Не было в них лишь главной героини ее романа.
Мэллори со стоном откинулась на подушки и зажмурилась еще крепче, но не смогла вспомнить даже, как выглядит Элеанор Рафферти, не говоря уже о том, что она думает и чувствует.
Над головой заскрипели половицы. Там ведь кухня? Да, тем более кофе запахло. Мэллори гадала, признать поражение или еще помучиться, когда ударили в обеденный гонг и утреннюю тишину пронзил голос Тани:
— Подъем! Объявляю подъем! — Она снова ударила в гонг. — Пора вставать и браться за работу!
Господи, даже петушиное кукареканье не так на нервы действует! Видимо, Таня окончательно вжилась в роль будильника и идейного вдохновителя.
— Не заставляйте вытаскивать вас из постелей! — пригрозила Таня, когда еще несколько ударов в гонг не дали желаемого результата.
Мэллори натянула спортивный костюм, собрала волосы в хвост и стала подниматься по лестнице.
Через пятнадцать минут все они сидели за кухонным столом и пили горячий кофе. Кто-то проснулся полностью, кто-то не совсем, но лишь Таня казалась бодрой и готовой к работе.
— Ну вы и сони! — воскликнула она. Макияж Таня не наложила, зато оделась не по-домашнему, а в джинсы и рубашку с длинными рукавами, волосы же подняла и стянула резинкой. В ее лице читалась твердая решимость. — Я бы уже десять столиков обслужила! — Таня обвела взглядом подруг и остановилась на Мэллори: — Уверена, ты, Мэл, уже настучала свои двадцать страниц.
— Если бы! — буркнула Мэллори, думая, не стоит ли нанять Таню личным идейным вдохновителем.
— Хочешь — иди и поработай еще, пока я привожу этих двух в чувство, — предложила Таня, показывая на полусонных Фэй и Кендалл.
— Нет! — Мэллори встрепенулась и едва не опрокинула сахарницу. — Мы же… мы же здесь, чтобы помочь Кендалл. Моя работа подождет.
Подруги уставились на нее с таким видом, словно она решила пробежаться по Таймс-сквер нагишом. Беспокойство за Кендалл отвлекало от собственных страхов, а еще Мэллори верила, по крайней мере надеялась, что совместный мозговой штурм не только поможет Кендалл, но и сдвинет с мертвой точки ее саму.
— Разве не для этого мы собрались? — с нажимом спросила она.
— Конечно, для этого! — Фэй встала и в знак согласия подняла свою чашку.
— Разумеется! — с жаром подхватила Таня.
Подруги посмотрели на Кендалл, которая, судя по виду, мечтала спрятаться за своей чашкой.
— Да-да, конечно! — пролепетала она, подошла к кофеварке, якобы с целью налить себе кофе, а на самом деле — с целью сочинить очередную отмазку.
— Почему бы не приготовить настоящий фермерский завтрак — яичницу с беконом и тому подобное? Мозг получит белки…
— А живот и бедра — жиры, — не сдержалась Мэллори.
— …потом устроимся на террасе — и за работу, — договорила Таня, заглядывая в буфет. — Давайте так: с меня еда, с вас рабочее место и кофе.
Фэй подошла к Кендалл.
— Сваришь кофе? — спросила она. — Мы с Мэллори стол приготовим.
— Я есть не хочу, так что завтракайте без меня. — Кендалл вышла в коридор, достала из шкафа большой полотняный прямоугольник и надела поверх пижамных брюк точно пояс. — В гостиной плинтус отвалился, пойду прилажу.
Таня уже доставала из холодильника продукты, но тут замерла с куском бекона в руке.
— У нее пояс для инструментов! — объявила она, словно Фэй и Мэллори сами не видели. — Я думала, в маленьких городках женщинам запрещено их носить.
