Книга Воскресший гарнизон - Богдан Сушинский

Зомби-воины в последний раз огласили усеянный валунами перелесок своим воинственным кличем «Бар-ра!» и ворвались в окопы «противника». Рукопашная, которая завязалась там, могла ^ бы стоить жизни многим из власовцев и зомби-воинов, если бы они были вооружены боевыми, а не резиновыми ножами и такими же резиновыми штыками, увенчивавшими деревянные винтовки.

Но и эту схватку командовавший учебным боем оберштурм-фюрер по кличке Свирепый Серб сумел остановить, лично разнимая, а то и расшвыривая противников. Правда, делал он это с величайшим сожалением, подчиняясь жесткому приказу Овербека: «Ни одного погибшего! Погибать им предстоит в настоящих боях». В действительности же он и сам еле сдерживался, чтобы не ввязаться в рукопашную.

Пока обер-лейтенант с двумя своими помощниками, тоже сербами, только унтер-офицерами, занимался умиротворением бойцов, радист штабной бронемашины принял сногсшибательное сообщение йз командного пункта лагерного аэродрома: через несколько минут туда прибывают фюрер и Отто Скор-цени.

Узнав по рации, что Штубер и Овербек проводят маневры зомби, обер-диверсант рейха приказал временно прекратить их и дождаться появления фюрера. Бойцы должны выглядеть свежими и вполне боеспособными. Штуберу и Овербеку — оставаться на полигоне. А еще Скорцени поинтересовался, присутствует ли на учениях Свирепый Серб. Когда Овербек сказал, что присутствует; радист сразу же сообщил об этом своему аэродромному коллеге. Как отреагировал на это подтверждение Скорцени, осталось неясным. Как и то, почему вдруг обер-диверсант рейха заинтересовался Свирепым Сербом.

— Как считаете, Штубер, — занервничал Овербек, — зачем Скорцени понадобился Свирепый Серб?

— Скорцени или фюреру?

— Но фюреру-то он зачем?!

— Тогда не думаю, чтобы Скорцени решил сдать нашего Свирепого Серба контрразведке Тито.

— Теперь все может быть, барон, все может быть. Вдруг кому-то там, в СД, придет в голову выменять его на кого-то из своих людей, оказавшихся в плену у Тито? Когда война завершается, начинаются торги, сплошной гешефт.

Штубер знал, что Овербек очень дорожит Свирепым Сербом, который выполняет за него всю командирскую работу — и во время тренировок и учений, и во время боевой подготовки зомби. Вот и недавно командующий зомби-войсками «СС-Франконии» добился, чтобы Арсена Ведовича, как на самом деле звали этого серба, повысили в чине и назначили его заместителем.

* * *

У барона была возможность ознакомиться с досье на Свирепого Серба, и он прекрасно помнил, что в свое время тот служил командиром некоего диверсионно-карательного отряда партизанской армии Тито, сформированного исключительно из сербов, причем в большинстве своем — из бывших уголовников.

Долгое время отряд этот действовал на территории Хорватии, истребляя отряды местных националистов, провозгласивших под протекторатом рейха создание независимой Хорватии. Именно там за самим Ведовичем закрепилась кличка «Свирепый Серб», а за людьми его — прозвище «шкуродеры». Говорят, Ведович сам однажды руководил такой казнью — спусканием кожи с живого пленного, и сам же в порыве ярости называл своих бойцов «иллирийскими шкуродерами»[27]. Впрочем, любимой его казнью всегда считалось торжественное сажание на кол.

Когда же отряд перебросили назад в Сербию, Ведович и его шкуродеры остановиться уже не смогли. Закончилось все тем, что за массовые грабежи, погромы и изнасилования Ведович был приговорен военным трибуналом к смертной казни, но во время расстрела каким-то образом сумел бежать. И вроде бы не без помощи германских агентов

— Контрразведке Тито обер-диверсант рейха вашего серба, конечно, не сдаст, — попытался барон успокоить Овербека. — Хорватам, которыми он заочно приговорен к смертной казни, — тем более. Другое дело, что Скорцени захочет включить этого бродягу в свою диверсионную группу.

— Для меня это одно и то же,- — проворчал Овербек. — Прошлое этого мерзавца меня не интересует. Он нужен мне здесь и сейчас как единственный надежный укротитель зомби. Кто заменит мне Свирепого Серба, при самом появлении которого лишенные всякого страха зомби в ужасе вздрагивают?

— Такого, при появлении которого вздрагивали бы зомби, не заменит никто, — решительно повел подбородком Штубер.

— То-то же. Надеюсь, вы постараетесь убедить Скорцени, что здесь этот человек нужнее?

— Хотя вы и не совсем правы, штандартенфюрер. Включение вашего заместителя в диверсионную группу Скорцени стало бы для вас великой честью. Уверен, что именно это вы и хотели сказать мне, господин Овербек, — оскалил на удивление белые крепкие зубы барон. — Но скорее всего обер-диверсант рейха только потому и вспомнил о Свирепом Сербе, что все еще пребывает под впечатлением того учебного боя зомби, на котором присутствовал во время предыдущей своей поездки.

— Очевидно, так оно и есть, — как-то сразу же отлегло от сердца командующего зомби-войсками. — Тогда Свирепый Серб «воевал» против сводного отряда из власовцев и еще незавербо-ванных военнопленных. Это и в самом деле был прекрасный, зрелищный бой.

Получив приказ явиться к командующему, Ведович примчался к нему на мотоцикле в сопровождении своих унтер-офицеров, которые служили ему еще и в качестве телохранителей. Этот почти двухметрового роста верзила, родом из какого-то горного сербского села, в самом деле выглядел довольно свирепым на вид. В его поведении, манере грубо и отрывисто говорить, в самом его тяжелом взгляде из-под нависавших надлобных дуг просматривался человек с задатками уголовника и садиста.

Штубер знал, что на самом деле Ведович уголовником не был, он происходил из вполне уважаемого в своем крае древнего рода профессиональных резников, забойщиков скота. Но, очевидно, именно эта родовая профессия и наложила отпечаток на его характер, подпитывая его прирожденную жестокость. Его-то, отпечаток этот, и уловил один из офицеров СД, который общался со Свирепым Сербом сразу же после его сдачи в плен.

Ну, а затем его судьбой занялся сам Скорцени. Он узрел в Ве-довиче будущего диверсанта, позаботился о зачислении в одну из вспомогательных частей вермахта, а затем в чине фельдфебеля направил в замок Фриденталь, на «Специальные курсы особого назначения Ораниенбург»[28], где Свирепый Серб сразу же стал командиром Балканской роты, в которой с особой свирепостью поддерживал жесточайшую дисциплину.