Регент разразился бранью, перенеся недовольство с Алекса и Марка на Мейкдона. Продолжению их перепалки помешали громкие звуки с двух сторон – с башенки для приема воздушных гостей и снизу, для обреченных передвигаться по земле, и эти звуки отнюдь не способствовали безмятежности: удары, крики, звон металла. А потом и выстрелы.
– Синьоры герцоги, быстро к дальней стене! Марк – с ними! – Алекс продемонстрировал виртуозное владение шпагой, за секунды срубив фитили свечек на канделябрах, задувать их просто не было времени.
– Нас атакуют, синьор!
Судя по голосу – тот самый прим, что привез ультимативное приглашение. Алекс кратко поставил ему задачу, как и двум красным теям, отступившим к гостиной защищать герцогов у последней линии обороны. Никто не оспорил авторитет князя.
Звуки схватки приблизились, и неожиданно наш герой почувствовал нечто вроде облегчения. Сейчас начнется! Он в своей стихии. Долой постылое амплуа счетовода, мучительные колебания – уезжать или остаться с семьей, какие обязательства важнее... К чертям! За спиной – два крайне неприятных субъекта, чье сохранение жизни служит благу империи, в залу спешат злоумышленники, заслуживающие истребления без пощады. Шпаги наголо, дворяне!
В животе и груди загорелось привычное горячее пламя, отличающее истинного тея от простолюдина. В полумраке гостиной выброс Силы, ощупывающей предметы, в какой-то мере возместил ухудшение видимости. Пока время шпаги не пришло, в руке удобно устроился револьвер с взведенным курком, из оружейного ствола вырвалась тонкая нить шанхунской магии, хищно ощупывая помещение, главное – никому не видимая со стороны.
– Они должны быть здесь, синьор!
Первые две фигуры со шпагами мелькнули на фоне света из коридора. Посчитав, что данная реплика может принадлежать исключительно нападающему, Алекс без колебаний нажал на спуск, наполнив гулкий зал грохотом выстрела и первым, далеко не последним пороховым облачком. Один силуэт исчез, второй превратился в пятно у порога.
Этим выстрелом князь дал сигнал Марку. Он точно так же встретил гостей с другой стороны, откуда лестница ведет в башню.
– Не стреляйте, синьоры! – донеслось из дверного проема, снизу перегороженного телом. – Нам нужен только тей Ал айн!
– Я здесь! Подходите, кто смелый.
Судя по мельканию теней, с обеих сторон набралось по несколько смельчаков, не решающихся метнуться в комнату, откуда из тьмы гремят слишком меткие выстрелы.
– Мы подожжем дом!
– На здоровье, – выкрикнул Алекс. – Сейчас на пальбу мчатся полиция и гвардия, добавятся пожарные.
У вас минут десять, синьоры. Заходите внутрь – познакомимся ближе. Или проваливайте до следующего раза.
Так долго никто ждать не стал. Сигналом к штурму послужил одновременный удар в окна, отчего огромные стеклянные полотна разлетелись дождем осколков. Очевидно, кто-то изучил опыт штурма дирижабля – трое умелых воинов еще в движении освободились от ломаных крыльев и открыли бешеный огонь, явно не озаботившись, чтобы именно Алекс погиб, а герцоги уцелели.
Как описать бой, протекающий во тьме, в пороховом дыму? Да никак! Каждый из его участников рубился практически вслепую, стреляя и взмахивая шпагой наугад, при свете частых вспышек выстрелов, слившихся в барабанный грохот сумасшедшего музыканта-ударника, заглушивший топот, крики и мягкие шлепки мертвых тел на мозаичный паркет.
Алекс и его малое недружное воинство получило некоторую фору за счет зрения, чуть привыкшего к темноте. Он сместился вправо, подальше от Марка, имевшего привычку в кураже схватки поднять кресло или стол, закрутив с ним вальс смерти. Герцоги пусть наберутся благоразумия и забьются в любую щель или даже залягут под диван, их честь от этого точно не пострадает. А князь без княжества с азартом предался самому освоенному им делу – убийству.
Выстрел. Мелькают мутные тени от собственной вспышки и чужой беспорядочной стрельбы. Золотая нить Силы из револьверного ствола чувствует человека с оружием, ловит его грудь. Выстрел! И резко вбок, потому что в прежнюю позицию летят пули.
Шесть выстрелов, часть из них – по огонькам из револьверов врагов, и перезарядка, во время нее тей кинулся на пол, надеясь не схлопотать шальную пулю. И снова сеял смерть. Выстрел – прыжок в сторону. Выстрел – прыжок, так шесть раз.
Получайте, твари! Пришли за «благородным рыцарем», как в балладе поется? А вызвать на поединок – кишка тонка? Хотя бы лицо показать? Тогда – как обычно, снимем маски с трупов и посмотрим, кого прислали дьяволы.
К концу второй серии он заметил, что безудержная в первые секунды пальба быстро сошла на нет. У противника кончились патроны или стрелки.
Больше не рискуя освещать себя вспышкой, Алекс перезарядился и сунул оружие в кобуру, его сменила шпага, наводимая на цель невидимой рукой. Благородная сталь выполнила неблагородное дело, добивая упавших на колено, держащихся за стены и кресла, если только их руки продолжали удерживать шпагу или револьвер. Есть, конечно, шанс зацепить фиолетового или красного... Но Марка точно ни с кем не спутать.
Навалившаяся тишина оглушила не хуже револьверного грохота. Только шевеления, стоны. Алекс выбрался в коридор, переступив через труп на пороге. Кроме этого тела – никого. Там обнаружил приличных размеров фонарь, удачно закрепившийся на длинной палке для штор.
Выждав пару тревожных минут, чтобы дым чуть рассеялся, наш убийца громко крикнул в темноту:
– Синьоры! Предлагаю прекратить поединок. Сейчас внесу свет, окажем помощь раненым. Если кто-то пожелает покинуть особняк, клянусь честью не чинить препятствий.
В пороховой мути колеблющийся свет выхватил два десятка неподвижных или чуть шевелящихся тел на полу. Алекс нес фонарь на утроенном расстоянии вытянутой руки, но все равно имел шанс получить пулю. Этим шансом никто не воспользовался.
– Князь? Я здесь!
С противоположной стороны завозился Марк, пытаясь спичками расковырять и поджечь свечки, безжалостно обезглавленные другом.
Быть может, кто-то и воспользовался бы щедрым предложением удрать, да ни у кого не осталось возможности. Пара раненых срочно нуждалась в услугах лекаря, полторы дюжины – в общении с гробовщиком, а у разбитого окна с лица стянул летную маску немолодой тей, и это лицо оказалось до боли знакомым.
– Софос?!
Дядюшка Лукан зажал пулевую рану в груди. Кровь, черная на черном, выбилась из-под перчатки и образовала лужу на паркете. Алекс присел около него, с ужасом представляя, как по этому поводу объясняться с Ианой.
– Как же вас угораздило?
– Я на службе у Орайона. Мне объявили о приказе захватить всех в этой комнате без крови. Зная, что вы – отнюдь не легкий приз, я согласился... Думал сберечь жизнь многим, вам потом помочь...
Он закашлялся, на губах надулись красные пузыри, верный знак пробитого легкого.
