Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Идём к сэру Эшли, – сказал Иван, – надо этого замшелого джинна Соломона заставить превратить Мэри-канарейку обратно в Мэри-девушку.
И все направились к ставке сэра Эшли.
И в тот момент, когда они поворачиваются к морю спиной, из него на берег волной выбрасывает бутылку.
В ставке сэра Эшли вокруг него собрались приближённые: рыцарь Бродерик, самурай Канаванияма, Кардинал и Гриф с подбитым глазом.
– Так что, сэр Эшли, в битве с превосходящими силами русского агрессора Глафиры я временно сбёг на заранее подготовленные позиции. А подлые изменники идут прямо сюда. С неясными преступными намерениями.
И уронил Гриф голову на землю, и получил синяк под вторым глазом. Но не от земли, как вы подумали, а от сэра Эшли.
Сэр Эшли на секунду задумался, а потом изрёк:
– Значит, так, джентльмены. Эти двуногие сами идут к нам в руки. Эта канарейка сама рвётся в клетку.
– Осмелюсь доложить, сын мой, – склонил голову Кардинал, – нету у нас клетки, сэр. Некуда посадить эту рыжую еретичку.
– Как это нету? А это разве не клетка, джентльмены? – усмехнулся сэр Эшли и показал на шлем рыцаря Бродерика с решётчатым забралом.
– Позвольте, сэр Эшли, – возразил Бродерик, – но это моя голова.
– Ничего, мой верный Бродерик, ради своего хозяина вассал просто обязан пожертвовать головой. Снимайте голову, мой рыцарь.
Рыцарь Бродерик снимает шлем и ставит его на подставку.
– Вызвать Ураганчика! – приказывает сэр Эшли и сам же себе отвечает: – Вызываю. – Потом снимает с себя цилиндр и отбивает на его дне барабанную дробь. Издалека раздаётся разудалая песня о весёлом Ураганчике, который живёт вольно, от пуза пьёт молнии и не подчиняется никому. Кроме сэра Эшли. И то, когда ему этого захочется.
И вот шатающийся и отплевывающийся молниями, перед сэром Эшли вьётся Ураганчик. Не при детях будет сказано, но нам кажется, что он сильно пьян от этих молний. Как, впрочем, и в предыдущие свои появления. Сэр Эшли отдаёт ему какие-то указания. Ураганчик кивает:
– Есть, гражданин начальник. Будет сделано. В лучшем виде. Ты, – обращается Ураганчик к Грифу, – летающий синяк, указывай дорогу.
– За «синяк» ответишь, – вскипает Гриф и пытается клюнуть Ураганчика, но тот ударяет в него молнией, и Грифа начинает трясти, как киношного гангстера, попавшего под высокое напряжение. Потом успокаивается, и у него обнаруживается синяк между глазами.
– Вопросов не имею, – говорит Гриф и летит, указывая Ураганчику дорогу.
И вот они летят навстречу процессии двуногих пугал во главе с Иваном и Мэри – на одном его плече и Глафирой – на другом. Указал Гриф Ураганчику на процессию, и Ураганчик, всосав в себя из проплывающего облака с десяток молний, с криком «За Родину, за сэра Эшли!» бросается на процессию. Летит пыль, вспышки молний, все пугала перемешаны в кучу, и ничего не видно, кроме Грифа, с нескрываемым удовольствием наблюдающего за свалкой. Периодически из свалки вырывается то одно пугало, то другое, то Глафира, то Мэри-канарейка, но вновь бросаются в драку. Наконец Ураганчик закручивает всё уже до полного неразличимого вихря, включая попавшего под горячую руку Грифа. Потом Ураганчик стремительно улетает, добирается до сэра Эшли, влетает в шлем рыцаря Бродерика и вылетает из него. Забрало захлопывается. Из-за решётки издевательски смотрит Глафира. Она вместо Мэри влетела в забрало. Так уж получилось. А где-то невдалеке на одном плече Ивана сидит Мэри, а на другом – свесивший язык Гриф, и они изумлённо смотрят друг на друга. Потом Мэри взлетает и клюёт Грифа в язык. И вот уже помимо трёх синяков Гриф имеет распухший язык.
