Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Генриетта тогда, собственно, умылась. Ей пришлось несолоно хлебавши вернуться на историческую родину. Здесь у неё не сразу заладилось. Не без блата стала она преподавателем и даже защитилась. Абы как. Годы на кафедре всё-таки в смысле становления для неё не пропали даром, а доступность повысилась с помощью эпохи взяток. Достоверно о взятках, конечно, никто не знал, но догадывались, а образование, безусловно, всегда на пользу. Образование дисциплинирует, особенно техническое.
По жизни мы с ней – несмешивающиеся жидкости, как вода и ртуть: сосуществуем, не выталкивая друг друга. У нас особые отношения. Не верю я ей по старой памяти, не доверяю совсем. Она временами пытается откровенничать. Волнения в ней не заметно. Спокойна она даже в самые пакостные минуты. Лицо словно из мыльного камня или алебастра. Я ей абсолютно ни в чём не верю, а только делаю вид. Таковы правила игры, остальное за скобками.
Живёт она в похожем субсидированном доме. В Виржинии несколько таких домов. Её соседи – русскоговорящие проныры, бесстыдством с нею глобально схожие и даже её превосходят. Теперь, например, они пишут заявления на банковские вклады тех, кто погиб в газовых печах. Она у них поинтересовалась: «А как же с действительными наследниками, и если фамилии совпадут?» Но это их вовсе не смущает: «Что с того? Поделимся». Мне кажется, на этот раз она возмущена не самим фактом проходимства, а лишь его степенью.
Задача нашей программы – восстановить утраченные навыки. Для тех, кто почему-то отстал, болел, выпал из прогресса. Но вместо того чтобы обучать нас компьютерной графике, фотошопу и прочим современным премудростям, нас используют клерками для вспомогательных офисных работ. Ксерим документы, разбираем архивы, отправляем и получаем почту, исполняем десятки скучных канцелярских дел, которые входят в обязанности других и претят штатным работникам в силу их монотонности. Мы – резерв руководства офиса, оно экономит, не платя.
В Римкиной жизни свои экстремумы. Она только что разделалась с очередным соискателем бенефитов программы, недостойным их, по её мнению. И хотя он грозил разоблачением и карами, её это нисколечко не пугало, потому что было не впервые. Все так поступали. И она следовала своей дорогой, а жертвы исчезали на обочине и появлялись новые. Не иссякал поток желающих примкнуть к питательному сосцу программы.
4
Как выражались цековские комсомольские работники, она имела сверхзадачу, о которой я узнал не сразу.
Ежедневно в первой половине дня лифты выносили в приемную залу новые жертвы. Записавши приход, по-настоящему деловая Кэролин по телефону вызывала интервьюеров. Выбирать здесь не приходилось: кто на месте, того тебе и бог пошлёт. Пришедшие и не догадывались, что в тот момент становились жертвами лотереи. От стеклянной двери, отделяющей офис от приёмной, их вели в ярко освещённый коридор, по сторонам которого были приёмные кубики – современные пыточные камеры. Обстановка их оставалась аскетически простой: стол с компьютером, по сторонам его – стулья для интервьюера и интервьюируемых. Пришедшим улыбаются, и трудно себе представить, что они, явившиеся сюда по наводке или самостоятельно, как правило, обречены.
С программой сначала было, как и всюду. Программой управляли чиновники. Они находились в административном здании в ДиСи, далеко от нас, напоминая о себе редкими визитами. Но Римка взялась их убедить, что мы всё сделаем за них.
Прекрасно руководить и возглавлять, ничего не делая, проводя лишь организационные собрания и подводя итоги. «Мы всё сделаем за вас» – центральный Римкин лозунг, они клюнули на него и пошли на поводу. Чиновниками в основном были афроамериканки, которых в этом было нетрудно убедить. А дальше – дело техники, поле для манипулирования и удовлетворение Римкиных садистских наклонностей. Аппарат создан, и «Полный вперёд!».
