Свет, мелькнувший в глазах Анджелы несколько минут назад, вспыхнул снова. Но теперь причиной этого света был он, Филипп.
— Приятно слышать.
Наградой ей стала еще одна обворожительная улыбка.
— Ну что? Я делаю омлет, а ты печешь печенье. Согласна?
— А если вместо печенья получится хоккейная шайба, ругаться не будешь?
Филипп усмехнулся и положил ладонь на ее живот.
— Что нам терять? Тем быстрее парнишка привыкнет к спорту. Глядишь, пойдет в отца.
Анджела засмеялась.
— Хочешь сказать, что ты был звездой хоккея?
— Ну, может, и не звездой, но играл я неплохо. Только не в хоккей, а в регби. Звездой хоккея на траве у нас был Грег.
— Твой брат.
— Угу. Младший. А Джон у нас самый старший. Не считая девочек.
Продолжай улыбаться! — велела себе Анджела. Даже если ты никогда их не увидишь.
— Конечно, — вежливо ответила она.
— Берил у нас модель. Точнее, была ею, но недавно вышла замуж и… Но это долгая история.
— Да, — еще более вежливо ответила Анджела. — Не сомневаюсь.
— Теперь о Фионе и Урсуле. Фиона у нас бухгалтер. Но необычный. Ты знаешь бухгалтеров, которые прыгают с парашютом?
— Нет, — сказала Анджела, натужно улыбаясь.
— А Урсула… — Филипп фыркнул. — Совершенно непрактичное существо. Наш доктор Айболит. Кстати, о животных… Ну, их трудно описать. Сделаешь это сама, когда познакомишься с ними.
— Да, — снова сказала она. — Наверно… И когда это случится?
— Первыми будут Джон и Грейс. Они живут всего в сотне миль от Сиднея. Даже меньше. — Он наклонил голову набок. — Слушай, у меня идея… Может, по возвращении сразу отправимся к ним?
— Ну… я… — Анджела начала заикаться. — Ты сказал… Мне показалось, что ты не хотел говорить им, что… нам пришлось пожениться…
— И не скажу. — Филипп убрал с ее щеки прядь смоляных волос. — Милая, мы скажем моим родным правду, — мягко сказал он. — Что мы познакомились несколько месяцев назад, решили жить вместе, но… но получилось так, что мы снова нашли друг друга всего две недели назад. — Он улыбнулся и провел пальцем по ее губам, образовавшим букву «о». — Подходит?
Анджела проглотила слюну.
— Очень подходит.
— Вот и отлично. Раз так, за дело. Сначала завтрак. Потом поездка в порт, где я представлю тебя своей любимой даме ростом в тридцать восемь футов. Мы поплаваем на ней в следующий раз.
— Не знаю… То есть…
— Ты полюбишь ее с первого взгляда. — Филипп махнул рукой, отметая все возражения.
— Но не сегодня.
— Нет. Я уже сказал, что у нас слишком много дел. Еда. Порт. И магазины, где мы купим тебе что-нибудь сексуальное.
— Сексуальное? — засмеялась Анджела. — Одежда для беременных сексуальной не бывает.
— На тебе все выглядит сексуально. — Последовал еще один поцелуй, долгий и нежный. — А потом нанесем визит Джону. Ну что, подходит?
Анджела смотрела на него во все глаза. Это звучало как волшебная сказка, но она в сказки не верит.
— Черт побери! — спохватился Филипп. — Я просто идиот! Это слишком много, да? Наверно, ты устала, а я тебя тороплю…
Анджела поцеловала его в губы.
— Я ни капельки не устала, — прошептала она. — И на все согласна.
— Ты уверена? Потому что…
— Филипп!
Судя по тону Анджелы, разговор был окончен. Но Филипп умел оставить за собой последнее слово.
— Планы меняются, — сказал он. — Мы проведем здесь два дня.
— Честное слово, я не…
— Я знаю. Мы посетим порт и магазины. — Он бережно опустил Анджелу на подушки. — Но Джон и Грейс пару дней подождут. У нас есть занятие получше.
Анджела негромко засмеялась, обняла его за шею и поцеловала.
— Как насчет завтрака? — нежно спросила она.
Филипп взял в ладонь ее грудь, провел пальцем по соску, и она затаила дыхание.
— А как насчет этого? — шепнул он.
— Это может… — У нее дрогнул голос. — Это тоже может подождать.
Он наклонил голову и лизнул ее.
— У твоих сосков цвет роз.
— Они никогда не были такими чувствительными, — прошептала в ответ Анджела. — Ребенок…
— Я делаю тебе больно?
— Ох нет. Нет! Я люблю, когда… да, когда ты делаешь это. Когда ты… ох! Ох, Филипп…
Другого ответа ему и не требовалось. А когда ее пальцы сомкнулись на его упругом члене, Филипп лег на бок, повернул Анджелу и перекинул ее голень через свое бедро.
— Смотри на меня, — хрипло велел он. — Я хочу видеть твое лицо.
Его слова, прикосновения и движения были настоящей пыткой. Анджела вскрикнула, поцеловала его в губы и отдалась ему телом и душой…
Доказав это единственным способом на свете.
Когда они проснулись, стояло ясное безоблачное утро.
На острове Эйр наступила благодать. Теплые дни и холодные ночи, полные страсти.
В объятиях мужа Анджела теряла всю свою сдержанность. Филипп был потрясающим любовником: романтичным, щедрым и требовательным. Его любовь была бурной и опасной, как море, и нежной, словно полевые цветы, растущие на пустошах. Впервые в жизни Анджела чувствовала себя свободной…
Свободной, если не считать неспособности произнести три простых слова, живших в ее сердце. Если бы она могла сказать Филиппу «я люблю тебя»…
И все же она была несказанно счастлива.
Они гуляли по берегу, пустынному в это время года. Анджела собирала гальку и раковины. Филипп слегка поддразнивал ее, но набивал карманы и относил образцы домой именно он.
Они съездили в порт и полюбовались на яхту, стоявшую у причала. Анджела посмотрела на стройную красавицу, затем на лицо мужа и поняла, что любит океан и паруса.
— Мы можем вывести ее в море? — спросила она.
Филипп обнял жену, сказал, что очень рад ее энтузиазму, но все же думает, что это нужно сделать после родов.
— Милая, тогда тебе будет легче, — сказал он.
Анджела улыбнулась, кивнула и напомнила себе, что глупо плакать от радости при мысли о совместном будущем. Филипп уже говорил это, но только когда речь шла об их ребенке. Мелочь, конечно, однако она была счастлива.
Все наполняло ее ощущением счастья.
Например, посещение маленького ресторана, в котором хозяин назвал его по имени.
— Это моя жена, — сказал Филипп.
Мужчина поцеловал ей руку, широко улыбнулся, увидев ее живот, подарил ей красную розу и усадил за столик.