Конечно, странный аксессуар Мэллори заметила, но смятение в глазах Кендалл волновало ее куда больше. Кендалл была готова чинить плинтус и работать с электроинструментами, а за книгу садиться не желала. «Понимаю и разделяю», — думала Мэллори. Сама она согласилась бы побриться налысо или по одному вырвать все ногти, только бы не возвращаться к рукописи.
Однако на коллективный мозговой штурм всего два дня. Уезжать, не вытащив Кендалл из творческого кризиса, ни одной из них не хотелось.
— Кендалл, милая, из инструментов тебе сегодня понадобятся лишь блокнот, ручка и мозги, — начала Таня. — Зачем сейчас…
На лице Кендалл читался животный страх, и Мэллори не выдержала.
— Пусть чинит свой плинтус! — выпалила она. По непонятной Мэллори причине физический труд успокаивал Кендалл, и сейчас лишать ее «антидепрессанта» ни в коем случае не следовало. Мэллори взглянула на часы и предложила компромисс: — Сейчас ровно восемь. На приготовление еды, завтрак и мытье посуды уйдет минут тридцать — сорок. Прибавим еще полчаса — на случай если кому-то захочется принять душ и переодеться. В полдесятого можно собраться на террасе и начать работу над «Бранью на вороте». — Мэллори посмотрела на Кендалл: та кивнула с явным облегчением. Фэй и Таня не возражали. — Отлично, план у нас есть. — Мэллори, как всегда, предпочла проактивную позицию реактивной. — Раз есть кому заняться завтраком и рабочим местом, я приму душ и переоденусь, а потом немного приберусь.
Фэй и Таня стали готовить завтрак, а Кендалл улизнула в гостиную чинить якобы отвалившийся плинтус. Мэллори спустилась в свою комнату, мысленно благодаря Всевышнего за то, что помог Фэй и Тане приехать на выходные. Религиозным рвением Мэллори никогда не отличалась, но кое во что верила свято — например, в эффективность совместного творчества.
* * *
В 09:35 все четверо собрались на террасе и устроились за круглым столом с прозрачной столешницей. Перед каждой лежал блокнот и шариковая ручка, а перед Кендалл — еще и сандвич с яйцом и беконом, который приготовила Таня, рядом стоял большой стакан апельсинового сока. Ни к тому, ни к другому Кендалл не притронулась. Она так и сидела в пижаме и поясе для инструментов, поскольку, когда Таня пришла в гостиную, чтобы позвать, точнее, приволочь ее на террасу, ремонт плинтуса еще не закончился. Тем не менее на «рабочем месте» Кендалл появилась вовремя.
— Расскажи в общих чертах, о чем будет книга, — предложила Фэй.
— Ну… — Кендалл постаралась вспомнить сюжет, некогда полностью занимавший ее мысли. Давненько она о нем не думала. — Хотела написать о четырех писательницах с разными судьбами, которые подружились в самом начале творческого пути и с тех пор всегда помогают друг другу плыть по бурному морю издательского бизнеса.
— Иными словами, книга о нас, — резюмировала Таня.
— В некотором роде. О наших буднях я писать не планировала, но собиралась упомянуть завсегдатая списка бестселлеров «Нью-Йорк таймс». — Кендалл посмотрела на Мэллори. — И автора любовных романов из жизни верующих…
— Это я! — подняла руку Фэй.
— …и писательницу, которая, э-э-э… в одиночку растит детей.
Таня встала и поклонилась.
— Основой сюжета я хотела сделать нашу дружбу, без которой ни одна из нас не представляет не только творческую жизнь, но и личную. — Озвучив свой замысел, Кендалл почувствовала себя бездарной лентяйкой, не способной ничего придумать и бессовестно использующей биографии подруг. — Одна из писательниц должна была столкнуться с серьезной проблемой, а другие — помогать ей. — Кендалл оглядела подруг и робко улыбнулась. — Я даже не предполагала, что помощь понадобится мне самой. Собиралась придумать аварию или болезнь, из-за которой героиня не сможет писать, а хватило вредной редакторши и мужа-изменника.