– Это уже шлишком. Штрашное ошкорбление, шмыть которое можно только повешившишь, – произнёс Гриф эти печальные слова и взлетел в воздух.
На ветке какого-то дерева вниз головой висят ленивцы. Прилетает Гриф, пожимает лапы двум ленивцам и подвешивается между ними:
– Можно я ш вами повишу?
А в местопребывании сэра Эшли все смотрят на Глафиру, запертую в шлеме рыцаря Бродерика. То один глаз появляется в глазнице шлема, то другой, то клюв из-за решётки высовывается.
– Это что? – спрашивает сэр Эшли Ураганчика.
– Как было приказано. Птица.
– Я приказывал жёлтую птицу. А это какая?
– Я цвета не разбираю.
– А запахи?
– Насчёт запахов ничего сказать не могу. У меня носа нет.
– Это единственное, что тебя извиняет. Потому что от этой птицы русским духом пахнет.
– А каким ещё от меня духом должно пахнуть? – завопила Глафира. – Я самая что ни на есть расейская ворона. Я, может, от Рюриковичей произошла!
– Очень может быть, – спокойно произнёс сэр Эшли. – А сейчас вы, мадам, взойдёте на плечи рыцаря Бродерика. Канаванияма-сан, распорядитесь.
Канаванияма мечом подхватывает шлем с Глафирой, швыряет его в воздух, и тот опускается на плечи Бродерика. И под ним начинается скандал рыцаря и Глафиры.
– Всё! – кричит Глафира. – Теперь я рыцарь Глафира!
– А я кто? – спрашивает Бродерик.
– Как кто? – задорно отвечает Глафира. – Ты теперь ворона Бродерик. – И расхохоталась каркающе.
Свалка, вызванная Ураганчиком, который сделал своё дело, понемногу рассасывается. Выбирается Крис, отряхивая платье, встаёт Мелинда, принимает боевую позу Сяо Ляо, и, протирая очки, кряхтя, встаёт Джумбо. От глаз сэра Эшли не укрылись как очки дона Педро да Сильвы, так и то, что у Джумбо две ноги.
– Так, так, так, – спокойно произносит сэр Эшли, – у нас теперь две ноги. К тому же мы видим у тебя любимые очки дона Педро да Сильвы, мой верный Джумбо. Или прикажешь говорить – бывший верный Джумбо?..
– Простите, сэр Эшли, – кланяется Джумбо, – очки дона Педро да Сильвы… Он их мне завещал, когда утонул в болоте. Я их ношу в знак глубокого горя. – И протёр их тщательно и снова надел.
– Молодец, старик! – крикнул Крис и хлопнул Джумбо по плечу так, что тот чуть не свалился.
– Теперь о двух ногах, масса хозяин, – приняв равновесие, продолжил Джумбо. – Если бы у меня была одна нога, то я бы сейчас свалился от толчка этого юного Нигера. А на двух устоял. Так что на двух ногах как-то сподручнее, точнее – сподножнее.
Тут уж и Мелинда расцеловала Джумбо в губы, да так, что он потупил голову, а тёмные очки на мгновение покраснели. Сяо Ляо поклонился ему, а Иван по-простому, по-русски обнял Джумбо и проникновенно сказал:
– Нет уз святее товарищества.
И тут сэр Эшли, немного подумав, произнёс:
– Господин Бродерик, распорядитесь насчёт этого старого грязного негра. Превратите его в кучу трухлявого дерева, да и остальных не жалейте. Особенно идеолога двуножия – кажется, Ивана?..
– Большие Размеры, – гневно добавила канарейка.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
