Суровая справедливость. Он оставил здесь пикап на каких-то десять минут и уже должен платить штраф.
Иногда жизнь бывает нестерпимой.
Садясь в машину, Коуди думал о своих возможностях. Он мог поехать к Эмили и заставить ее выслушать его. А мог вернуться на ранчо, зализать раны и навсегда забыть свою фантазию о жене и детях, которых он так хотел!
Отъезжая от «Менгера», Коуди еще не решил, что делать.
С силой стукнув руками по столу, Эмили наклонилась к Терезе:
— Мне срочно надо видеть Ванду. Это вопрос жизни и смерти!
Тереза побледнела от такого неожиданного вступления.
— Боже мой, Эмили, что-то случилось?
— Да! И все по вине Джорджа. Послушайте, я уезжаю из города. Но перед этим мне нужно поговорить с Вандой.
— О, дорогая, мы будем без вас скучать. Когда вы уезжаете?
— Сейчас. Я не хочу терять время, поэтому…
— Я скажу ей, что вы здесь.
Тереза взяла телефонную трубку и набрала номер.
— Ванда, Эмили Кирквуд… Нет, она одна… Хм-хм. Хорошо. — Она повесила трубку. — Ванда приглашает вас зайти…
Эмили вихрем ворвалась в офис Ванды. Та подняла голову, широко улыбаясь. При виде Эмили улыбка тут же исчезла с ее лица.
— О, дорогая! Что с вами?
— Все! Вы знаете, что сегодня за день?
— Мм… день вашего рождения?
— Нет! — Эмили со страданием закрыла глаза. — День моей свадьбы!
— Замечательно! Так, значит, Коуди все-таки последовал моему совету и перенес дату! Я польщена!
— Не стоит. Свадьбы не будет! Моя жизнь разрушена!
Эмили начала метаться из угла в угол.
Ванда нахмурилась.
— Присядьте-ка и расскажите мне все по порядку. Я уверена, вдвоем мы с вами найдем выход.
Эмили с силой стиснула зубы.
— Это невозможно. Я сделала ужасную, неблагородную вещь… с благородными побуждениями, как вы понимаете. Но я не рассказала об этом Коуди, а теперь он все узнал сам и… уже слишком поздно…
— Эмили, я не могу себе представить, чтобы вы совершили что-то ужасное и неблагородное. Вы неспособны на такое.
— Выходит, способна. Думаю, вы еще не видели этого, иначе не были бы так милы со мной.
Ванда встревожилась:
— Не видела чего?
— Этого! — Эмили открыла журнал и положила его перед Вандой. — Прочитайте и потом скажите, можно ли мне надеяться на что-либо.
Пока Ванда читала статью, Эмили подошла к окну. Солнце ярко сияло в небе, пели птички. Какая вопиющая несправедливость! У нее внутри бушевал ураган. Должно же это как-то отразиться на окружающем мире?!
Эмили не вынесла бы разочарованный взгляд Ванды. Она продолжала мрачно смотреть в окно. Но восхищенный смех заставил ее в удивлении обернуться.
— Как вы можете смеяться?
— Они назвали меня сумасшедшей старушкой.
— И это вас не обижает?
— А почему это должно меня обижать? Мне всего лишь семьдесят шесть, дорогая… Хотя, конечно, о возрасте лучше не распространяться. Мне бы не хотелось, чтобы мои работодатели узнали об этом. Ведь они думают, что мне только семьдесят три.
— Но… но… сумасшедшая? Это значит — умалишенная!
— А также это значит — эксцентричная. И я совсем не против этого. Кто же захочет быть обычным человеком в моем возрасте? — Ванда закрыла журнал. — Могу сказать, что в основном меня ничто не задело, только…
— Только что?
— Часть о Джордже. Вы действительно думаете, что у него внутри птичье гнездо вместо микрочипов? Если вы считаете…
— Я вхожу, Тереза! И никакие техасские рейнджеры не смогут меня остановить!
Эмили застыла на месте. Ее взгляд остановился на двери, через которую рвался Коуди Джеймс.
Коуди и понятия не имел, как очутился около «Золотой розы». Он знал только, что, когда увидел припаркованную у входа машину Эмили, совершенно потерял голову.
Он тотчас увидел и ее саму, стоящую около окна с кружевными занавесками. Хотя Коуди мало осознавал все происходящее вокруг, но понял, что на ней свадебное платье. И этот факт был ему как нож в сердце.
— Что ты здесь делаешь? — одновременно спросили они друг у друга.
Оставив вопрос открытым, Коуди выпалил:
— Ты не дождалась меня!
— Ты назначил время и не пришел!
— У меня колесо спустило. Я сделал все, что было в моих силах! Думаешь, я не хотел приехать вовремя?
— По-моему, ты испугался что упустил шанс сказать мне в лицо, что ты обо мне думаешь.
Эмили повернулась к нему спиной. Он видел, как задрожали ее плечи. Вдруг весь его гнев испарился, и он почувствовал облегчение, что нашел ее.
— Эмили, я люблю тебя. Пожалуйста, позволь мне все объяснить.
Первый момент он думал, что она не ответит. Но Эмили медленно повернулась к нему. Она казалась такой уязвимой, что ему стоило больших усилий не рвануться к ней.
— Что ты хочешь объяснить?
Даже ее голос был слабым.
— Я собирался сказать тебе раньше. Клянусь Богом, собирался. Но я так сильно любил тебя и мы были так счастливы, что я решил отложить разговор.
Эмили вытерла глаза и потрясла головой, как будто пытаясь снять с себя паутину.
— Но именно я хотела во всем тебе покаяться. Коуди, я не имела ни малейшего понятия, что статья будет такая ужасная. Если бы…
Коуди сдвинул брови.
— Подожди минутку. Ты знала о статье до того, как она была напечатана?
Эмили нахмурилась.
— Конечно, знала. Я же шпионила для него. По-другому никак нельзя это назвать… Мне очень жаль. Если ты простишь меня, я обещаю…
— Простить тебя? По-моему, это мне надо просить у тебя прощение. Я знаю, что ты думаешь о парнях с деньгами. Но говорю тебе честно: это в основном земля и скот, а не наличные. Ты сможешь смириться с этим?
У Эмили перехватило дыхание.
— Земля и скот? То есть ты не бедный ковбой, а…
— …совладелец «Летучего Джея», вместе с моим братом Беном. А ты говоришь, ты шпионила…
— Для своего кузена, работающего в журнале «Привет, парень!». Я пришла в «Золотую розу», потому что ему нужна была история от первого лица. Я и понятия не имела, что он напишет что-то столь оскорбительное. — Она направилась к столу Ванды. — Я думала, ты видел это, Коуди. Я думала, поэтому…
Он остановил ее и заключил в объятия.
— Мне не важно, что написано в каком-то журнале. Для меня вообще ничего не имеет значения, кроме тебя.
