слова, она скользила ладонью по плечам Дейва, по бугоркам мышц на груди, по маленьким мужским соскам, по плоскому животу. Вскоре под пальцами Дженни оказались шелковистые волоски в паху Дейва.
Чуть помедлив, она наклонилась и легонько сжала зубами ближайший к ней сосок. Одновременно ее рука двинулась ниже.
Дейв со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
— Ты… рискуешь! — с натугой произнес он спустя несколько мгновений.
Дыхание Дженни тоже участилось.
— Это… чувствуется… — с такой же запинкой прошептала она.
Через минуту они вновь слились в объятиях.
Когда очередная вспышка страсти стихла, Дженни задремала на плече Дейва. И вскоре они оба крепко уснули, утомленные любовью.
11
Утром Дженни пробудилась от пробившихся сквозь сон к ее сознанию чарующих звуков саксофона.
Она не сразу открыла глаза. Ей хотелось еще немного понежиться в постели, продлить фантастическую ночь. Но музыка была так прекрасна, что последние остатки дремы улетучились без следа.
Ресницы Дженни затрепетали, она открыла глаза и увидела находящегося на балконе Дейва.
Стояло раннее туманное утро. Было уже светло, но солнце еще не выглянуло из-за окружающей Блэквуд-холл дубравы. В ветвях вековых деревьев клубилась сизая дымка, слышался щебет просыпающихся птиц.
Совершенно голый и прекрасный в своей наготе, делавшей его похожим на ожившую статую греческого бога, Дейв играл на саксофоне. Делал он это, закрыв глаза, самозабвенно, точно так, как накануне занимался с Дженни любовью.
Она никогда не слышала звучащей мелодии — по-видимому, авторство принадлежало самому Дейву, — но у нее мурашки побежали по коже.
Перед внутренним взором Дженни потекли картины того, что происходило ночью в этой постели, и она вновь с ужасом ощутила прилив желания.
Кошмар! Я совершенно не в состоянии противиться обаянию этого парня! — подумала она.
Просто ты влюбилась, дорогуша, прозвучал в ее голове уже знакомый насмешливый голос. И знаешь, что я тебе скажу? Большей глупости трудно придумать!
Будто почувствовав, что Дженни смотрит на него, Дейв выпустил мундштук саксофона из губ и обернулся.
Их взгляды встретились.
Это мгновение оказалось пронзительнее самого сильного удовольствия, которое им довелось испытать минувшей ночью. Казалось, наступил момент истины.
Дейв шагнул в комнату, аккуратно положил инструмент на кожаное кресло и без тени улыбки на лице двинулся к кровати.
Дженни молча раскрыла перед ним объятия.
В этот миг за спиной Дейва сверкнул край поднимающегося из-за зеленых крон дубравы дневного светила…
Так как Молли получила небольшой отпуск, и завтрак готовить было некому, Дейв взял функцию повара на себя. Пока Дженни ставила в посудомоечную машину оставшиеся после вчерашнего ужина тарелки, он исследовал содержимое холодильника, после чего приготовил чудесный омлет с грибами.
Завтракали в залитой солнцем столовой, запивая еду апельсиновым соком из хрустальных стаканов. Разговоров почти не было. Лишь время от времени кто-нибудь просил другого передать хлеб, соль или придвинуть поближе блюдо с сочными, нарезанными крупными дольками помидорами.
Сэр Люк Сэмюэль Пусс вертелся здесь же. И, хотя Дженни в первую очередь накормила его на кухне, вскрыв баночку кошачьих консервов, он все равно время от времени напоминал о своем присутствии требовательным мяуканьем.
Часов в десять позвонила Эстер. Сначала она коротко поговорила с Дейвом, а потом попросила передать трубку Дженни.
— Здравствуй, дорогая.
— Доброе утро, Эстер. Как у вас дела?
— Спасибо, хорошо. Впрочем, все было бы еще лучше, если бы не обнаружилось, что, собираясь в клинику, я забыла косметичку.
— Да? — Дженни нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли в саквояже Эстер сумочку с косметикой.
— Понимаю, беда невелика, — сказала Эстер. — Но, видишь ли… Врачи здесь в основном мужчины, и мне хотелось бы выглядеть перед ними презентабельно. А без макияжа… — Эстер хихикнула, — я чувствую себя голой!
Дженни раздумывала всего секунду.
— Нет ничего проще. Я сегодня же привезу вам косметичку.
— Правда? — обрадовалась Эстер. — Она должна быть на туалетном столике в моей комнате. Ты в самом деле приедешь?
— Конечно.
— Дейв расскажет, как найти клинику. Жду тебя ближе к вечеру. Пока!
Дженни повесила трубку и повернулась к Дейву.
— Мне нужно съездить к Эстер.
— Я тебя отвезу.
Они выехали в три часа дня. Большую часть пути Дейв вел «вольво», вертя баранку одной рукой. Другой он обнимал прильнувшую к нему сбоку Дженни. Та была в своем естественном виде, длинные темные волосы лежали на ее плечах.
На подъезде к клинике она попросила Дейва притормозить, вынула из сумочки парик и принялась его расчесывать. Дейв сдержанно наблюдал за ее действиями. Между ними словно установился негласный договор временно не касаться темы камуфляжа.
Пока Дженни прилаживала парик перед водительским зеркалом, запиликал сотовый Дейва.
— Да? — сказал тот. — Привет, Джулия. Спасибо, все в порядке. А ты как?
Последовала пауза; по-видимому, неизвестная собеседница что-то говорила Дейву.
Услышав женское имя, Дженни непроизвольно напряглась и даже на миг задержала руки у парика. Потом достала из сумочки очки и начала с подчеркнутой сосредоточенностью протирать стекла, прислушиваясь к беседе.
— Согласен, — сказал наконец Дейв. — Так будет лучше всего. Молодчина. Действуй, как договорились. Все, пока. Увидимся. — Закончив разговор, он молча сунул трубку в карман джинсов и взглянул на Дженни. — Готова?
— Вполне. — Дженни изо всех сил старалась изобразить беззаботный тон, а получилось все равно суховато.
Дейв с некоторым удивлением взглянул на нее, но ничего не сказал и тронул автомобиль с места.
Кто такая эта Джулия? — размышляла Дженни, глядя прямо перед собой. Одна из приятельниц Дейва? Его нынешняя подружка? Которую он целует и ласкает так же, как меня? Ревность больно кольнула ее в сердце.
Теперь видишь, дорогуша, кто был прав?
Может, все это лишь мои фантазии! — подумала Дженни, стараясь рассуждать здраво.
Но по ступеням клиники она поднималась с испорченным настроением.
