— Да, благодарю, лейтенант. Я уже уяснила это. — Как ни хотелось мне узнать, что собиралась делать лорд Радча, я не желала заставлять Тайзэрвэт говорить об этом. Но она вызвалась сама. — Я так понимаю, у тебя есть коды доступа ко всем ИИ в системе.
Она быстро опустила взгляд в свою чашку. Пристыженная.
— Да, сэр.
— Они подходят только для конкретных ИИ или ты потенциально способна управлять любым, который тебе попадется?
Это ее поразило. И, странным образом, разочаровало. Она подняла глаза со страданием на лице.
— Сэр! Она не глупа.
— Не используй их, — сказала я ласковым голосом. — Или окажешься в затруднительном положении.
— Есть, сэр. — Она изо всех сил старалась, чтобы лицо не выдавало охвативших ее чувств — болезненной смеси стыда и унижения. Намек на испытываемое облегчение. Свежий прилив несчастья и ненависти к самой себе.
Этого — среди прочих вещей — я тоже хотела избежать, не задавая вопросов о целях, которые ставила Анаандер, посылая Тайзэрвэт со мной. Я определенно не желала, чтобы она погружалась в эту бурю эмоций.
И я обнаружила, что не в силах больше откладывать встречу с сестрой лейтенанта Оун. Съев последнюю ложку каши, я сказала:
— Лейтенант, давай посетим Сады.
Она удивилась, и это почти отвлекло ее.
— Прошу снисхождения капитана флота. Разве вы не встречаетесь с капитаном Хетнис?
— Калр Пять попросит ее подождать, пока я не вернусь. — И тут я заметила, что у нее промелькнуло беспокойство. А под ним, не так явно… — восхищение? И зависть. Это любопытно.
Раугхд Денчи сказала, что Сады привлекают туристов, и я поняла почему. Они занимают добрую часть верхнего уровня базы, более пяти акров залитого солнцем пространства, открытого и не разделенного на части, под высоким прозрачным куполом. Когда я вошла туда, именно это бросилось мне в глаза за скоплением красных и желтых роз, издающих густой аромат: высокое черное небо, разделенное на едва заметные шестиугольные сегменты, сам Атхоек, висящий в нем, подобно драгоценному камню. Эффектное зрелище, но здесь, так близко к вакууму, все должно быть разделено на меньшие части с секционными дверями. А их и в помине нет.
Там, где мы вошли, земля спускалась под уклон. За розами тропа извивалась среди кустов с глянцевитыми зелеными листьями и крупными гроздьями лиловых ягод, между клумбами с какими-то остро пахнущими растениями с серебристыми, игольчатыми листьями. Низкие деревца и снова кусты, плоские выступы скал, тропа извивалась, то там, то тут мелькал проблеск водной поверхности, широкие плавающие листья кувшинок, белые и темно-розовые цветы. Было тепло, но по листьям пробегал слабый ветерок — никаких проблем с вентиляцией, хотя, впечатленная картиной огромного открытого пространства космоса, я внутренне ожидала падения давления. Тропинка пересекла ручеек, сбегающий вниз по стоку, устланному камнем. Казалось, что мы на планете, если бы не тот черный небосвод.
Лейтенант Тайзэрвэт позади меня выглядела беспечной. Этой базе уже несколько сотен лет, и если бы сейчас что-нибудь произошло, мы ничего с этим не смогли бы поделать. Так что оставалось только продолжать путь. На следующем повороте мы уткнулись в лесок из маленьких деревьев с сучковатыми переплетенными ветками, а под ними — крошечное спокойное озерцо, которое медленно перетекало в другое, расположенное пониже, и далее по склону — в целую череду таких озер. В самом низу расстилалась водная гладь, усыпанная цветущими лилиями. Лейтенант Тайзэрвэт замерла, прищурилась, улыбнулась крошечной коричнево-оранжевой рыбке, которая носилась в прозрачной воде у наших ног. Внезапный яркий, поразительный миг наслаждения. Затем она подняла взгляд на меня — и это ушло, она вновь стала несчастной и стеснительной.
За следующим поворотом тропинки оказалось открытое водное пространство площадью около трех акров. На планете это ничто, но на базе — неслыханно. Ближняя его часть была усеяна лилиями, которые мы заметили, спускаясь по склону. В нескольких метрах влево стройный арочный мост вел на крошечный островок с большим камнем посередине, полутораметровым цилиндром с рифлеными краями, высота которого равнялась его ширине. Повсюду, то там, то тут, из воды торчали скалы. А на противоположном берегу пруда — высокий, насколько хватало глаз, водопад. Не струйки воды, что мы видели по пути сюда, но стремительно несущаяся, шумная масса воды, пенясь, ниспадала со скалистой стены и взбалтывала озеро. Эта скалистая стена, неровная, в выступах, тянулась вдоль дальней стороны водоема. Там находился другой вход, на выступы, и тропинка, ведущая вокруг воды.
Это было устроено так, чтобы картина, внезапно открывающаяся взгляду, поражала красотой и драматизмом после проблесков водной поверхности меж ветвей на пути вниз, ручейков и крошечных водопадов. И она действительно потрясала. Вся эта открытая водная поверхность — обычно на базах такие большие объемы воды содержат в разделенных резервуарах, чтобы в случае течи можно было отделить поврежденный, а при возникновении неполадок с гравитацией быстро закрыть емкости. Интересно, какова глубина этого пруда, подумала я. Несколько быстрых прикидок и расчетов показали, что нарушение герметичности приведет к катастрофе для уровней, расположенных ниже. Что же архитекторы базы разместили под этим?
Ну конечно. Подсадье.
Кто-то в зеленом комбинезоне стоял по колено в воде в конце полосы кувшинок, наклонившись и запустив руки под воду. Не Баснаэйд. Осознав это, я, решительно настроенная найти Баснаэйд Элминг, чуть было не выбросила ее тут же из головы. Нет, особа, что трудилась возле кувшинок, — не Баснаэйд. Но я ее узнала. Сойдя с тропинки, продолжавшей петлять, я зашагала по склону прямиком к воде. Стоящая в озере подняла взгляд и выпрямилась, рукава ее комбинезона были в грязи, с них стекала вода. Та особа, с которой я говорила вчера в чайной в Подсадье. Ее гнев, скрытый, спрятанный, вспыхнул вновь, когда она узнала меня. Вместе с тем я заметила в ней и некоторое смятение.
— Доброе утро, гражданин, — сказала я. — Что за приятный сюрприз — встретить вас здесь.
— Доброе утро, капитан флота, — ответила она любезно. Внешне спокойно и беспечно, но я увидела, как едва заметно сжались ее челюсти. — Чем могу вам помочь?
— Я ищу садовода Баснаэйд, — ответила я, сопроводив это максимально дружелюбной улыбкой.
Моя собеседница чуть нахмурилась, в ее взгляде сквозило любопытство. Затем посмотрела на мое единственное украшение, золотой памятный брелок. Не думаю, что она стояла достаточно близко, чтобы прочесть надпись на нем, и это массовая продукция, за исключением имени, похожего на тысячи, если не миллионы других.
— Вам придется подождать, — сказала она, и ее лицо разгладилось. — Она появится через несколько минут.
— Ваши Сады прекрасны, гражданин, — сказала я. — Хотя, признаюсь, это столь красивое озеро кажется мне небезопасным.
— Это не мой сад. — Снова этот гнев, сильно, тщательно сдерживаемый. — Я здесь лишь работаю.
