Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
– Почему женщины вообще визжат?
– От страданий, осознании опасности, из-за сильного испуга.
– Уточняю: от неожиданного испуга, – поправила миссис Брэдли. – Отлично. Вариант страданий мы, полагаю, можем исключить. Элеонор как будто пребывала в отменном здравии и до, и после визга.
– Она жаловалась не невралгию, – напомнил Карстерс.
– Это были ее собственные слова, но, даже в случае если она сказала правду, людям не свойственно издавать один громкий, ужасающий вопль, будящий весь дом, по причине невралгии. И потом, если бы Элеонор закричала от боли, то так и объяснила бы. Что бы ей помешало?
– Нам остается выбрать одно из двух: опасность или внезапный испуг.
– Да. Проанализируем то и другое. Возникшую в спальне опасность не следует сбрасывать со счета, как и то, что Элеонор там что-то напугало, – последнее вообще не вызывает сомнений. Она сама это признала, но ее объяснение звучит неубедительно. По словам Элеонор, включив свет, она увидела не кровати муляж вместо Дороти Кларк. А я утверждаю, что Элеонор лжет. Во-первых, ей хватило бы одного взгляда, чтобы понять: перед ней именно муляж. Конечно, испугаться она могла, но не до такой же степени, чтобы поднять истерический визг! Элеонор не истеричка.
Карстерс кивнул:
– Продолжайте. Вы все верно говорите: зрелище муляжа на кровати не должно было исторгнуть из нее такого вопля. Остается вопрос: что заставило Элеонор завопить?
– Позвольте, я завершу свое объяснение про муляж, – произнесла миссис Брэдли. – Думаю, Элеонор соврала, сказав, что включила свет. На кочерге обнаружены отпечатки ее пальцев. Голову муляжа размозжили сильным ударом. Вывод: удар нанесла Элеонор. Кочерга тяжелая, ее держали и использовали в столовой. Зачем Элеонор вооружилась кочергой глубокой ночью? Уж не для того ли, чтобы убить Дороти Кларк? А имея такое намерение, стала ли бы Элеонор включать свет? Ни в коем случае! Ей вполне хватило бы лунного света. Она нанесла удар, а потом…
– Заорала, – подхватил Карстерс. – Любопытно, с чего бы?
– Той ночью в спальне Дороти кто-то прятался, – тихо промолвила миссис Брэдли. – Этот человек выскочил из своего тайника и предстал перед Элеонор сразу после того, как она нанесла удар кочергой. Это он включил свет. При виде его, появившегося внезапно, да еще со свирепым выражением лица, Элеонор и издала жуткий вопль. Она не только поняла, что кто-то видел, как она убила Дороти, но и решила, что от свидетеля преступления исходит опасность для ее собственной жизни.
– На будем забывать, что Дороти выжила, – напомнил Карстерс.
– Да, но Элеонор-то считала, что убила ее. Только когда незнакомец показал на постель, она поняла, что ее жизни ничего не угрожает.
– Откуда вы берете эти факты? Ума не приложу, из какого источника?
– Это не факты, а всего лишь моя реконструкция ночных событий. Согласитесь, она объясняет жуткий вопль Элеонор, которого не могло вызвать зрелище жалкого муляжа на кровати.
– Согласен, что вашей реконструкции в убедительности не откажешь, – улыбнулся Карстерс.
– Разве она не объясняет также и покушение на жизнь Элеонор? Если бы удар Элеонор достался не муляжу, а самой Дороти, то та не вышла бы из этой комнаты живой. Но Дороти уцелела, поэтому неизвестный свидетель отпустил Элеонор. Однако позже решил, что напрасно отпустил ее, поскольку это позволяет ей опять покуситься на жизнь Дороти. Утром он вошел и утопил Элеонор в ванне – во всяком случае, думал, что расправился с ней.
Миссис Брэдли завершила изложение своей бесчеловечной версии взрывом смеха:
– Полагаю, вчера утром он очень старался привести ее в чувство! Представляю, каким шоком стало для него то, что она ожила: он понял, что старался и рисковал напрасно.
Карстерс нахмурился:
– Вы постоянно повторяете «он». Значит ли это, что вы не испытываете сомнений насчет того, о ком ведете речь?
– Я не знаю, кто это, хотя могла бы предположить, – ответила миссис Брэдли. – Правда, я уверена, что это мужчина, а не женщина, потому что за Элеонор можем поручиться все мы, а мы с Дороти можем поручиться друг за друга, поскольку ночевали в одной спальне. Вряд ли мы станем подозревать кого-либо из горничных, – продолжила она со смешком. – Остаются, не считая слуг, вы, Алистер, Гард и Берти Филиппсон. Выбирайте! На кого укажете?
Карстерс помолчал, а потом произнес:
– Самый вероятный ответ – Гард Бинг. Но вы не убедите меня, что он и был тем неведомым свидетелем, даже если будете приводить доводы до самого моего смертного часа!
Миссис Брэдли покачала головой:
– Догадка имеет право на существование, но она, по-моему, неверна. Как насчет Берти Филиппсона?
Глава XV
Признание
– Берти Филиппсон? – Карстерс от души расхохотался. – Вот уж где ваша блестящая реконструкция дала слабину!
– Прекрасно! – откликнулась миссис Брэдли без малейшего смущения. – Тогда вы, может, объясните, почему из всех обитателей дома, включая слуг, один Берти не присоединился к тем, кто толпился перед комнатой Дороти?
– Разве Берти там не было? – спросил Карстерс, хотя память подсказала ему ответ еще раньше.
– Вы отлично знаете, что нет. Не помните, как потом за завтраком Гард подтрунивал над ним из-за этого? Кроме того, я сосчитала головы и знаю, что он отсутствовал. Он все еще прятался в комнате Дороти! Потому и не мог выйти и выдать себя. Обычно молодые мужчины не проводят ночь под чужой кроватью, тем более если кровать принадлежит молодой незамужней женщине. К тому же ему пришлось бы давать объяснения про тяжелую кочергу и погнутую маску. Берти, услышав шум, последовавший за истошным воплем Элеонор, снова растянулся на полу. Кто я такая, чтобы сурово судить его за то? – усмехнулась миссис Брэдли. – Ручаюсь, он провел чрезвычайно неудобные полчаса: к нелепой позе примешивался страх, что его обнаружат. Вдруг Элеонор выдала бы его?
– Если ваша версия верна, то непонятно, почему она его не выдала, – заметил Карстерс. – Ей не пришлось бы ничего менять в своей истории, зато визг получил бы исчерпывающее объяснение, как и отпечатки на кочерге: вполне можно было бы утверждать, что Элеонор дотронулась до кочерги последней, вырвав ее из руки Берти после того, как он нанес удар.
Миссис Брэдли игриво покачала головой.
– В вас гибнет мастер сенсационной беллетристики! – заявила она.
– Как будто это я предложил объяснение событий той ночи!
– Проверяйте мою версию как хотите, выясняйте, как одно сочетается с другим. Я не нахожу в своей логике ни малейшего изъяна.
– Минуту назад вы сами указали мне на один недостаток своих рассуждений, – сухо возразил Карстерс. – Почему Элеонор не выдала Берти?
– Она в него влюблена.
После этого простого довода миссис Брэдли поведала пораженному Карстерсу историю, которую услышала от самого Берти, – историю, начавшуюся двумя годами раньше и теперь приближавшуюся к завершению.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