Случались ли стычки с курирующим персоналом? Да, такое бывало. Несчастная Эрин – наш непосредственный белый куратор, редкий в программе, как барсук-альбинос. Она заметила Римкины выкрутасы и вошла с ней в противотык. Но куда ей тягаться с советской ученицей дьявола? Она некстати забеременела, а дальше с ней было просто: найти на неё обиженную – раз, и два – послать от той жалобу со ссылкой на беременность, намекнув на связь с подчиненными, так сказать, во время служебных обязанностей, на рабочем посту. И нет её. «Нет человека – нет проблемы», – утверждала сталинская практика. Просто и действенно. И ещё одна, написавшая донос, в Римкином активе, повязана круговой порукой. Ура, банзай! Получилось и на этот раз. Мы на коне.
За годы нашей совместной работы ни разу не помню, чтобы Римка положительно о ком-то отозвалась. На всех у неё хватало злобы и яда. Встречаясь с клиентами, она, казалось, впитывала нюансы клиента в себя, а возвращаясь в офис, не сдерживаясь, разряжалась. И все выходили кретинами, недоумками, без смысла, воли, совести. А мне приходилось выслушивать, изредка возражая и вызывая этим словесные потоки на себя. Я принимал на себя полные ушаты грязи, и постепенно окружающий мир для меня поблек и не радовал совсем.
Я понимал, что таковы правила игры, что нужно только слушать и поддакивать. Она уже не терпела возражений. На моих глазах она создала собственный мир, и моё место было в нём определено. Мир создавался на глазах и до поры до времени казался несущественным, пока не заслонил всё. Меня ещё тянуло возразить, что я при случае и делал, и чувствовал, как сокращается при этом моя шагреневая кожа вседозволенности. В конце концов, Римка меня просто возненавидела. Она, конечно, ненавидела всех, но меня особенно.
Надуваясь, как мыльный пузырь, она, казалось, вот-вот лопнет, но каждый раз брала себя в руки и сдерживалась. Облегчённо вздыхаю: на этот раз, кажется, пронесло. До следующего.
Глава 9
1
Имеются в жизни обстоятельства, о которых хочется забыть.
Терпеть становилось всё труднее, и я придумал себе отдушину. Такое программой допускается. В мои рабочие обязанности с этих пор входят курсы английского в соседнем учебном центре. Я снова прохожу собеседование: мне определяют средний уровень, между высшим и начальным. О’кэй!
Моя теперешняя учительница Нэнси – чудо из чудес. Мила, стройна, культурна, вежлива. Она сажает меня за стол прямо перед собой, рядом с красавицей из Бразилии. Бразильянка стройна, как пальма, с кофейной кожей, цвета кофе с молоком, работает у кого-то бебиситтером. Она выглядит прекрасно и, бесспорно, лучшая и в классе, и за столом, но рядом с ней – её подруга, подозрительно кашлявшая, и другая, развязная и ушлая, и я, страшась этого соседства, двигаю стул к соседнему столу. «Вы куда? От нас?» – спрашивают меня. «А я и там, и здесь, – возражаю я, – и с вами, и с соседями». А по делу сам уже за соседним столом, за которым своя пёстрая компания.
За столом как раз напротив меня пухленькая Рита. Она как сдобная булочка, столь аппетитная, что её тут же хочется съесть. Рядом с ней мрачный Тягу со взглядом сицилийского злодея. Живой, непоседливый Хосе и сдержанная Александра. Теперь это наш учебный экипаж на целых три месяца. Рита с Тягу вскоре пропадут с горизонта, а с Александрой и Хосе мы коротаем весь учебный семестр. Александра ежедневно аккуратно списывает мои домашние задания, на которые я трачу вечера, а над «булочкой», пока она с нами, мы шутим, трансформируя вопросы учительницы. Так из заданного: «Чем нравится вам учитель?», – мы задаём ей вопрос:
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
