– Выселить столько людей?! – Корреспондент схватился за голову. – Разве нет другого выхода?! Может быть, не стоит паниковать? Ведь с наступлением холодов муха исчезнет!
Профессорский указательный палец взметнулся и яростно запрыгал перед носом собеседника.
– Она не исчезнет! Сколько можно повторять одно и то же?! Это же элементарно! Муха зимой никуда не девается, прекращает активность, переходит в анабиозное состояние, чтобы с первыми теплыми днями ожить, отложить яйца и вывести миллионы новых особей! Если мы не эвакуируем население сегодня, то на следующий год трагедия разыграется в таких масштабах, что санитарную зону придется увеличивать в несколько раз. Тогда никто не даст гарантии, что бедствие не примет национальные, а затем и глобальные масштабы!
Рекламная пауза прервала эмоциональную речь профессора. Распалившегося Брегеля сменила на экране симпатичная домашняя хозяйка в розовом фартуке, с коробкой стирального порошка в руках.
– Где это? – спросил ночной гость дрогнувшим от волнения голосом.
– Что «это»? – не поняла администраторша гостиницы.
– Я хочу знать, где находится то место, где находится профессор Брегель? – Усач с трудом выдавил из себя эту жутко корявую фразу.
Карлос Родригес производил на дежурную странное впечатление. По внешности он походил на выходца из Латинской Америки, но его акцент был совершенно другим.
Женщина достала с полки план города, ткнула ноготком в нужное место.
– Здесь, – сказала она и назвала адрес.
К ее удивлению, гость, получивший ответ на свой вопрос, встряхнул головой и ринулся к выходу.
– Сэр! – дежурная замахала стодолларовыми купюрами, оставленными клиентом на стойке. – Так вы будете у нас останавливаться или нет?
Ответом на ее вопрос был хлопок входной двери. Затем раздался скрежет стартера заводимого автомобиля.
Полнолуние
Рассеянный лунный свет неровными колеблющимися бликами ложился на темную воду и яхту, чуть покачивающуюся на слабых волнах. Легкий алюминиевый трап, соединяющий кораблик с берегом, негромко поскрипывал. Боцман с автоматом на плече неспешно расхаживал по палубе.
Звуки стрельбы и разрывов гранат, брошенных Питером, глушились скалами и плеском прибоя. Здесь, внутри грота, они слышны не были. Судя по спокойным движениям моряка, известие о конфликте, разразившемся на вилле, до него еще не дошло.
Чувствуя, как колотится сердце, доктор Милтон нащупал на поясе рукоятку охотничьего ножа. Преодолеть открытое, освещенное луной расстояние до трапа можно было в два прыжка. Змеелов почувствовал, как мышцы его напряглись, словно стальная пружина, ладонь крепко сжала рифленую рукоятку. Он был готов рвануться вперед, как вдруг на яхте раздался резкий телефонный звонок.
Боцман направился к рубке. Вспыхнувший яркий свет выхватил из темноты внутренность узкого помещения, штурвал и экран локатора.
Змеелов вмиг оказался у трапа, одним ударом ножа перерубил тонкую нить телефонного провода, свисающую с перил, и стремительно проскочил на палубу.
– Кто это? – услышав шаги, настороженно спросил Боцман.
Ответа на этот вопрос не последовало. Моряк сорвал с плеча автомат, щелкнул предохранителем, но выстрелить не успел. Тяжелое лезвие ножа, брошенного твердой рукой Змеелова, вонзилось ему в горло.
Милтону не пришлось долго объяснять ситуацию Дэну Ливингстону. Тот понял все с полуслова.
– Стрелять умеешь? – спросил Змеелов.
– Воевал в Ираке. Мне бы только пушечку.
– Там, в рубке, автомат Боцмана. Бери, он твой.
Ливингстон по трапу взбежал на яхту.
– Я сброшу тело моряка в воду, – послышался его голос.
– Давай, только свет погаси. Гости могут явиться с минуты на минуту.
Яхта закачалась. Послышался громкий всплеск. Свет в рубке погас.
– Все, – доложил Дэн. – Чтобы нас тут не перестреляли, как куропаток, я залягу с пушечкой перед входом в грот. – Он любовно погладил ствол автомата.
– Хорошо, – согласился Змеелов. – Если кто-то из филиппинцев умеет обращаться с оружием, то я подошлю к тебе подкрепление.
– Без автомата он мне не нужен.
– В вагончике Питера должно быть кое-что. Давай быстрее на позицию.
После короткого разговора с филиппинцами выяснилось, что Ноэль не имеет опыта обращения с оружием. Зато Эрвин несколько лет тому назад был солдатом, участвовал в боевых операциях против мусульманских террористов на острове Минданао.
В помещении охранника они нашли автомат и ящик с патронами. Эрвин вооружился и отправился на подмогу Дэну Ливингстону.
– Ты, кажется, моряк? – спросил Змеелов Ноэля.
– Да, поплавал.
– Сможешь вести яхту?
– Думаю, справлюсь, только надо дождаться, когда рассветет.
Тишину разорвали две автоматные очереди. Доктор Милтон застыл на месте, прислушался. Стрельба возобновилась, потом опять заглохла.
Рональд велел Ноэлю собрать всех женщин в вагончике Аналин и успокоить их, а сам поспешил к месту перестрелки.
Он не сделал и полсотни шагов, как его остановил возглас:
– Дальше нельзя! Стой!
Из темноты показался Дэн, махнул рукой и тут же скрылся. Оказалось, что по тропе к гроту пытались пройти два человека, двигавшихся на некотором расстоянии один от другого. Первого Дэн застрелил. Второму, в которого пальнул Эрвин, удалось скрыться за камнями. Он отстреливался, потом затих. Было непонятно, убит этот тип, вернулся обратно или же затаился и ждет момента для нападения.
Ночное ограбление
В Гринхилсе уже была глубокая ночь. Перебираться из лаборатории в отель профессору Брегелю не имело смысла, времени на сон и так почти не оставалось.
Ученый выпроводил телевизионщиков, щелкнул выключателем и, не раздеваясь, упал на диван. Джонатан Брегель уже засыпал. В рассеянном свете уличного фонаря он увидел три контейнера с мухами, забытые на столе. Он попытался заставить себя встать, чтобы спрятать их в шкаф, но сил на это у него уже не осталось. Профессор подложил ладонь под щеку и мгновенно заснул.
Перед рассветом динамики полицейских автомобилей обрушили на горожан призывы не покидать жилища без крайней необходимости, но ученый так крепко спал, что не слышал хриплых голосов громкоговорителей. Ему снилась муха размером с хорошую овчарку, помещенная в прозрачную капсулу. Она скалила белые клыки и угрожающе рычала.
«Как же так, – возмущался во сне профессор. – У нее не может быть зубов! Это муха, а не собака!»
Но, как бы опровергая эту бесспорную истину, муха открыла зубастую пасть и с хрустом вгрызлась в стенку капсулы. В ней образовалась большая рваная дыра.
